Читать онлайн «Политическая биография Сталина». Страница 7

То, что Сталин был крупнейшей политической фигурой минувшего столетия, сомнений не вызывает практически ни у кого. С этим согласны как его почитатели, так и сколько-нибудь объективные критики и противники. Данное утверждение можно подтвердить многочисленными фактами и аргументами. Я приведу лишь один: если бы Сталин не был фигурой исторического масштаба, то имя его и дела не были бы предметом столь пристального внимания, изучения, ожесточенных споров через пять десятков лет после его смерти. Временные рамки споров вокруг Сталина и его деятельности можно даже значительно раздвинуть: фактически они начались с тех пор, как его фигура взошла на политическом небосводе Советской России как фигура первой величины.

Споры вокруг Сталина, окрашенные порой яростью и другими не менее сильными эмоциями, не только не утихают, но становятся все более жаркими. Одни его ненавидят, другие восхищаются им. Одни считают его чуть ли не самым зловещим персонажем российской истории, другие же ставят ему в заслугу превращение Советского Союза в одну из ведущих мировых держав, авторитетный голос которой стал одним из решающих в определении судеб не только Европы, но и всего мира на протяжении довольно длительного исторического отрезка времени. Где же та поистине невидимая грань, которая разделяет эти полярно противоположные точки зрения?

Колоссальные потрясения, ареной которых стал Советский Союз после смерти Сталина, приведшие в конце концов к развалу страны, реставрация капитализма, причем в его наиболее уродливой форме — в виде сращивания криминальных и властных структур, — делают необходимым новое прочтение исторической роли Сталина. Речь идет о такой переоценке, которая под углом зрения исторической ретроспективы давала бы возможность вынести более или менее объективное суждение о многих сторонах его политической деятельности, в особенности в части, касающейся теории строительства социализма, опасности реставрации старого строя и обострения классовой борьбы по мере достижения успехов в утверждении нового общественного уклада. В научно-политической литературе, не говоря уже о массовой пропаганде, на протяжении десятков лет в нашей стране прочно утвердились в качестве незыблемых, чуть ли не абсолютных истин, положения, мягко говоря, не соответствующие элементарным критериям историчности. Их несостоятельность не могла быть прежде опровергнута доводами чисто научного порядка, хотя эти положения вызывали у мыслящих людей серьезные сомнения и раньше. Только лишь практика, опыт общественного развития с очевидностью раскрыли легковесность, а зачастую и прямую злонамеренность многих «истин», утвердившихся в прошлом. Биография Сталина как политического деятеля нуждается в новом прочтении, новом видении отнюдь не только по той причине, что стали известны многие новые факты и обстоятельства, недоступные прежде. Если говорить по большому счету, то они не внесли и не могли внести что-либо принципиально важного для радикальной переоценки его исторической роли. Новые факты и обстоятельства лишь дорисовывают уже известный портрет, наносят дополнительные штрихи на его облик.

Опыт общественного развития в мире, и в нашей стране в первую очередь, на протяжении полустолетия, минувшего со дня смерти Сталина, дает огромный материал для размышлений. Это касается не только упомянутых выше проблем, но и в целом подхода к пониманию некоторых закономерностей исторического развития. Принимая в качестве достаточно убедительного тезис о поступательном характере исторического процесса, необходимо вместе с тем подчеркнуть, что в этом процессе случаются и колоссальные движения вспять. Эти регрессивные моменты могут кардинально повлиять на судьбы не только отдельных стран, но и на общественные системы в целом. История последнего десятилетия XX века, когда с исторической сцены исчезли Советский Союз и многие социалистические страны, бывшие союзники СССР, ставит много вопросов. И простых ответов на эти вопросы нет и не может быть. В какой-то степени изучение политической биографии Сталина, его теоретических воззрений и практического опыта в строительстве социализма в СССР, внимательный анализ некоторых его предостережений и опасений, касающихся перспектив развития социализма в нашей стране, позволяют лучше понять тот грандиозный поворот в историческом развитии, который произошел на изломе столетий. Осмысление опыта сталинского периода в развитии Советского Союза несомненно поможет понять истоки и причины того, что произошло в конце 80-х — начале 90-х годов в России и в мире.

