Читать онлайн «Сборник статей и интервью 2004-05гг.». Страница 45

Строго говоря, протестов было два: в один день проводили свои мероприятия Коммунистическая партия РФ и коалиция «Совет общественной солидарности». Требования у них был аналогичные, но выступали они врозь. А чтобы запутать дело, одновременно устраивал собственные митинги и Владимир Вольфович Жириновский.

Если стихийные выступления масс в январе власть напугали, то нынешние организованные мероприятия должны были ее успокоить. Они в очередной раз показали полное бессилие оппозиции. Построить колонны демонстрантов она еще может, но куда повести их - не знает.

Все мелкие уступки, на которые можно было рассчитывать, были вырваны у правительства уже январскими волнениями. Теперь речь может идти только о смене стратегического курса. А это в России автоматически подразумевает смену власти. Не кабинета министров - ничего не значащего и ни за что не отвечающего, а именно власти. У оппозиционных деятелей на такое положительно не хватает духа. Парадоксальным образом, меньше всего они готовы к политической борьбе.

От первой протестной волны невозможно было ожидать внятного идеологического наполнения. Наша страна более десятилетия жила в условиях культурно-идеологической дезориентации. Потому сейчас, когда протестные настроения вылились в действия, у самих недовольных масс нет ясных идеологических ориентиров. Даже трудно понять, какие именно идеи доминируют.

Протестная волна, разворачивающаяся на наших глазах, связана не столько со стремлением изменить общество, сколько с готовностью людей продемонстрировать, что они уже больше не могут жить по-старому. Развитие событий будет зависеть от того, кто и как сформулирует политические альтернативы.

В возможность «оранжевой революции» в России не верится по одной простой причине: революции оранжевыми не бывают. То, что произошло на Украине нельзя (по крайней мере, пока) назвать революцией. Там под давлением народного движения произошла смена правящей команды, что по российским меркам - явление чрезвычайное. Но у нас перемены окажутся либо значительно более глубокими, либо их вообще не будет. Наш кризис действительно может принять революционный характер, поскольку причины его лежат куда глубже, чем в случае Украины.

Россия прошла по пути капитализма гораздо дальше, нежели Украина, не говоря уже о Белоруссии. Классовые и социальные различия здесь вполне осознаны, борьба интересов приобретает куда более жесткий характер. А с другой стороны, прошедшие годы показали, насколько здесь слаба буржуазная система.

Промышленный рост прошедших пяти лет не разрешил основных противоречий отечественного капитализма, который держится на крайне узком фундаменте. Общество и экономическая система не соответствуют друг другу. Элиты не видят способа выгодно использовать свой капитал на родине, а большинство населения не одобряет деятельность элит. Какое-то время эту шаткую конструкцию скреплял авторитет президента. Но он пошатнулся, а с ним и все здание.

Становится почти банальностью заявление о том, что в России назрел поворот влево. Он подготовлен кризисом неолиберальной модели капитализма (причем не только российского, но и глобального). Но левый фланг российской политики абсолютно дезорганизован. Организации, лишенные идеологии и стратегии превратились в руины, а политические проекты, не обладающие организацией, выглядят призраками.

Разумеется, власть может взяться за борьбу с «подстрекателями», найти их и наказать. Но этим она не обезглавит оппозицию, у которой вообще нет головы.

Бессилие оппозиции может быть компенсировано лишь бездарностью власти. Кремлевские политики пока еще способны проводить в жизнь свои решения, да только от этого дела идут все хуже и хуже. Каждая крупномасштабная кампания, организованная начальством, подливает масла в огонь кризиса. Каждая кадровая перестановка ослабляет систему управления.

Администрация президента неизменно добивается желаемого результата. Но у Кремля каждая победа - пиррова. Власть может контролировать текущий результат, но не может контролировать последствия собственных действий. Она все больше напоминает электромонтера из рекламного ролика. Монтер пришел чинить пробки у бабушки, но отвлекся на шоколадку. В итоге у бабушки свет загорелся, - что и требовалось сделать. Жаль только, параллельно во всем городе выключилось электричество. Побочный эффект не был предусмотрен.

