Читать онлайн «Педагогика. Книга 1: Общие основы: Учебник для вузов». Страница 14

БС Итоговый тест

Найдите правильные и ошибочные утверждения

Неправильные ответы: 3, 4, 13, 14, 28.

1. Генетика и педагогика.

2. Использование открытий молекулярной биологии в педагогике.

3. Педагогические проблемы клонирования.

4. Нейролингвистическое программирование в педагогике.

5. Мозг и воспитание.

6. Коррекция наследственных программ.

7. Наследственные и приобретенные программы в жизни человека.

8. Интегральная диагностика человека.

9. Ценности жизни и воспитание.

10. Перспективы человека.

Если поближе присмотреться к связи «человек – воспитание», то окажется, что значимость последнего сильно преувеличена. Мало кто назовет сегодня воспитание решающим условием жизненного успеха. На воспитание в XXI в. смотрят иначе, чем во времена К.Д. Ушинского или даже творившего совсем недавно В.А. Сухомлинского. Стремительный бег времени сильно изменил наши прежние представления об этом. И кому же, как не молодым людям, которых на каждом шагу попрекают невоспитанностью, не чувствовать строгой взыскательности этого понятия? Посмотрим на воспитание философски – глазами правды жизни. Призывают человека – будь воспитанным, образованным. А он все чаще спрашивает – зачем? Общество, учителя, родители, ученики все больше расходятся в оценках значимости воспитания. С каждым днем педагогам работается все труднее. Совершенно очевидно – мы не успеваем за жизнью, путаясь в определениях, оставленных нашими предшественниками. Но не будем опускать планку ниже уровня, который при известном напряжении можно преодолеть.

Что такое воспитание, если посмотреть на него глазами древних мудрецов? Это всего лишь естественная потребность человека развиваться духовно и физически, и как неотъемлемая часть жизни она предоставляется человеку по факту его рождения. Каждый использует данный ему шанс стать человеком: кто хочет и может – использует его для роста и возвышения; кто не хочет или не может – прозябает на задворках. Смотри на вещи просто, учит Екклезиаст, и будет тебе все понятно. Смотришь с издевкой, с подковыркой – и дьявол позабавится с тобой.

Представления о воспитании сейчас основательно запутаны. Всевозможные теории выглядят как колеса, обогнавшие телегу: они давно впереди, а телега сзади. Но что такое теория без подтверждающей ее практики? Пустые домыслы. Вместо того чтобы двигаться к свету, дающему рост, хитроумными выдумками зашториваем окна истины. И вот уже в воспитании человек представляется особым существом, рассматриваемым в системе каких-то специфических связей и отношений, субъектом или объектом, судя по месту, которое он занимает.

Что это за субъекты и объекты? Большинство ученых, употребляя эти слова к месту и не к месту, по существу и без, совершенно потеряли воспитанника, а вместе с ним и смысл воспитания. Уже мало кто помнит, когда, как и почему эти термины появились в философском обороте (а возникли они в гуманистических концепциях XVII в. для обнажения их сущности как «субъект-субъектные» отношения, и только).

Использование этих терминов для построения педагогической теории ничем не оправдано. Как бы лихо ни закручивалось, все это пустой звук, ибо место ученика и учителя в педагогическом процессе остается неизменным.

Сегодня нам импонируют мысли философов-просветителей XVIII в. по этому поводу. Они рассматривали ребенка в качестве объекта и в качестве субъекта педагогической деятельности. «Объектность» его, с их точки зрения, проявляется не в том, что он должен изменяться в соответствии с требованиями учителя (субъекта), а в том, что его сущность детерминирована природной организацией (мысль, близкая к современным представлениям о «запрограммированности» человека).

Педагог, по мнению просветителей, должен не просто воздействовать на объект своего труда (ученика) и изменять его по своему усмотрению, а изучать детскую природу и соотносить с ней свои воздействия. Такое понимание «объектности» ребенка должно было защищать его от произвола учителя. Ребенок и в современном воспитании выступает как объект. Но прежний смысл утерян; казенщина и абстракционизм слышатся в этом слове нашим студентам и учителям.