Надо оттенить еще один важный момент. Смерть политического деятеля такого крупного масштаба, как Сталин, не ставит последнюю точку в его политической биографии. Как показывает исторический опыт, в особенности современной России, да не только ее, но и других стран, вокруг столь сложных исторических фигур после окончания их земного пути начинается настоящая битва, приобретающая не столько научно-исторический характер, но по большей части сугубо политическое содержание. Можно утверждать, что в каком-то смысле их политическая биография после их физической смерти как бы начинается заново. Это касается не только фундаментальной оценки их места в истории своей страны и в мировой истории в целом, но и объяснения важнейших вех в их политической жизни и судьбе. Удивительные метаморфозы выпадают на историческую долю таких людей: часто из гениев они превращаются в заурядных деятелей, из политиков мирового уровня в мелких политиканов, все прижизненные устремления которых, в особенности их достижения, были продиктованы прежде всего ненасытной жаждой власти и упоением самой этой властью.

В этой связи вспоминается мысль известного советского историка М.Н. Покровского, которого в 30-е годы подвергали уничтожающей критике, в частности, за то, что он утверждал, что история — это политика, опрокинутая в прошлое. Конечно, вся злая ирония состоит в том, что по отношению к посмертной оценке роли Сталина М.Н. Покровский оказался на сто процентов прав. Разумеется, его правота в данном отдельном случае не говорит в пользу того, что сама его мысль о политической обусловленности и даже предопределенности исторических оценок и выводов верна с точки зрения критериев науки. В строго научном плане история не должна и не может быть служанкой политики, исполнять роль, которую диктуют политическая конъюнктура и потребности политической борьбы. В таком случае она действительно утрачивает право считаться наукой и превращается в политику, опрокинутую в прошлое. При этом не имеет никакого значения, идет ли речь о событиях давно минувших дней или же о временах не столь отдаленных. Критерии подлинной научности одинаково обязательны для оценки любых событий прошлого.

Вместе с тем, следует подчеркнуть, что историческая наука — это не свод раз и навсегда установленных истин, которые не допускают переоценки сущности того или иного события, характеристики того или иного деятеля. Объем источниковедческих данных по той или иной проблематике может расширяться, дополняться и уточняться, и в соответствии с этим определенные оценки могут пересматриваться, корректироваться и уточняться. Это вполне естественный процесс, отражающий ход исторического познания. Однако он не имеет ничего общего с политической конъюнктурщиной, в основе которой лежат совершенно иные мотивы.

Писать объективно о Сталине — это не значит пытаться найти какие-то оправдания его реальных преступлений или серьезных просчетов в осуществлении политики возглавляемого им государства. Вместе с тем это не значит, что каждое его действие нужно рассматривать под углом зрения того, что оно было задумано злодеем и осуществлялось злодейскими методами. Многие разоблачители Сталина и сталинизма совершенно не учитывают, не понимают или же, хуже того, сознательно игнорируют исторические условия, в которых осуществлялись те или иные действия, предпринимались те или иные шаги. Более того, они часто свои собственные представления навязывают истории, как будто она должна была развиваться в соответствии с их собственными представлениями и понятиями. Не говоря уже о том, что многие вообще имеют более чем смутное представление о том, о чем они берутся писать. При таком подходе исторический материал выпадает из своего реального контекста, и даже будучи порой правильно воспроизведен, он не имеет доказательной силы, поскольку вырван из самой жизненной среды, в которую должен органически вписываться.

Личность Сталина как политического деятеля может быть понята и более или менее объективно оценена лишь в том случае, если мы будем рассматривать его как сложное явление и вместе с тем как определенное единство сущности, причем было бы неправомерно при этом произвольно выделять какое-то одно или сумму качеств его характера и всей его деятельности. Должен использоваться комплексный подход, и вся его деятельность должна рассматриваться именно с таких позиций, позволяющих избежать недопустимой примитивизации.