Читать онлайн «Люди Севера: История викингов, 793–1241». Страница 79

Католический миссионер святой Ансгар, посещавший Бирку в 829–830 и 851–852 гг., встречался здесь со шведскими королями, но никаких признаков королевской резиденции на острове не обнаружено. Возможно, Биркой управляли из королевского поместья в Ховгордене, что на соседнем острове Адельсё, примерно в 3,5 км, так же как Хедебю управлялся из королевского имения Флюсинг. В одном из пяти больших ховгорденских курганов, известных как кунгсхогар (королевские курганы), 100 лет назад проводились археологические раскопки, и выяснилось, что под ним погребен знатный мужчина, кремированный в корабле вместе с лошадьми, скотиной и собаками где-то около 900 г. Судя по всему, жители покинули Бирку внезапно во времена правления Эрика Победоносного. Полное отсутствие англосаксонских монет позволяет заключить, что город опустел до того, как Этельред Неразумный в 900-х гг. принялся выплачивать викингам огромные суммы данегельда: в Скандинавии обнаружены тысячи его монет, и хотя бы какие-то из них обязательно оказались бы в Бирке, если бы город оставался обитаемым. Ничто не указывает на катастрофический конец Бирки, так что, видимо, торг просто переехал в новый город Сигтуна, основанный Эриком около 980 г. на северном берегу озера Меларен, примерно в 25 км от Уппсалы.

Более полно в письменных источниках история Швеции освещена начиная с царствования Олафа Шётконунга (прозвище означает «король сокровищ»), сына Эрика. Это царствование чрезвычайно важно, ведь Олаф был первым крещеным королем Швеции, и он первым правил и шведами, и гётами, заложив тем самым основы средневекового шведского королевства. Хотя, надо сказать, основы эти были еще весьма шаткими, и лишь к середине XII в. Швеция превратилась во вполне христианское и действительно единое королевство. Скудость источников времен эпохи викингов в Швеции не позволяет узнать, каким образом Олаф стал правителем обоих народов. Можно предполагать, что между шведами и гётами уже существовали какие-то династические связи, и не исключено, что и прежде были короли, правившие сразу двумя этими народами. И уж точно нет причин полагать, что достижение Олафа не имело прецедентов, или думать, будто он покорил гётов силой оружия, а не был избран ими на тингах в Вестергётланде и Эстергётланде. Притом объединение двух народов под властью Олафа не было окончательным: многие из позднейших шведских королей не имели власти над гётами. Бывало, гёты избирали себе своих королей, а бывало, обходились вовсе без монарха, живя под властью вождей и законоговорителей. В Швеции установить прочное династическое правление было труднее, чем в Дании и Норвегии, потому что здесь на трон избирали не только тех, у кого в жилах текла королевская кровь. Эпоха викингов уже осталась далеко в прошлом, когда шведы и гёты наконец объединились навек, в 1173 г. при короле Кнуте Эрикссоне (правил в 1167–1196 г.).

Неустойчивость шведской монархии замедляла христианизацию страны. В Дании и Норвегии языческое сопротивление огнем и мечом сломили короли, но шведским монархам приходилось действовать с осторожностью. Короли-язычники не противились деятельности миссионеров в открытую. Те правители, с которыми встречался в Бирке Ансгар, посоветовавшись с местным тингом, разрешили ему проповедовать и крестить, но сами креститься не пожелали, а без примера со стороны монарших особ Ансгар так и не смог создать полноценной христианской общины. Его старания продолжил другой Гамбургско-Бременский архиепископ, Унни, но успел он не много и умер в Бирке в 936 г. Новый толчок христианизации Швеции дало крещение данов Харальдом Синезубым. В царствование Эрика датский миссионер, архиепископ Одинкар Хвите-старший, стал проповедовать у гётов, обосновавшись в Скаре, что в Вестергётланде. Адам Бременский считал, что Одинкар так преуспел потому, что был даном и «мог легко убедить варваров во всем, что касается нашей веры». Сам Эрик крестился в Дании в 980-х или в начале 990-х, но Адам пишет, что, вернувшись в Швецию, король тут же отрекся от христианства. Олафа Шётконунга, по преданию, крестил в 1008 г. в Хусабю, неподалеку от Скары, святой Сигфрид, английский монах-миссионер из Гластонбери. Вероятно, эта дата слишком поздняя: христианские символы Олаф чеканил на своих монетах в новом городе Сигтуне с самого начала своего царствования, так что крестился он, скорее всего, до того, как стал королем. Возможно, он сделал это одновременно с отцом, но оказался более восприимчив к новому учению. Похоже, что в «Господней Сигтуне», как называл Олаф свой город на монетах, от самого ее основания была заметная доля христианского населения, поскольку на обширных городских кладбищах обнаружено не много языческих погребений. Не исключено, что по замыслу Олафа Сигтуна должна была стать христианским противовесом расположенному неподалеку языческому культовому центру в Уппсале, для чего он и построил в городе несколько церквей. Олаф всерьез взялся за устройство формальных институтов духовной жизни и в 1014 г. основал в Скаре епархию, но языческие воззрения были еще так сильны, что он не рисковал обращать шведов силой оружия. Однако даже его ненавязчивые способы распространения христианства возмущали ярых язычников, и под конец царствования Олафу пришлось разделить власть с сыном Якобом, который после смерти отца в 1022 г. унаследовал престол. Язычники ненавидели библейское имя нового монарха и заставили его после коронации взять подлинно шведское – Анунд.

