Читать онлайн «Скептик: Рациональный взгляд на мир». Страница 12

Именно в этом ключ к пониманию тонкого баланса традиций и перемен: высокая открытость Сагана позволила ему стать пионером поиска внеземного разума, а высокая добросовестность сделала его скептиком в отношении НЛО. В сущности, открытость Сагана толкала его к авантюрам со многими радикальными идеями, но ответственность не дала ему зайти слишком далеко, скатиться в сумасбродство. Его низкая доброжелательность означает, что он с трудом переносил дураков, а это можно считать добродетелью в деле скептицизма.

Дополняя этот анализ, мы с Саллоуэем раздали такой же опросник восьми друзьям и коллегам Стивена Гулда и получили почти такие же результаты (включающие и показатель надежности рейтинговых оценок, равный 0,92).

Саган и Гулд были не только близкими друзьями и коллегами, они также разделяли многие скептические взгляды и склонности (не говоря о семейной истории и культурном контексте). Это привело нас к предположению, что путь к тонкому равновесию – это поддержание максимальной открытости при сохранении добросовестности и расчетливости, которая является стандартным признаком низкой доброжелательности.

Конечно, никто не демонстрирует какую-то одну черту характера все время. Проявление черт характера зависит от обстоятельств, но в целом можно понять, почему одни склоняются к ортодоксальности, а другие – к ереси. Равновесие между ними позволяет науке быть столь эффективной, а наука показывает, почему это именно так. Вот такая рекурсия!

В первом триместре внутриутробного развития науки, в Новое время, один из ее акушеров, Фрэнсис Бэкон, написал нескромное сочинение под названием «Новый органон» («Новый инструмент», в честь аристотелевского «Органона»), которое должно было, по его замыслу, открыть дорогу «великому восстановлению» при помощи научного метода. Отвергая и неэмпирическую традицию схоластов, и характерное для Ренессанса стремление к возвращению и сохранению древней мудрости, Бэкон склонялся к соединению чувственных восприятий и логических теорий.

Однако значительным препятствием на пути к переосмыслению всего естественнонаучного знания стали психологические барьеры, затуманивающие ясное суждение о фактах. Бэкон выделил четыре вида барьеров: идолы пещеры (индивидуальные особенности человека), идолы площади (ограничения языка, несовершенство слов), идолы театра (существующие философские системы и убеждения) и идолы рода (наследственные, обусловленные самой человеческой природой ошибки мышления). «Идолы – это ложные понятия, которые глубоко укоренились в человеческом разуме. Они вводят в заблуждение не в силу своих особенностей… а из-за порочной и искаженной предрасположенности разума, которые извращают и пагубно влияют на любые зачатки понимания».

Современные психологи-экспериментаторы подтвердили существование бэконовских идолов, особенно идолов рода, в виде многочисленных когнитивных искажений. Например, из-за своекорыстного искажения мы видим себя в лучшем свете, чем другие видят нас: общенациональные опросы показывают, что большинство предпринимателей считают себя более нравственными, чем другие предприниматели, а большинство психологов, изучающих нравственную интуицию, считают самих себя более нравственными, чем коллеги по цеху. Комиссия по вступительным экзаменам в колледжи опросила 829 000 выпускников школ, и никто из них не оценил себя ниже среднего в «способности находить общий язык с людьми», а 60 % поместили себя в верхние 10 % (вряд ли все они были с озера Вобегон[17]). В 1997 г. журнал U. S. News & World Report попытался выяснить, кто, по мнению американцев, вероятнее всего попадет в рай. Из числа опрошенных 52 % назвали Билла Клинтона, 60 % – принцессу Диану, 65 % – Майкла Джордана, 79 % – мать Терезу, а 87 % сказали, что, скорее всего, в рай попадут сами!

Эмили Пронин, психолог из Принстонского университета, вместе с коллегами исследовала идола под названием «слепота к искажениям», когда испытуемые признают существование восьми когнитивных искажений у других, но не видят их у себя. В одном из экспериментов студенты Стэнфордского университета предсказуемо называли себя более дружелюбными и менее эгоистичными, чем однокурсники. Даже когда их предупредили об искажении «выше среднего» и предложили пересмотреть ответы, 63 % участников заявили, что изначальные оценки были объективными, а 13 % сочли себя даже слишком скромными! В другом исследовании Пронин случайным образом распределила между участниками высокие и низкие баллы в тесте на «социальный интеллект». Неудивительно, что обладатели высоких баллов оценили тест как более объективный и полезный. Когда участников спросили, могли ли баллы повлиять на их оценку теста, они ответили, что другие участники были намного более пристрастны. В третьем исследовании Пронин спрашивала испытуемых о том, как они определяют искажения у себя и у других. Оказалось, что люди чаще всего прибегают к распространенным поведенческим теориям, оценивая других, и к интроспекции, когда дело касается себя. При этом они пребывают в так называемой иллюзии интроспекции: люди не верят, что у других могут быть те же мотивы. «Мне можно, а тебе нет». Вот как Пронин описала это в адресованном мне письме:

Одна из идей, которая может быть тебе интересна, связана с тем, что мы с коллегами – Ли Россом и Томасом Гиловичем – называем иллюзией интроспекции. Это склонность оценивать свое восприятие и мыслительный процесс как золотой стандарт понимания собственных действий, мотивов и предпочтений. При этом чужое восприятие и мыслительный процесс не считается золотым стандартом для понимания их действий, мотивов и предпочтений. «Иллюзия» того, что наши интроспективные наблюдения – золотой стандарт, приводит к интроспективному поиску когнитивных искажений, и мы делаем вывод, что никаких искажений у нас нет, поскольку они находятся за пределами осознанного.

В целом Пронин обнаружила, что, даже когда испытуемые признают свою необъективность (например, как сторонники определенных убеждений), они «склонны настаивать, что в их случае этот статус… дает им лишь понимание, а те, кто занимает иную позицию, ошибочно занимают ее именно в силу отсутствия такого понимания».

Мы с Фрэнком Саллоуэем, психологом из Калифорнийского университета в Беркли, открыли еще одно идолоподобное искажение – ошибку атрибуции. Мы провели исследование, в котором спрашивали людей, почему они говорят, что верят в Бога, и почему, по их мнению, другие верят в Бога. Большинство объясняло собственную веру в Бога рациональными причинами вроде сложного и продуманного устройства мира, а другим приписывали эмоциональные мотивы вроде утешения, придания жизни смысла или просто религиозного воспитания.

Ни одно из этих открытий не удивило бы Фрэнсиса Бэкона, который четыре века назад заметил: «Человеческий ум все равно что кривое зеркало, отражающее лучи от предметов; он смешивает собственную природу вещей, которую деформирует и искажает[18]».

Когда книга известного французского левого активиста Тьерри Мейсана о заговоре 11 сентября «Чудовищная махинация» (L'Effroyable Imposture) вошла в списки бестселлеров 2002 г., я и представить себе не мог, что подобная отвратительная ложь будет воспринята всерьез в Америке. Но на недавней публичной лекции меня поймал за пуговицу некто Майкл Мур, как бы кинематографист, и стал с придыханием объяснять мне, что 11 сентября срежиссировали Буш, Чейни, Рамсфелд и ЦРУ в попытке реализовать план установления мирового господства и Нового мирового порядка, который финансируется Золотом, Нефтью и Наркотиками и начинается с нападения на Всемирный торговый центр и Пентагон по образцу Перл-Харбора. Со словами «все доказательства здесь» он сунул мне имитацию долларовой купюры (где вместо номинала стояло 9/11, а вместо Вашингтона – портрет Буша), исписанную адресами сайтов.

И в самом деле, если вбить в интернет-поисковик «Всемирный торговый центр заговор», вы получите ссылки на 643 000 сайтов, где узнаете, что в Пентагон попала ракета, что военно-воздушным силам было приказано оставаться на месте и не перехватывать рейсы 11 и 175, которые врезались в башни-близнецы, а башни сровняла с землей взрывчатка, которая должна была сработать после столкновения самолетов, о таинственном белом самолете, который сбил рейс 93 над Пенсильванией, о том, что нью-йоркским евреям в тот день было велено оставаться дома (конечно же, в этом были замешаны сионисты и прочие произраильские организации), и многое другое из того, что один из сайтов называет «Движением за правду об 11 сентября». Хватает и книг, в их числе «Внутренняя работа» (Inside Job) Джима Маррса, «Новый Перл-Харбор» (The New Pearl Harbor) Дэвида Рэя Гриффина и «11 сентября: Великая иллюзия» (9/11: The Great Illusion) Джорджа Хамфри. Лучшее опровержение этого заговорщицкого бреда приводится в мартовском выпуске журнала Popular Mechanics 2005 г., где по пунктам разбираются самые ходовые утверждения.