Читать онлайн «Цена ненависти». Страница 20

В ряде случаев (при недостаточной ясности или полноте заключения эксперта, возникновении новых вопросов в отношении ранее исследовавшихся обстоятельств) следствием или судом в соответствии со ст. ст. 207 и 283 УПК РФ может быть назначена дополнительная судебная экспертиза, которую поручают провести тому же эксперту. Эти же статьи регламентируют порядок назначения повторной экспертизы, проводимой в тех случаях, когда у следственных или судебных органов возникают сомнения в обоснованности заключения эксперта, обнаруживаются противоречия в содержании экспертного заключения или между различными экспертными заключениями, либо противоречия экспертизы иным материалам дела. В этих случаях проведение судебной экспертизы поручается другому эксперту или экспертам.

Особую проблему, требующую специального обсуждения, представляет привлечение к производству психолингвистической экспертизы специалистов из разных областей науки (помимо психологов, филологов, а в ряде случаев — искусствоведов различной специализации). Анализируя ее, необходимо ответить на следующие вопросы: в каких случаях и с какой целью необходимо приглашать подобных специалистов, каковы границы их профессиональной компетенции, а также какие вопросы целесообразно ставить перед ними правоприменителю. Речь в данном случае идет об этнологах, генетиках, антропологах, историках, религиоведах, политологах и представителях других наук, на практике регулярно принимающих участие в производстве судебных экспертиз по уголовным делам, возбужденным по ст. 282 УК РФ.

В первую очередь отметим, что само по себе изложение тех или иных подлинных или ложных фактов и сообщение сведений исторического, религиозного, политического характера еще не означает направленности текста на возбуждение национальной, расовой, религиозной или социальной вражды. Вообще подлинность, достоверность приводимых сведений или, напротив, их ложность, фиктивность, неправильность сами по себе не служат критерием правомерности или юридической уязвимости текста. Определяющей является смысловая функция таких сообщений, то, ради чего, в подтверждение каких взглядов и идей они используются, какие представления и установки и какими средствами пропагандируются аудитории.

В некоторых случаях вопросы подлинности приведенных фактов и достоверности сообщений лежат за пределами психолингвистического анализа и относятся к компетенции других специалистов. Если подобные сведения исторического, экономического, антропологического и прочего характера являются широко известными и не требующими разъяснения и уточнения либо если правоприменителю или эксперту–психологу доступна специальная справочная литература из указанных областей знания, то назначать комплексную экспертизу не требуется. Если же ответы на данные вопросы являются существенными для определения смысловой направленности сообщения СМИ, публичного выступления и одновременно требуют специальных познаний для их анализа, тогда правоприменителю необходимо привлекать к проведению комплексных экспертиз историков, религиоведов, экономистов, политологов, генетиков, антропологов, этнологов и др. (или поручать им проведение отдельных самостоятельных экспертных исследований в пределах своей компетенции). В то же время возможны случаи, когда подлинность либо ложность приводимых в материале СМИ данных практически не влияет на общую смысловую направленность сообщения, которая выявляется экспертом–психолингвистом на основе анализа других элементов текста и их сочетания, например, положений, приводимых коммуникатором «от первого лица», использованных иллюстративных материалов и пр.

Так, например, в книге, посвященной истории христианства, может приводиться множество примеров убийств, насилия, изощренной жестокости, совершенных сторонниками этого вероучения в эпоху крестовых походов, действий инквизиции, охоты на ведьм и др. При этом каждый приведенный факт может являться исторически достоверным (или считаться таковым с позиций современной исторической науки). Однако ксенофобская, антихристианская направленность подобного произведения будет заключаться не в приведении этих сведений как таковых, особенно если рассматривать каждый исторический факт по отдельности, сам по себе, а в тенденциозной и односторонней подборке подобных материалов, в особенности если они сопровождаются соответствующим и авторскими комментариями и эмоционально окрашенными оценками.

