Читать онлайн «Миф о красоте: Стереотипы против женщин». Страница 5

Безусловно, миф о красоте в той или иной форме существовал всегда, на протяжении всего периода господства патриархального уклада жизни. Однако в своем современном виде он — изобретение относительно недавнее. В полной мере миф о красоте расцветает тогда, когда снимаются проблемы материального характера. До промышленной революции обычная средняя женщина не могла относиться к «красоте» так же, как наши современницы, которые испытывают постоянное давление мифа, поскольку общество заставляет их сравнивать себя с распространяемым в массовом порядке образом физического идеала. До появления новых технологий массового производства —дагерротипов, фотографий и т. п. — обычная женщина очень редко подвергалась такому воздействию и почти не сталкивалась с примерами идеальных образов за пределами церкви. Семья представляла собой производственную ячейку общества, и работа, которую выполняли женщины, дополняла работу мужчин, а потому ценность женщины (если она не была аристократкой или проституткой) зависела от ее умения работать, от физической силы и способности к деторождению. Внешняя привлекательность, несомненно, играла свою роль, но «красота» в ее нынешнем понимании не была для обычной женщины чем-то сверхважным, определяющим ее место на ярмарке невест.

Миф о красоте в его современном виде стал играть значительно большую роль после промышленной революции. Семья перестала быть «рабочей» ячейкой общества, и урбанизация и появление новой системы фабричного производства потребовали создания того, что социологи того времени назвали жизненным предназначением женщины. Отныне она была призвана поддерживать новую категорию труженика — «кормильца семьи», который уходил из дома на работу на весь день. Увеличилась прослойка среднего класса, вырос уровень жизни и грамотности, семьи стали малочисленнее, и появился новый тип образованных неработающих женщин. От их привязанности и подчиненности домашнему быту зависело формирование зарождавшейся системы промышленного капитализма. Неудивительно, что представление о «красоте» как о чем-то, чему женщины всегда придавали большое значение, появилось именно в 1830-е гг. Именно тогда укрепился культ семейной жизни и были придуманы критерии «красоты».

Впервые в истории новые технологии смогли воспроизводить — в виде цветных иллюстраций, дагерротипов и ротогравюр — образы того, как должна выглядеть женщина. В 1840-х гг. появились фотографии обнаженных проституток, а десятилетие спустя возникла реклама с образами «красивых» женщин. Копии классических произведений искусства, фотографии светских красавиц и любовниц царственных особ, знаменитые литографии компании Currier and Ives и фарфоровые фигурки наводнили ту самую «отдельную сферу», которой была ограничена жизнь женщин среднего класса.

Именно они зависели от идеалов и стереотипов не меньше, чем от ограничений материального характера. Появление мифа о красоте стало одним из тех новых социальных «изобретений», которые выдавались за естественные составляющие жизни женщины, чтобы надежнее ограничить ее рамками семьи и домашнего быта. Но одновременно с этим появились и другие подобные мифы: о том, что ребенок постоянно нуждается в материнской заботе и опеке; о том, что по своей физиологии женщина среднего класса просто-таки должна быть истеричкой и ипохондриком; о том, что респектабельные добропорядочные женщины должны быть равнодушны к сексу, а также о том, что «женская» работа сводится к однообразным и утомительным занятиям типа вышивания и плетения кружев. Все эти «изобретения» викторианской эпохи выполняли двойную функцию: с одной стороны, они направляли силы, энергию и интеллект женщин в «безопасное» русло, а с другой, женщины зачастую действительно использовали эти занятия для эмоционального самовыражения и реализации своего творческого потенциала.

Но каким бы творческим ни был подход женщин среднего класса к вопросам моды или к воспитанию детей, основная цель оказалась достигнута: на протяжении полутора столетий эти мифы служили надежной защитой от тех опасностей, которыми грозили появление у женщин свободного времени, досуга, образования и относительной материальной свободы.

Со временем эти выдумки на тему «предназначения» женщин, рассчитанные на то, чтобы занимать все их время и мысли, адаптировались к новым условиям и в послевоенный период вновь всплыли на поверхность в виде теории о «тайне женственности». Однако вторая волна феминизма разбила в пух и прах иллюзорные представления женских журналов о «романтике», «науке» и «увлекательном приключении», которые якобы заключены в процессе создания домашнего уюта и обустройства семейной жизни в пригороде, и они перестали выполнять свои функции. Набившая оскомину «фантазия» о «единстве душ и духовной близости в семье» утратила свою былую привлекательность, и женщины среднего класса стали дружными рядами покидать уютные семейные гнездышки и вступать в большую жизнь.

