Читать онлайн «Массмедиа с древнейших времен и до наших дней». Страница 18

Чтобы понять связь между гражданством, демократическими реформами и грамотностью в Древних Афинах, расскажем о жизни и свершениях Фемистокла, афинского государственного и военного деятеля. Фемистокл родился в 524 году до нашей эры. Он был умным и самостоятельным юношей, отличался от своих праздных сверстников, постигавших ораторское искусство и проводивших часы за музыкальными инструментами. Он спокойно переносил насмешки более высокородных школьных товарищей, связанные с его неумением хорошо музицировать. Он отвечал, что лучше возвеличить маленький город, чем исполнять высокую музыку на лютне и арфе. И Фемистокл в своем стремлении преуспел.

А теперь вспомним историю Оройта, Поликрата и Дария. В то же время, когда в шестом веке до нашей эры персидский царь Кир II захватил Сарды, персы покорили греческие города-государства на западе Малой Азии и на прилегающих островах. Ионийцы, одна из трех главных греческих племенных групп, в 499 году подняли восстание против персов. Афины поддержали восставших, что послужило для персидского царя Дария I поводом, чтобы ввести войска в Грецию под предлогом возмездия.

В 494 году Ионийское восстание было подавлено, и персидские эмиссары потребовали от греческих городов-государств подношений в виде земли и воды, что означало подчинение персам. Греки с персидскими посланцами чиниться не стали. Афиняне погребли их живыми в яме, как обыкновенных уголовных преступников. Жители Спарты поступили чуть по-иному с непрошеными пришельцами. Они подвели персов к колодцу и заявили, что это – лучшее место из существующих, где можно найти и землю, и воду. После этого эмиссаров в этом колодце и утопили[29].

В 493 году, когда ему исполнилось тридцать, Фемистокл вступил в должность архонта. Он хорошо понимал нависшую над Грецией нешуточную опасность со стороны агрессивных персов и потому перенес стоянку афинского флота из Фалерона в Пирей, порт, который, как он посчитал, легче защитить от врага.

В 490 году персы вторглись в материковую Грецию и, захватив Эретрию, разрушили город, а его жителей обратили в рабство. Однако в том же году персы потерпели от греков жестокое поражение в битве при Марафоне. По преданию, отправленный с победной вестью гонец пробежал до Афин около двадцати шести миль, после чего упал замертво. (Отсюда марафонский бег, одна из наиболее длинных дистанций бега в современной легкой атлетике.)

В битве при Марафоне греческими войсками командовал Мильтиад, а Фемистокл находился у него в подчинении и потому – несмотря на победу греков – вернулся в Афины обескураженным, главным образом, тем, что на поле сражения не добыл личной славы. По словам Плутарха, в то время только и говорили о полководческом таланте великого Мильтиада. Однако дальше у греков дела пошли хуже. Мильтиад попытался пошатнуть могущество персов на море, но вследствие неудачных действий против Пароса, островного города-государства, поставлявшего персам военные корабли, был приговорен афинским судом «за обман народа» к уплате 50 талантов (около 3000 фунтов).

Фемистокл, в отличие от многих стоявших у власти греков, хорошо понимал, что победа при Марафоне не положит конец войне с персами. Действительно, в 480 году персы возобновили наступление и вскоре одолели греков в битве при Фермопилах, несмотря на отчаянное сопротивление неустрашимых спартанцев, преградивших им путь. Правда, в том же году Фемистокл, вставший во главе афинского флота, одержал победу над неприятелем у мыса Артемисий. Но остановить продвижение персов на суше это не помогло. В опасности оказались Афины. Что предприняли в этом случае афиняне, рассказывает мраморная доска, обнаруженная в Трезене, городе у побережья Сардонического залива, на северо-востоке Пелопоннеса.

На доске начертано:

Этот указ одобрен [Советом] и [собранием]; предложен Фемистоклом, сыном Неокла. Город оставить на попечительство и милость [богов]… Женщин и детей отправить в Трезен… Стариков и [рабов] отправить на Саламин. Казначеев и жриц оставить в Акрополе охранять наши святыни. Всем остальным афинянам и чужеземцам, способным носить оружие, взойти на борт двухсот подготовленных к отплытию кораблей и [в дальнейшем] разгромить неприятеля во имя свободы своей и всех греков[30].

Фемистокл хорошо понимал, что на суше грекам не одолеть многочисленную персидскую армию, и потому пришел к мысли, что решительное сражение следует дать персам на море. Корабли греков были тяжелые и менее маневренные по сравнению с вражескими, зато обладали более мощной ударной силой. Чтобы лишить противника преимущества, Фемистокл заманил вражеский флот в узкий Саламинский пролив и в ходе ожесточенного боя одержал блистательную победу.

