Читать онлайн «Богачи. Фараоны, магнаты, шейхи, олигархи». Страница 26

Прошло восемь веков после смерти мансы Мусы, и теперь мы признаем и его демонстративное богатство, и его власть и патронат над большими культурными начинаниями. Он регулярно попадает в списки самых богатых людей всех времен и народов. Имя мансы Мусы могло бы войти в историю точно так же, как имя Козимо де Медичи, фигура которого ассоциируется с великими научными достижениями и произведениями искусства, созданными во Флоренции времен Возрождения (см. Главу 4). Но история мансы Мусы малоизвестна и редко обсуждается. Мир только начинает открывать и ценить его наследие. Он был совершенным примером человека, который лишь унаследовал, а не заработал свое богатство, который лишь наблюдал за тем, как в его казну поступают прибыли от торговли золотом. Но он был человеком набожным и ученым, он создавал университеты и добивался развития своих огромных владений. Его филантропические усилия сопоставимы с усилиями любых других сверхбогатых людей в истории человечества, а то и превосходят их.

Он был страстно увлечен своей профессией. «Даже если бы деньги можно было добыть, взмахнув волшебной палочкой, я все-таки был бы банкиром», — так заявлял Козимо де Медичи, некоронованный король Флорентийской республики, кредитор самого папы[170].

В 1397 году Джованни ди Биччи де Медичи основал во Флоренции Банк Медичи. Почти сто лет спустя, в 1494 году, банк рухнул, но состоялась династия — череда пап и королевских особ. Финансисты достигли вершины респектабельности. Козимо, самый успешный банкир в семье, знал все правила… и то, как их обходить. Человек, сделавший состояние благодаря монополиям, картелям и противоправным сделкам, стоял в центре сети, простиравшейся по всей Европе.

Но сегодня его помнят не в этом качестве, а как одного из величайших деятелей в истории искусства, как спонсора Возрождения. В течение почти половины XV века он правил Флоренцией, не занимая почти никаких официальных постов. Взятки были его любимым методом развития бизнеса и сохранения своей рыночной монополии. Даже когда в начале карьеры Козимо оказался в тюрьме — конкурирующие силы пытались устранить его как угрозу, — нашлись друзья в нужных местах, которые смогли за него заступиться.

История Козимо Медичи — или Козимо Старого, как его еще называют, — это история о деньгах и совести. Он раскрутил бизнес отца, превратив его в банковскую империю благодаря страшному греху — ростовщичеству. И какая организация была главным получателем его кредитов? Папство. Классический трюк, которым бы гордились современные сверхбогачи: бухгалтерские книги велись особым образом, с использованием лазеек, позволяющих обойти обвинения в ростовщичестве. Но в конце жизни Козимо озаботился своими поступками. Он боялся, что Бог насквозь видит все его дела, но надеялся на прощение, если пожертвует свое богатство на высокие цели.

Козимо потратил большую часть семейного состояния на сотворение новой Флоренции. Он строил дворцы и церкви, собрал одну из крупнейших в Европе библиотек, заказал перевод всех трудов Платона на латынь. Он поддерживал художников от Донателло до Фра Анджелико. Он был одним из отцов-основателей движения гуманистов, ставшего краеугольным камнем итальянской жизни. После смерти он заслужил прозвание paterpatriae — отец отечества.

Он стал примером для будущих поколений, от американских баронов-разбойников, дававших свои имена музеям и благотворительным фондам, до технологических и финансовых магнатов XXI века: не так важно, как заработаны деньги, если в будущем их часть направить на благие нужды. Патронаж со стороны Медичи — вызванный главным образом его страхом перед небесным возмездием — помог очистить его репутацию для потомков.

В XIV столетии Италия была раздроблена на множество княжеств и республик, пораженных войнами и эпидемиями. Крупные города, в каждом из которых были свое правительство и своя конституция, произвольно вступали в союзы друг с другом и разрывали их. В основе всего этого беспорядочного движения лежало соперничество между Священной Римской империей и Папской областью на юге: и та, и другая провозглашали себя моральным лидером христианского мира. Феодальные права старорежимных дворян в сельских районах зависели от признания со стороны империи, тогда как новые городские классы поддерживали папу. Итальянская политика тех времен представляла собой постоянное бурление: плелись заговоры, множились фракции, города провозглашали независимость.