Слова, лишенные конкретного педагогического смысла, не проясняют, а лишь затемняют и без того скрытую от нас сущность.

От того, что мы назвали извечные педагогические действия технологиями, ничего не изменилось.

Современный кризис образования, пишет Н.В. Гусева, чаще всего связывают с несовершенством методов обучения и воспитания, проблемами управленческого плана и в связи с этим предлагают соответствующие способы выхода из кризиса – развитие новых педагогических технологий, демократизация управления и т. п. В результате воспитание и обучение строится как процесс технологический, в котором обучаемые и воспитуемые являются объектами. Ребенок в таком педагогическом процессе представлен формально, он отстранен от дела и собственного человеческого смысла. И чем дальше мы будем уходить от его интересов, тем заметнее будет кризисное состояние сферы воспитания. Выход усматривается в том, чтобы преодолеть «отстраненность» человека, восстановить его целостность, т. е. сделать его полноценным участником воспитательного процесса. Для этого необходимо, чтобы не только учитель, но и ученик участвовали в выборе цели деятельности, средств ее достижения, оценке результатов и т. д. [19]

Ученые все больше чувствуют несостоятельность традиционного подхода к воспитанию. Он не соответствует реалиям жизни и вместо того, чтобы прояснять пути гармонизации воспитания и жизни, уводит все усилия в русло непродуктивных словопрений и малообоснованных методик.

По мнению В.С. Возняка, современная педагогика, рассматривающая воспитание как процесс воздействия на человека, мыслит его в роли объекта. Признание того, что человек – не только объект, но и субъект воспитания, ничего не меняет, ибо гуманизм как таковой несовместим с представлением о человеке в качестве объекта чего бы то ни было. Рассмотрение отношений между учителем и учеником как субъект-субъектных не предполагает никаких принципиальных изменений. Это связано с тем, что настоящим субъектом педагогического творчества, учащим, воспитывающим, изобретающим новые формы педагогического общения, остается учитель, а его отношение к ученику как субъекту – всего лишь фраза. На самом деле произошло только переименование объекта в субъект, сущность воспитания не изменилась.

Подлинным субъектом истинного педагогического процесса В.С. Возняк называет само содержание общения, атмосферу общительности, сотрудничества, контекст живых субъект-субъектных отношений. Субъект педагогической деятельности многоместен и межсубъектен, он есть нечто незримое, лишенное предметности. Претензии В.С. Возняка к современной педагогической теории и практике совершенно обоснованны [20] .

Появилась новая генерация педагогов, которые не хотят потворствовать дальнейшему размыванию теории и умножать наукоподобные несуразицы. Профессор Л.Ц. Ваховский, например, полагает, что внешние изменения, происходящие сегодня в образовании, чаще всего не сказываются на представлениях о сущности педагогического процесса. Значительная часть педагогов традиционно рассматривают воспитание как процесс, посредством которого решаются задачи социума. Цель воспитания определяется как превращение объективного требования общества в субъективную норму поведения. Популярен такой взгляд на воспитание, который предполагает, что общественное должно быть представлено в индивидуальном. Как следствие, на фоне гуманистической риторики широкое распространение получают педагогические концепции адаптивного типа, имеющие целью максимально непротиворечиво приспособить индивида к существующим социальным условиям.

Отрадно отметить, что в последнее десятилетие значительно усилился интерес ученых к философско-педагогической проблематике, что привело к оформлению в нашей стране особой отрасли знаний – философии воспитания, которая способна изменить глубинные представления о педагогической действительности. В переосмыслении сущности человека как предмета воспитания, его места в педагогическом процессе, в обосновании новых мировоззренческих, аксиологических и методологических идей наша система образования нуждается ничуть не меньше, чем в новых педагогических технологиях [21] .

Не в новой терминологии открывается нам понимание сущности человека и смысл его воспитания. Не в вымышленных схемах следует искать пути практической гармонизации воспитания с жизнью. Все это только уводит от истины. Истина же, учили мудрецы, имеет простой язык. Чем яснее думаем и проще пишем, тем больше смысла.