Читать онлайн «Киргизский переворот». Страница 18

Я противник той точки зрения, что в Кыргызстане был повторен украинский и грузинский сценарий. Революционная ситуация и нестабильность в Кыргызстане наблюдались в течение последних нескольких лет, и было понятно, если не весной, то в конце года, во время президентских выборов, в любом случае недовольные Акаевым пошли бы ва-банк.

Оппозиция в Кыргызстане очень разношерстна. Ту ее часть, которая сейчас находится в Доме правительства в Бишкеке, можно назвать светской, европеизированной, достаточно лояльной к России и достаточно негативно настроенной по отношению к радикальным формам ислама. В основном она состоит из представителей киргизской национальности – авторитетных представителей узбекской этнической группы среди них нет. И это, кстати, смущает узбекскую диаспору.

Сейчас самая важная задача, стоящая перед Курманбеком Бакиевым, состоит в том, чтобы преодолеть так называемую клановую ориентацию в политике. Если он этого не сделает, южане могут попытаться установить свое доминирование, что вызовет негативную реакцию у северных родоплеменных групп. И в таком случае уже не поможет никакой международный посредник. Все должно быть решено на уровне переговоров между теми, кто возглавляет оппозицию. Два реальных лидера – Курманбек Бакиев и Феликс Кулов – представляют соответственно юг и север страны, и если между ними не будет взаимодействия и партнерства, то это может вылиться в конфронтацию южан и северян.

Этнический фактор играет существенную роль в южной Киргизии. Отношение проживающих там узбеков к происходящему в стране вряд ли можно назвать безразличным. Наоборот, в период выборов выявилась интересная закономерность: если киргизская часть населения была достаточно политически активна и в основном была настроена оппозиционно, то узбекская диаспора очень часто голосовала именно за провластных кандидатов. Она исходила из принципа: «главное, чтобы не стало хуже». Ее представители и сейчас опасаются, что если ситуация выйдет из-под контроля, в оппозиции могут проявиться те, кто снова попытается разыграть этническую и межнациональную карту.

Петр Своик,

член политсовета демократической народной оппозиционной партии «Демократический выбор Казахстана»:

Безработица, особенно среди молодежи, сыграла одну из главных ролей в киргизских событиях. В стране, особенно на юге, сложилась «критическая» масса незанятой молодежи, проживающей компактно, которая и послужила детонатором событий.

Но надо учитывать еще и местный менталитет. Киргизы обладают крепким характером, они «взрывные». Они гордятся тем, что они на тысячу лет старше казахов и соответственно у них больше традиций, в том числе и боевых. Они в большей мере, чем казахи, сохранили свой горячий вольный дух. Соответственно «критическая масса» готова «взорваться» практически по любому поводу.

И плюс к этому там чрезвычайно велик авторитет аксакалов, который сильно влияет на народные настроения. Молодежь, конечно, взрывная, импульсивная, ее легко «поджечь», но фитиль – у аксакалов. Аксакал – это и уважаемый человек, и глава рода. В любом поселке, даже в городе, если речь не идет о маргиналах, то и там все ориентируются на национальные схемы.

А села, тем более на юге, это вообще достаточно жесткая структура, когда в любом населенном пункте обязательно есть авторитеты, которые почти всегда принадлежат к одному роду. Возраст этих людей не главное, это, можно сказать, местная аристократия, у которой очень развито понятие крепкого родства.

Очень яркий пример тому – Бакиев, который сейчас исполняет обязанности президента. Его сила, кроме его личных качеств, еще и в том, что у него есть семь братьев. Это не многодетная семья, которая расплодила нищету на восемь человек. Это очень крепкая семья, уверенная в себе. Сейчас все семьи его братьев сидят в кабинетах в Бишкеке. Какой от них толк, это другой вопрос, но все они после революции занимают ключевые должности.

Константин Сыроежкин,

профессор, заведующий отделом журнала «Континент Т», заместитель директо-ра Института стратегических исследований при президенте Республики Казахстан:

В Киргизии сработал фактор бедности и ненависти к режиму. Это обыкновенный народный бунт – безжалостный и беспощадный. Это и не украинский, и не грузинский вариант. Это и революцией-то назвать трудно. Обыкновенный государственный переворот.