В центре этого междоусобного болота находилась Флорентийская республика. В 1348 году бубонная чума уничтожила более половины ее населения (и треть населения Европы). В городской политике царила полная неразбериха. Торговый класс, постепенно присваивавший себе власть, прежде принадлежавшую аристократам, столкнулся с восстанием. В июне 1378 года городские чесальщики шерсти напали на официальные здания, ненадолго объявили себя правительством и потребовали дополнительных прав для бедных рабочих, не входивших ни в одну из городских гильдий. Восстание чомпи — это название происходило от деревянных башмаков, которые бунтовщики носили на фабриках, — было подавлено за пару месяцев, когда гильдии сплотились против них под предводительством мясников. Но бунт подорвал существующий порядок. Он повлиял на философию Никколо Макиавелли.

У дома Медичи начались неприятности. Они сделали неверный выбор, поддержав восстание. В качестве наказания все ветви семьи были отправлены в изгнание, за исключением Аверардо де Медичи. Его сын, Джованни ди Биччи де Медичи, основал банк, которому дал семейное имя; а его внуком и был Козимо Медичи. Семейное древо можно отследить до начала XIII века. Медичи постепенно поднимались в социальной иерархии благодаря торговле шерстью. В течение следующих пяти столетий Медичи стали одной из величайших семей Европы, породившей четырех пап, и наследственной герцогской династией.

Первым заметным членом семьи Медичи был Джованни. Он поднимался к вершинам медленно и осмотрительно. Помня об истории с чомпи, о войнах, гражданских распрях и ненадежности богатства, он решил, что лучший, а может, и единственный способ преуспеть — не высовываться. От богатых торговцев требовалось время от времени участвовать в работе правительства, но всякий раз, как выдвигалась кандидатура Джованни, он предпочитал платить штрафы, но не служить. На смертном одре он предупреждал сыновей: «Если вы хотите жить спокойно, в делах государственных принимайте лишь то участие, на какое дает вам право закон и согласие сограждан: тогда вам не будет грозить ни зависть, ни опасность, ибо ненависть в людях возбуждает не то, что человеку дается, а то, что он присваивает».

Он также сказал: «Не давайте советов явно, но осведомляйте о своих взглядах незаметно, во время разговора. Не думайте ходить на Площадь Синьории; ждите, когда вас вызовут, и когда вызовут, делайте, что просят, и не выказывайте никакой гордости, если получите много голосов».

Закончил Джованни самым главным указанием: «Избегайте тяжб и политических диспутов и всегда держитесь подальше от внимания общественности»[171].

История Джованни не из разряда «из грязи в князи», но не был он и по-настоящему богатым; ему с братьями после смерти матери досталось небольшое состояние в восемьсот флоринов[172]. Семья Медичи занималась коммерцией и банковским делом, но не считалась лидером рынка. Огромные состояния накопили тогда банки Барди и Перуцци — но в 1340-х они с треском лопнули, во многом потому, что английский король Эдуард III отказался платить по своим долгам. Эти банкротства открыли просвет, в который и прошествовали Медичи. Богатый кузен Джованни принял его с братом на работу в свой банк. В 1385 году Джованни, воспользовавшись приданым жены, возглавил римское отделение банка. В 1393 году, когда кузен отошел от дел, Джованни выкупил у него банк. Он нашел клиента, который должен был стать для него источником нескончаемых доходов, а если правильно разыграть карту, то и политическим прикрытием, — церковь.

Сын Джованни, Козимо ди Джованни де Медичи, родился 27 сентября 1389 года, в день памяти христианских мучеников Космы и Дамиана, считавшихся святыми покровителями врачей (впоследствии Козимо велел изображать их на заказанных им картинах)[173]. В честь святых и назвали Козимо и его брата Дамиано, но последний умер сразу после рождения. Эта смерть стала вечным приговором, и Козимо всегда беспокоили обстоятельства его появления на свет. Он и его младший брат Лоренцо получили образование в монастыре Санта-Мария-дельи-Анджели. Это была особенная школа: там изучали главным образом вновь обнаруженные тексты классического мира. Он также овладел немецким, французским и латынью, освоил основы иврита, греческого и арабского. Мальчики оказались под попечительством Роберто де Росси, который представил их ученым-гуманистам вроде Поджо Браччолини, Леонардо Бруни и Никколо де Никколи. Они привили Козимо увлечение дохристианским, классическим миром, возрождением языков, наук и искусств древних греков и римлян. У его отца, однако, оказались другие приоритеты: он отправил Козимо на ученичество в семейную фирму, где тот продемонстрировал врожденные склонности к бизнесу.