Читать онлайн «Массмедиа с древнейших времен и до наших дней». Страница 2

Во второй половине двадцатого века, когда новые коммуникационные технологии стали доступными для населения, они помогли демонтировать структуры тоталитарных режимов, которые прежде с помощью таких технологий притесняли народ. В том, что актуальные коммуникационные технологии поначалу используются государством для притеснения населения, а затем осваиваются этим же населением для борьбы с властями предержащими, нет ничего особенно нового.

Если углубиться в историю, можно узнать, что развитие технологий коренным образом изменяет политический, религиозный и даже культурный баланс в стране, которая ввела у себя эти новации. Начнем с того, что в восемнадцатом и девятнадцатом веках в Англии действовали «хлебные законы», установившие обременительные таможенные тарифы на импортируемое зерно. Цены на зерновую продукцию значительно поднялись, а вместе с ними и цены на отечественное зерно. «Хлебные законы» увеличили доходы английской земельной аристократии и больно ударили по карману простого народа, к тому же провоцируя голод.

К началу девятнадцатого столетия разгорелась нешуточная борьба между одобрявшей эти законы английской аристократией и двумя группами, требовавшими их немедленной отмены. Одну из этих групп составляли жители городов, а другую – фабриканты, на которых эти горожане работали. Почва для отмены «хлебных законов» была подготовлена биллем о реформе парламентского представительства 1832 года (который предоставил право голоса средним и мелким предпринимателям), а также расширением сети железных дорог и введением цены в 1 пенни для почтовых отправлений. Наконец, неурожай ирландского картофеля и пшеницы привел к отмене «хлебных законов» в 1846 году.

Почему же развитие железных дорог и введение низкой платы за почтовые пересылки содействовали отмене «хлебных законов»? Ответ заключается в том, что у лидеров Лиги борьбы против этих законов появилась возможность разъезжать по стране, заниматься агитационной работой и множить число сторонников, а также заваливать памфлетами и критическими статьями нужной направленности печатные издания Англии. Когда почва для отмены «хлебных законов» была полностью подготовлена, Ричард Хобден, лидер упомянутой лиги, во всеуслышание заявил: «Хлебные законы долой!»

Если углубиться в историю еще дальше, то можно узнать, что в 1500 году промышленное производство бумаги и появление печатных станков привели к увеличению грамотности среди населения, что позволило простым людям высказывать свое мнение о происходящих событиях и успешно влиять на эти события. Когда Мартин Лютер появился в Виттенбергском университете, он обнаружил там большую библиотеку, обязанную своим появлением Гутенбергу, который изобрел первый печатный станок и тем самым положил начало широкому распространению книгопечатания в Европе. Реформацию инициировал не Лютер-теолог, а Лютер – публицист и издатель.

В истории человечества новые коммуникационные технологии неизменно привлекали внимание населения. Еще до времен Мартина Лютера люди с охотой читали Библию, написанную на родном языке, а также еретические произведения и памфлеты о папской коррупции, что обернулось логичным исходом: римской католической церкви стало довольно трудно продавать собственные издания. Более того, появившиеся «печатни», как двумя веками позже кофейни, сделались местом встреч свободомыслящих граждан, которые, встречаясь, обменивались суждениями о текущем положении дел в стране и обсуждали пути его улучшения.

Связь между доступностью коммуникационных новаций и индивидуальной свободой восходит к рассвету истории человечества. Пять тысячелетий назад в Шумере и Египте образованные люди использовали – крайне сложные и потому недоступные для простого люда – клинопись и иероглифическое письмо, ставшие инструментом осуществления власти над большим количеством населения. Не является случайным стечением обстоятельств тот факт, что появление первых в мире империй в Месопотамии и Египте произошло после изобретения клинописи и иероглифического письма соответственно. И месопотамская клинопись, и египетское иероглифическое письмо имеют одну структуру: каждый символ (рисунок) соответствует определенному слогу или целому слову. И месопотамское, и иероглифическое письмо состоит из тысяч подобных символов, и чтобы досконально овладеть этой грамотой, требовалось весьма долгое время. Даже писцы не столько читали тексты, сколько их расшифровывали.