Фемистокл вернулся в Афины овеянный славой, которая обошла его в битве при Марафоне. Но наибольших почестей Фемистокл удостоился в Спарте. Его увенчали оливковой ветвью и подарили ему колесницу, «лучшую в Спарте». До границы с Афинами Фемистокла эскортировали триста гоплитов по числу спартанцев, преградивших путь персам в битве при Фермопилах. По словам Геродота, «Фемистокл был, насколько мы знаем, единственным человеком, которому спартанцы дали такую свиту».

После победы в Саламинском морском сражении Фемистокл занимался важными государственными делами и среди них – завершением строительства фортификационных сооружений в Афинах и Пирее. Он намеренно скрывал проведение этих работ от спартанцев и этим вызвал немалое их раздражение. В то же время в Афинах оживились политические противники Фемистокла, боявшиеся роста его влияния. В конце концов, Фемистокл не смог оказать должного сопротивления политическим оппонентам и враждебности Спарты, и его политическая карьера в Афинах закончилась.

Примерно в то время Фемистокл встречался или, по крайней мере, обменивался посланиями с Павсанием, спартанским военачальником. Спартанцы, узнав об общении двух известных военных деятелей, попытались обвинить их в тайных сношениях с персами. В 471 году политические противники Фемистокла, воспользовавшись выдвинутыми против него надуманными обвинениями спартанцев, добились его изгнания из Афин.

Оклеветанный Фемистокл уехал в Аргос. Предполагают, что в это время Павсаний на самом деле предложил Фемистоклу вступить вместе в тайные сношения с персами. Фемистокл предложение отклонил, но огласке не предал. После смерти Павсания спартанцы обнаружили письма, адресованные ему Фемистоклом, что послужило поводом обвинить Фемистокла в предательстве греческих интересов. Такое тяжкое преступление, как государственная измена, подлежало судебному разбирательству представителями нескольких греческих городов-государств.

Решив, что справедливого суда ему не дождаться, Фемистокл стал колесить по Греции, переезжая из одного места в другое. Однако ни в одном греческом поселении надежного убежища он не нашел. Тогда он подался в Сузы, где правил Артаксеркс I, сын Ксеркса I. Это было связано с риском. Вряд ли победителю персов в Саламинском сражении можно было рассчитывать в Сузах на радушный прием. Однако Фемистоклу удалось завоевать доверие Артаксеркса, и тот даже доверил ему управление несколькими сатрапиями в Малой Азии. Фемистокл окончил жизнь в Персии, предположительно приняв яд (бычью кровь), после того как его обязали возглавить персидское войско и выступить против Афин.

Кажется странным, что афиняне, воспользовавшись наветами, изгнали из страны Фемистокла, человека, который спас Афины (а возможно, всю Западную Европу) от персидской экспансии. Похожая незавидная участь постигла и Мильтиада, победителя персов в битве при Марафоне. Да и чуть ли не все афинские лидеры были преданы остракизму или подвергались угрозе высылки из страны.

Остракизм озадачивает современного западного читателя, да и отцы-основатели американской представительной демократии относились неодобрительно к афинским демократическим институтам.

Джон Адамс, к примеру, так писал об остракизме:

История никогда не представляла столь откровенного признания людьми их собственной немощи в устройстве исполнительной и законодательной власти, как при установлении этого института [остракизма]. Разве можно себе представить более унылое зрелище, чем то, при котором сначала в течение года возвеличивают патриота или героя, в следующем году свергают его беззастенчиво с пьедестала, а спустя еще год воздвигают памятник в его честь?

Но если не считаться с репликой Адамса и руководствоваться лишь тем, о чем рассказано выше, то становится ясным, что в основание демократии Древних Афин было заложено сочетание остракизма, грамотности и представительной системы управления государством. Современный читатель, вероятно, удивится тому, что в Афинах чуть ли не каждый горожанин, наделенный амбициями и соответствующими способностями, стремился приобщиться к политике, занятию, грозившему карой даже за малейшее отступление от закона, действительно совершенное или сфабрикованное политическими противниками. В четвертом веке до нашей эры за должностные преступления преследовались судебным порядком двадцать семь афинских стратегов – четверых предали смертной казни, пятерым, приговоренным к такому же наказанию, удалось вовремя скрыться, остальных выслали из страны или оштрафовали.