Можно привести и противоположный пример, когда гипотетический учебник по истории христианства будет написан в уважительном ключе и с выраженной симпатией автора к этой религии и ее приверженцам, но основан на хронологии А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского. Большинство историков традиционных школ сочтет, что сведения, содержащиеся в такой работе, недостоверны, не соответствуют современным научным представлениям. Однако и в данном случае это никак не повлияет на оценку смысловой направленности подобного произведения в целом.

Во всех подобных случаях, независимо от истинности/ложности приводимых сведений, цитат, проведения специальной религиоведческой (этнологической или какой–либо другой) экспертизы не требуется.

Иная ситуация складывается, когда без определения степени достоверности приводимых в сообщении СМИ (публичном выступлении) сведений эксперту–психолингвисту затруднительно либо просто невозможно установить смысловую направленность данного материала. Для того чтобы четко разграничить эти случаи, следует обратиться к социально–психологической теории общения, в которой выделяют три позиции коммуникатора в коммуникативном процессе. Первая из них — открытая: коммуникатор прямо объявляет себя сторонником излагаемой точки зрения, приводит различные факты для ее подтверждения; вторая — отстраненная: коммуникатор держится подчеркнуто нейтрально, сопоставляет противоречивые точки зрения, не исключая ориентации на одну из них, но не заявленную открыто; третья — закрытая: коммуникатор умалчивает о своей точке зрения, даже прибегая иногда к специальным мерам, чтобы скрыть ее[143]. Обычно необходимость дополнительного исследования текста специалистом иного профиля возникает в случаях, если коммуникатор выбирает закрытую или отстраненную позицию, тщательно скрывает, маскирует собственную точку зрения и якобы безоценочно приводит различные взгляды на обсуждаемую проблему, ссылаясь при этом на компетентное мнение специалистов, ученых, а его сообщение выдержано в подчеркнуто нейтральном, «объективистском» ключе.

К примеру, в публикации могут приводиться данные научных исследований из области генетики, антропологии, истории, культурологии и др., обосновывающие наличие существенных биологически или исторически детерминированных различий между представителями определенных этносов (рас), их врожденной или исторически приобретенной неравноценности в тех или иных сферах деятельности. В этом случае определение достоверности и научной обоснованности подобных данных, общепринятости положений, на которые ссылается коммуникатор, оценка научного авторитета авторов цитируемых источников является необходимым элементом определения смысловой направленности сообщения масс–медиа, а привлечение специалистов соответствующего научного профиля для проведения комплексного экспертного исследования — целесообразным и оправданным шагом. При этом важно, чтобы специалист–историк (этнограф, религиовед и др.) действовал строго в рамках своей компетенции и не пытался оценить смысловую направленность материала в целом, как это нередко случается на практике.

Следует подчеркнуть, что недостоверность, заведомая ложность исторических, генетических, культурологических и прочих сведений, приводимых коммуникатором, может служить одним из показателей преднамеренности его действий, направленных на возбуждение вражды и ненависти. Такие действия автора (оратора, публикатора) можно расценивать как использование им приемов манипулятивного воздействия на аудиторию.

Формулировать вопросы для специалистов иных научных дисциплин следует таким образом, чтобы каждый имел четкое задание в пределах своей компетенции. Они могут быть поставлены следующим образом:

— Соответствуют ли данным современной науки (истории, религиоведения, антропологии, генетики, источниковедения и др.) приведенные в публикации положения?

— Являются ли эти положения научно обоснованными, доказанными?

— Правильны ли утверждения и выводы, основанные на приведенных в публикации данных (исторических, экономических, политических и др.)?

В этих случаях комплексная экспертиза распадается на ряд специальных объектов, самостоятельно исследуемых каждым из специалистов. Такая экспертиза может быть назначена одним общим постановлением, но состоит из нескольких исследований и завершается либо составлением нескольких заключений, либо общим заключением. При этом каждый эксперт в пределах своей компетенции подписывает только часть исследования и собственные выводы, за которые по закону несет личную ответственность.