Также сработал фактор слабости власти или даже безвластия. Последние пять-семь лет Аскар Акаев ничем не управлял. Он не то что упустил момент, у него и не было никакого момента. Не мог он и применить силу. У него не было необходимой для этого поддержки в силовых структурах.

В соседнем Казахстане президент Назарбаев поддерживает баланс между жузами (объединениями родов), а Акаев этим не занимался. Фактически вся кадровая политика государства была сосредоточена в руках его жены Майрам, а она отдавала предпочтение северянам.

Сказав «А», Акаев никогда не говорил «Б». Пообещав что-то, он не выполнял своих обещаний. Ответственности на себя старался не принимать никакой. Вспомним так называемые Аксайские события 2002 года, столкновения демонстрантов с милицией, приведшие к жертвам. Тогда именно Акаев приказал применить силу, а потом осудил тех же самых милиционеров, руководителей силовых структур, которые действовали по его приказу. С этого момента он утратил доверие силовиков.

Наконец, необходимо отметить, что серьезный протест не только на юге, но и на севере вызывала монополия семьи президента на власть и контроль над экономикой. Практически весь прибыльный бизнес в Киргизии контролировался родственниками Акаева.

Вячеслав Смирнов,

директор института политической социологии (Россия), работал на парламентских выборах на севере страны:

Выборы парламента и последовавшие за ними события в Киргизии имели логику, зачастую непонятную не только сторонним наблюдателям, но даже многим политтехнологам, принимавшим участие в избирательной кампании.

За исключением семьи, здесь не было чисто «акаевских» кандидатов. Были открыто оппозиционные Акаеву и те, кто не акцентировал внимания избирателей на своем отношении к президенту. На выборы шло очень много богатых людей. Кто-то из них был явно в оппозиции. Кто-то явно принадлежал к криминалитету. Шли и бывшие чиновники, причем многие поддерживающие президента. Иногда они даже два человека на округ выдвигали без какого-либо согласования. И акимы районов могли одновременно поддерживать 3-4 кандидатов на своей территории.

Потратить на выборы порядка 100 тысяч долларов, минуя избирательный счет, было вполне естественным. Просто родственники скидывались для того, чтобы провести своего человека в парламент. Но шли эти деньги не на телевидение, как у нас, а в первую очередь на работу с избирателем.

Сергей Караганов,

заместитель директора Института Европы, председатель Совета по внешней оборонной политике (Россия):

Существует понятие Большой Ближний Восток, подразумевающее большую группу государств от Марокко до Афганистана, Ирана и Пакистана. Это государства в основном мусульманские, долгие годы показывающие негативные результаты социально-экономического и политического развития. Государства Центральной Азии и частично Закавказья, даже если в них не преобладает мусульманская религия, также можно отнести к этому региону.

Этот регион по многим причинам деградирует и является главным источником нестабильности, распространения оружия массового уничтожения, наркотиков, терроризма, экологических и других проблем. Таким же он останется и на ближайшие годы. Если не содействовать его модернизации, то рано или поздно он начнет активно распространять свои беды на близлежащие страны.

Кроме того, в целом ряде стран региона все большую силу набирает религиозный исламский экстремизм. Поэтому идея модернизации Большого Ближнего Востока не является сугубо реакционной. Другое дело, что американцами она очень часто исполняется контрпродуктивно.

Россия пока осознанного участия в этом процессе не принимает. Не имея своей собственной доктрины, мы дефакто оказываем поддержку модернизации этого региона, противодействуя при этом наиболее оголтелым концепциям навязывания демократии.

Американцы, во всяком случае на словах, от этой затеи отказались. И это было зафиксировано в документах прошлой встречи Большой восьмерки. При этом американский термин «Большой Ближний Восток» был уже переименован в документах в «Расширенный Ближний Восток», что должно было подчеркнуть, что не только американцы, но и все остальные страны готовы участвовать в решении этой проблемы.