Но «выдумки» в очередной раз трансформировались и модифицировались применительно к новым условиям. Поскольку женское движение успешно расправилось с большей частью мифов о женском предназначении, все функции общественного контроля, которые раньше распределялись по целой сети таких «выдумок», теперь должен был выполнять единственный из оставшихся на плаву мифов, что, естественно, усилило его влияние во сто крат. Этот миф вновь навязал освобожденным было женщинам все те ограничения и табу, которые, казалось, уже утратили былую силу. На смену неустанной работе по дому пришла неустанная работа над эфемерной красотой. В то время как сферы экономики, права, религии, секса, образования и культуры были вынуждены пусть и неохотно, но открыть свои двери для участия в них женщин на более справедливой и равноправной основе, в сфере частной жизни произошла настоящая «колонизация» женского сознания. При помощи идеологии «красоты» был заново выстроен новый женский мир со своими законами, экономикой, религией, сексуальной сферой, образованием и культурой, и каждая из составляющих этого мира оказалась не менее репрессивной, чем это было десятилетия назад.

Поскольку материальное положение женщин среднего класса упрочилось, проще стало воздействовать на нас психологическими методами, и поэтому миф о красоте в его новой редакции был вынужден прибегать ко все более изощренным и реакционным способам влияния. Главное оружие этого мифа — многомиллионное тиражирование образов современного идеала красоты. И хотя этот «артиллерийский обстрел» обычно представляет собой коллективную сексуальную фантазию, в сущности, в ней очень мало сексуального. Миф о красоте стал порождением социальных и политических институтов, где господствуют мужчины, институтов, для которых женская свобода представляет собой угрозу, и поэтому он использует в своих интересах наше чувство вины и наш собственный скрытый страх того, что в борьбе за свободу мы можем зайти слишком далеко. Эта лавина визуальных образов представляет собой «массовую галлюцинацию», созданную как мужчинами, так и женщинами, потрясенными и сбитыми с толку теми стремительными изменениями, которые происходят в отношениях между полами. Это своего рода надежный оплот в бурном потоке перемен.

Представлять современную женщину как «красавицу»—явное противоречие: в то время как мы растем, меняемся и разными способами выражаем свою индивидуальность, «красота» по определению инертна, неизменна и универсальна. Но очевидно, что возникновение этой «массовой галлюцинации» отнюдь не случайно — оно вызвано необходимостью, продумано и тщательно спланированно, поскольку «красота» прямо противоречит реальности жизни.

Влияние этой «массовой галлюцинации» все больше усиливается и распространяется при помощи вполне осознанных манипуляций рынка. Самые доходные и могущественные индустрии — это индустрия похудания с ежегодным доходом $33 млрд, индустрия косметики с ежегодным доходом $20 млрд, индустрия эстетической хирургии с доходом $300 млн в год и индустрия порнографии с доходом $7 млрд в год. Все они были созданы и процветают за счет подсознательных страхов, и все они благодаря своему воздействию на массовое сознание не просто используют, но и подстегивают и укрепляют их.

И теория заговора тут ни при чем — в ней нет необходимости. Общество само создает нужные ему мифы, точно так же, как их создают отдельные люди и семьи. Генрик Ибсен называл такие мифы «жизненно важной ложью», а психолог Дэниел Гоулман разъясняет, что в социуме они работают точно так же, как в рамках отдельной семьи: «“Фантазия” поддерживается ради того, чтобы отвлекать внимание от пугающего факта или представлять его в ином, приемлемом виде». За нежелание признавать какие-то факты общество расплачивается тем, что находится во власти разрушительных иллюзий. Когда возможности женщин стали настолько безграничными, что это начало угрожать привычным, построенным на господстве мужчин общественным институтам, коллективная паника, охватившая общество, потребовала создания новых прототипов и образов. Появившаяся в результате этого «массовая галлюцинация» материализовалась и для женщин превратилась в нечто вполне реальное и осязаемое, определяющее, как они живут и как не живут. Абстрактная идея обратилась в «железную деву». Когда-то так называлось изобретенное в Германии орудие пыток, которое представляло собой железный ящик, повторяющий форму человеческого тела. Снаружи на нем была изображена красивая, молодая, улыбающаяся женщина. Несчастная жертва помещалась в этот ящик, его крышка плотно закрывалась, лишая человека возможности двигаться, и в итоге жертва умирала либо от голода, либо от ран, полученных от находившихся внутри ящика металлических шипов. Современная «массовая галлюцинация», в ловушку которой женщины то ли попались, то ли загнали себя сами, напоминает этот ящик. Общество видит лишь ее внешнюю сторону, но за «красивой картинкой» скрывается орудие пыток для настоящих, живых женщин.