Читать онлайн «Газета "Своими Именами" №39 от 25.09.2012». Страница 25

Пока ученые не могут точно ответить на вопрос, что именно обеспечивает “вечную молодость” мозга. Однако они уверены, что в значительной степени это зависит от наследственности, особенностей сочетания генов, здорового образа жизни и активной деятельности.

Виталий Макарчев

Медленно и неотвратимо уходит в прошлое военное лихолетье Великой Отечественной войны, обыденные ежедневные мгновения военной жизни и связанные с ними события, само собой разумеющиеся для участников того времени. В современном информационном потоке трудно найти объективную информацию о жизни в лагерях для военнопленных, в лагерях для родственников красных офицеров, оказавшихся на оккупированной территории (например, лагерь в г. Луцке, где находилась мать моего отца с детьми), в концлагерях. Большинство воспоминаний написано по истечении определенного времени и наряду с объективной информацией имеют наслоения текущего исторического момента, что дает возможность заинтересованным лицам искажать реалии прошлого в своих интересах. Поэтому информация от независимых авторов, опубликованная непосредственно после событий, носит достаточно объективный характер. Одним из таких источников является книга литовского писателя Балиса Сруоги («Лес богов», Вильнюс. 1974 г.), написанная в 1945 - 1947 гг., опубликованная впервые в 1957 г. Книга является одним из первых произведений, где показана картина жизни в гитлеровских лагерях, этих лагерях смерти. Автор не был активным антифашистом, был скорее наблюдателем и не выходил за рамки буржуазного мировоззрения, но критически оценивал буржуазную действительность и высказывал антифашистские настроения. Балис Сруога родился в Литве, в крестьянской семье. Окончил гимназию, поступил в Петербургский лесной институт, затем перевелся в Московский университет и продолжил образование в Мюнхенском университете. Значительно литературное наследство Б. Сруоги, при жизни автора вышло 11 книг, большое количество переводов, ряд работ по истории и теории театра. Он умер в 1947 г. в расцвете творческих сил.

В Штутгофский концлагерь Б. Сруога попал весной 1943 г. в числе сотен литовских интеллигентов в ответ за отказ молодежи Литвы вступать в немецкую армию. Он прошел в лагере все круги ада, был «доходягой», но сумел выжить и даже работал в лагерной канцелярии, через него проходили дела заключенных, поэтому у него был достаточный объем информации.

Как известно, концлагеря Германии служили для уничтожения явных и тайных врагов. «Пока Гитлер владычествовал только в Германии, в лагерях убивали немцев, сотнями тысяч, истинного числа погибших никто не знает. После захвата чужих стран... лагеря росли как грибы». Штутгофский лагерь существовал в 1939-1945 гг. в местности под названием «Лес богов» на Балтийском побережье между Гданьском и устьем р. Вислы в заболоченном и окруженном водой месте. «Его начали строить в 1939 г. на 100 тыс. человек для физического уничтожения сперва польских, а затем советских граждан. За период 1939-1945 гг. из 120 тыс. заключенных выморили голодом, холодом и др.средствами 80 тыс.человек». Автор пишет, что в 1943 г. по строгости режима концлагеря были разбиты на пять категорий. К первой относился Дахау, считавшийся самым фешенебельным и гуманным и служивший целям репрезентации. В Дахау находились многие английские, американские и французские граждане, его посещала комиссия МКК. Самым гнусным лагерем четвертой категории был Маттхаузен с его филиалом Гусеном. «Лагеря напоминали города со своими филиалами, фабриками, законом и правом, моралью, партиями и партийными распрями, со своими обычаями и житейской мудростью». Автор пишет, как одного из немцев, старосту лагеря, бандита и убийцу, отправили в Бухенвальд в учебное заведение для подготовки и отправки на фронт. По каким-то причинам его вернули, и он рассказывал о Бухенвальде страшные вещи, что «там господствуют не уголовники, а политические, уголовники мрут там, как мухи...».

В Штутгофском лагере сочетались особенности всех пяти категорий. В 1942 г. лагерь перешел от самоуправления г. Гданьска в ведение эсэсовской организации и вместе с людьми превратился в ее собственность. Первое место по количеству занимали поляки, второе - русские и третье - немцы (уголовники, гомосексуалисты и религиозные сектанты). Украинцы, белорусы, татары, мордва и т.д. считались русскими. Были французы (эсэсовцы), в 1944 г. стали доставлять латышей в эсэсовской форме, эстонцев, бельгийцев... всего 24-26 национальностей. «Комендант лагеря имел чин, примерно равный пехотному майору, с узниками редко соприкасался, только в исключительных случаях, если кого-то по приказу из Берлина вешали, пороли и т.п.».

Начальник заключенных посылал в Берлин, в Управление лагерями СС характеристики на заключенных об их поведении, в лагере занимался личным убийством заключенных.

Руководитель рапортной части занимался поддержанием порядка внутри лагеря, надзором за заключенными и их наказанием. (В Штутгофе им был старший пехотный фельдфебель.) Он иногда лично помогал палачам, особенно когда расправлялись с каким-нибудь немцем, и назначал также всех тех, кто участвовал в «самоуправлении лагеря».