Российская власть вскоре может оказаться даже беспомощнее этого незадачливого любителя «Твикса», полностью потеряв способность совершать осмысленные действия. Но воспользоваться беспомощностью власти оппозиционные силы смогут, только если заранее сформулируют политическую и социально-экономическую альтернативу.

Специально для «Евразийского Дома».

Накануне встречи Буша и Путина в Братиславе российская пресса оказалась заполнена мрачными прогнозами.

Авторы, которые еще несколько лет назад уверенно заявляли, будто никаких противоречий между Россией и Западом не существует, а в «Холодную войну», выражаясь словами из песни Б.Г., «мы воевали сами с собой», теперь с не меньшим остервенением убеждают нас, что мы являемся свидетелями смертельной схватки, в которой «жестокий Запад» стремится не больше не меньше, как расчленить и уничтожить Россию.

Все вдруг сделались специалистами по геополитике. В условиях полной потери ориентиров геополитика стала чем-то вроде эрзац-идеологии, обеспечивая публику дешевыми и простыми ответами на безграмотно сформулированные вопросы. В советское время противостояние двух сверхдержав объясняли соперничеством общественных систем. Борьба систем давно ушла в прошлое, Россия стала не менее капиталистической, чем Америка. Однако проблемы с Соединенными Штатами остались. Следовательно, дело в каком-то извечном, мистическом противостоянии, в котором «они» неизменно играют роль «зла», а «мы», знамо дело, являемся носителями добра и света.

Вся мудрость геополитики сводится к двум простым афоризмам, описывающим, соответственно поведение «своих» и «чужих». Кто-то из министров королевы Виктории заявил: у Британии нет постоянных союзников, есть только постоянные интересы. Это про «них» (для придания цитате актуальности Британию можно заменить на Америку). А у России, по словам одного из петербургских самодержцев, есть только два союзника - ее армия и ее военно-морской флот. Это про «нас».

Вот и вся теория.

Что касается интересов Британии (или, так уж и быть, Америки), то будь они столь постоянными, не менее постоянными были бы и союзники. Кстати, в XVIII столетии политики-виги в Лондоне доказывали, что альянс между Россией и Британией предопределен «самой природой» - и приводили аргументы совершенно в духе нынешней геополитики.

Что же до двух вечных союзников России, то они ее неоднократно подводили. Сейчас отечественные вооруженные силы проигрывают третью войну подряд: после Афганистана и первой чеченской кампании, умудрились превратить вторую чеченскую войну в общекавказский конфликт, успешно разрешить который военными средствами уже невозможно. И дело не в том, что армия слаба или плохо обучена - просто никакие вооруженные силы не смогут решить задачи, которые изначально неверно поставлены.

Неспособность сформулировать разумные задачи вытекает как раз из заведомой неадекватности «геополитического» мышления. Вместо того чтобы анализировать реальные - меняющиеся - интересы государств и правящих в них элит, задумываться о противоречиях современного общества и глобальной экономики, идеологи рассказывают друг другу страшные сказки, безо всякого основания обещая счастливый конец.

В современной ситуации нет ничего загадочного. Проблема лишь в том, что она не может быть описана простой двучленной формулой «мы» - «они». Политические конфликты предопределены экономическим соперничеством. Россия не является серьезным конкурентом ни для одного из центров мирового капитализма. Противостояние сегодняшнего дня давно уже не между Востоком и Западом, даже не между Христианским миром и Исламом, и уж тем более не между «современной цивилизацией» и «международным терроризмом» (запасная версия, противоречащая общей идеологии геополитики, но великолепно с ней уживающаяся). Реальное соперничество существует между центрами накопления капитала - зонами доллара и евро. А с другой стороны, Соединенные Штаты беспокоит рост экономической мощи Китая.

Расчленять Россию никто не собирается, хотя никого не волнуют и сохранение ее территориальной целостности. Значение имеют российские рынки и минеральные ресурсы. Западная Европа нуждается в стабильных поставках сырья. Европейские компании заинтересованы и в сохранении единого рынка на этой территории. Не исключено даже, что создание единого экономического пространства на большей части территории бывшего Советского Союза окажется более интересным вариантом для немецких и французских концернов, нежели интеграция обломков СССР в и без того чрезмерно разросшуюся Европу.