В древности сложности вызывало не только чтение, но и письмо – прежде всего по причине дороговизны необходимого материала. Цена свитка папируса, на котором писали древние египтяне, равнялась жалованью квалифицированного ремесленника за несколько часов изнурительного труда. За пределами долины Нила писали на коже животных. До того как технология производства бумаги проникла в мусульманский мир и Европу, на изготовление одного фолианта шла кожа стада овец. Только в Месопотамии, где употребляли для письма влажную глину – доступный и недорогой материал, – положение с письмом было лучше. Неудивительно, что в те времена правители использовали дорогостоящее письмо для увеличения своей власти над населением и расширения государства. Писец в те времена был равноценен успешному в своем деле предпринимателю, чье умение освоить новую высокую технологию – грамотность – прокладывало дорогу к богатству и власти.

Некий египтянин так наставлял своего сына:

Научись писать, и эта премудрость убережет тебя от тяжелого физического труда… Я как-то видал кузнеца у горна, его пальцы были подобны лапам крокодила, а несло от него, как от тухлой рыбы… Ткачу в мастерской приходится хуже, чем женщине. Он сидит скрюченный, с коленями, прижатыми к животу, да и свежим воздухом не дышит.

Неграмотность неизбежно уменьшает возможности человека, и в стародавние времена в Месопотамии и Египте барьеры на пути овладения грамотой способствовали тому, что политическим влиянием в этих странах пользовались только аристократы и их писцы. В обществе, в котором лишь меньшинство населения умеет читать и писать, неграмотность пребывает в извечном страхе перед образованностью и грамотностью, и правящие классы вовсю используют этот страх. В Древнем мире держать людей в страхе помогала религия, наиболее мощный ресурс политической власти.

В Египте Тот, бог мудрости, счета и письма, по словам филолога Гарольда Инниса, являлся непознанным и таинственным богом письма и всех знаний, поскольку превращение слов в письмо означало владение всесильным и окутанным тайной знанием, принесшим в бытие то, чего не было[5].

В дописьменном обществе магия владела умами людей, вызывая особое изумление даже у верхушки общества. Антропологи давно отмечали, что люди, жившие в те времена, приписывали письму божественные свойства. Историки и палеографы (специалисты, изучающие старинные рукописи и способы их написания) даже ввели в употребление термин – numinous (непостижимый, мистический) – для описания того неизгладимого впечатления, которое производил на людей написанный текст.

Британский антрополог Джек Гуди, к примеру, заметил, что африканцы использовали книги как магические тотемы. По его словам, книга для них – «могущественный объект, и слишком близкое ознакомление с ним может привести к помешательству». Благоговение перед книгой можно проиллюстрировать поступком привезенного в Англию нигерийского раба Эквиано. Оказавшись однажды в церкви, он дождался, когда прихожане покинут помещение, взял в руки Библию и приложил книгу к уху, чтобы услышать, что в ней написано. А вот проживавший в Америке беглый раб Фредерик Дуглас хорошо осознавал значение грамотности. Он говорил: «Научитесь читать, и вы будете всечасно свободны».

С другой стороны, французский этнограф Клод Леви-Строс дал наиболее известную и, несомненно, самую мрачную характеристику всемогущества, магии и власти письма. Он заметил, что ни одно из ранних значительных технологических достижений – одомашнивание животных, оседлое земледелие, изобретение колеса и использование огня – не нуждалось в «сатанинском» искусстве письма. И приравнял грамотность к подчинению человека человеком.

Леви-Строс пишет:

Единственный феномен, которому развитие письменности неизменно сопутствовало, заключается в образовании городов и империй, или, другими словами, в вовлечении большого числа людей в политическую систему и в их разделении на касты и классы… Развитие письменности скорее благоприятствовало эксплуатации человека человеком, чем просвещению… Основная функция письменности – способствовать рабству. Использование письма для интеллектуального и эстетического развития, да и для других бескорыстных целей, – второстепенно.