Смена имени была уступкой, дальше которой Анунд заходить не собирался. И он, и его наследники продолжили помогать церкви, поощрять миссионерскую деятельность и строить епархиальную систему. К 1080 г. язычество среди гётов уже отмирало, и миссионеры разъезжали по стране, разрушая капища и низвергая идолов. А вот шведы упорно сопротивлялись крещению. Епископы-миссионеры считали, что язычества в Швеции не одолеть, пока не разрушен языческий храм в Уппсале, но шведские короли отказывались применять силу. Когда в 1030-х толпа язычников изрубила топорами рьяного английского миссионера по имени Уилфрид, демонстративно повергшего идол Тора в Уппсале, Анунд не стал никого наказывать. А 30 лет спустя король Стенкиль (правил в 1060–1066 гг.) не позволил новоназначенному епископу Сигтуны Адальварду разрушить святилище в Уппсале, опасаясь мятежа язычников. И опасался он не напрасно. Сын Стенкиля Инге Старший, коронованный около 1080 г., оказался более ревностным христианином, но когда на тинге в Уппсале он попытался запретить язычество, его забросали камнями, после чего королю пришлось бежать в Вестергётланд. На место Инге шведы посадили его шурина Блот-Свена (Свен Приносящий Жертвы), который согласился восстановить в правах язычество и совершать традиционные жертвоприношения. Тут же заклали коня, разрубили на части для общего угощения, а кровью смазали священное дерево. Но правил Свен всего лишь около трех лет. Изгнанник Инге собрал небольшое конное войско и вторгся в Свеаланд, захватив Свена врасплох ранним утром во дворце. Окружив дворец, люди Инге подожгли его. Тех немногих, кому удалось вырваться из горящего здания, воины Инге тут же изрубили. Гибель Свена сломила языческое сопротивление в Швеции. Вернувшись на трон, Инге возобновил свой крестовый поход против язычников и вскоре разорил святилище в Уппсале, поставив на его месте церковь. К моменту смерти Инге в 1105 г. Швеция была в основном христианской. Столь давно предсказанная гибель прежних богов наконец случилась.

B начале XII в. скандинавские королевства уже мало отличались от остального католического мира. Замки, романские церкви и соборы изменили пейзаж, как не смогли никакие постройки викингов.

Европейский стиль преобладал в декоративных искусствах и в одежде, а языком высокой культуры стала латынь. Военная знать обучалась кавалерийскому бою и сражалась верхом. Люди по большей части стали христианами не по принуждению, а по убеждению, и разделяли воодушевление и религиозный пыл крестовых походов. Скандинавские короли, относительно недавно приобщенные к христианской цивилизации и в стараниях укрепить свою власть всецело опирающиеся на христианскую концепцию монархии, в числе первых оценили достоинства крестовых походов с точки зрения политической и религиозной. К тому же, хотя мотивы были иными, зачастую объяснить разницу между крестовым походом скандинавов и старым добрым нашествием викингов было непросто.

Крестовые походы стали ярким показателем растущей уверенности католического Запада в своих силах. После столетий обороны католический мир принялся расширяться. В круг христианских стран вошли Скандинавия, Польша и Венгрия, в Испании полным ходом шла Реконкиста – изгнание мусульман-мавров.