«Самоуправление лагеря» заключалось в следующем. Все заключенные лагеря распределялись по отдельным баракам - блокам, в которых находилось от 800 до 2 тыс. человек. Во главе блока стоял блокфюрер, солдат-эсэсовец или фельдфебель; полновластный хозяин, он мог всячески судить и наказывать. Фактическим вершителем судеб заключенных был начальник блока и его помощник-писарь, выбиравшиеся из среды арестантов. Они могли делать с узниками все, что хотели. За избиение и убийство узника блоковые ответственности не несли. Далее следовали комнатные надзиратели, хлеборезы, мазальщики мармелада, разливальщики супа, судомойки, брадобреи. Старосту лагеря, которому подчинялись блоковые, назначала администрация лагеря из среды заключенных. Он считался официальным лагерным палачом, верховным шпионом в лагере и высшим должностным лицом среди заключенных. Староста предоставлял администрации лагеря на утверждение списки блоковых, капо, вице-капо, шрейберов и др. Он мог самостоятельно проводить обыски в блоках, допрашивать, избивать и убивать заключенных, а также снабжать администрацию лагеря тем, что обязаны были доставляли ему блоковые, грабившие заключенных».

Политический отдел - гестапо, в его ведении находилось освобождение арестованных, и он играл роль посредника или помощника палача. Эсэсовцы не терпели постороннего вмешательства в свои дела, в число которых входили гестаповцы, и дружно клевали их, стараясь выжить.

«Снискать расположение и доверие властей, сделать карьеру или поднять авторитет среди заключенных можно было, только избивая других, прежде всего, новичков. Новичок же по прибытии в лагерь проходил обычную процедуру: мытье в бане, стрижку, облачение в тюремную робу с опознавательным знаком. Кроме этого, он должен был отдать драгоценности, вещи и деньги, все это тщательно записывали и упаковывали. Деньги и ценности, отнятые у евреев и часто у русских, изредка у поляков, вовсе не записывали. Мелкие вещи новичков, одежду отправляли на склады СС, все добро предназначалось эсэсовской организации. «Затем проводилась перепись по всем правилам медицины: имя, фамилия, семейное положение, куда и кому послать извещение о смерти, не пьяница ли ты, какова национальность... какие у тебя зубы, если коронки, то какой ценности. Если зубы занесены в книгу, то ты обязан их беречь как зеницу ока, потому что они во рту временно... сдохнув, ты обязан их вернуть в казну. Затем проводилась перепись для распределения на работу. Ремесленники с самого начала получали работу по специальности и попадали в привилегированное положение, освоившись, они получали работу на стороне, дополнительные доходы и превращались в лагерную аристократию. Почти все наши интеллигенты оказались... годными только для тяжелых работ, не требующих никаких знаний... и для печи крематория».

Заключенные разбивались на рабочие команды под руководством эсэсовца, но самой работой руководил один из заключенных - капо. «Мы... лишенные лагерной специальности... не имели постоянной работы... были простаками. Чем добросовестней работаешь, тем больше от тебя требуют, навьючивают и бьют. Научиться двигаться без толку, не напрягаться, не надрываться, избегать побоев... Кто это постиг, тот может в лагере кое-как перебиваться».

Самый главный отряд составляли политзаключенные, носившие красный треугольник и обреченные быть в лагере до конца войны. Они делились на разнообразные группы, были там политические деятели из разных стран и люди, далекие от политики. «Основную массу политзэков составляли поляки и русские, а также заключенные других национальностей, за исключением евреев и цыган. Причинами ареста были: принадлежность к тайным организациям, сопротивление власти, участие в партизанской войне, антигосударственные высказывания, недозволенное занятие музыкой, нахождение на железнодорожной станции без разрешения и т.п. Поляки - за отказ стать немцами. Были жертвы расовой политики не только поляки и русские, но и немцы - за сношения с польками и русскими. За любовные отношения с немками страдали только поляки и русские, другие национальности наказанию не подвергались... Даже ненавистные нацистам евреи трактовались по-разному. Евреи из Восточной Европы - за связь с немками расплачивались головой, а их братья из Германии - ссылкой в лагерь, а голландских и французских евреев даже в лагерь не отправляли. Был, например, немец - ксендз, крестивший еврейского мальчика. ...За укрывательство евреев в лагерь попадали многие. Одна русская, инженер, попала за неумение доить корову. Немецкие крестьяне, не желая платить батракам, доносили в полицию, и те становились политзэками. Политзэками считались французы и латыши, служившие прежде в СС; были два латыша из Берлина, офицеры СС, попавшие в лагерь за пьяные дебоши; а также все без исключения самогонщики, конокрады, контрабандисты, спекулянты, проститутки и т.п. Летом 1944 г. ввели новую категорию заключенных - духовенство, до этого бывших политзэками. С этого времени работа стала для них необязательной, кто хотел, работал, кто не хотел - шлялся по лагерю и занимался политикой. Были также антисоциальные элементы - отлынивающие от работы, все немцы. Была исключительная категория зэков, к которым применялся воспитательный арест, преимущественно разнорабочие, не угодившие хозяевам. Поводом служили лень, непочтительное отношение к хозяевам и оскорбление их действием, недозволенный уход в отпуск, опоздание на работу, нежелание хозяев платить жалованье и т.д. Военнопленные появились осенью 1944 г., их за преступления направили в концлагерь из лагерей для военнопленных. Гомосексуалисты - исключительно немцы. Профессиональные преступники - носившие зеленый треугольник, почти все немцы, имевший каждый не менее пяти судимостей.