Читать онлайн «Газета "Своими Именами" №12 от 20.03.2012». Страница 17

В либеральных концепциях свобода человека обозначает его моральную автономию рационально определять свою жизнь и правила общения с другими людьми, которые не должны нарушать его индивидуальные права. Поэтому философ в представлениях либералов - одинокий мыслитель, рефлексирующий независимо от общества. Всё это очаровательно и привлекательно и в какой-то степени характерно для Запада. А. Шопенгауэр и Ф. Ницше были крайними индивидуалистами и писали свои произведения в гордом одиночестве! Но они не были профессорами и академиками. Не получали университетскую зарплату и пенсии академиков. В России другая традиция. Русский ученый обязательно вписан, встроен в организацию, сообщество мыслителей, состоящих на службе государства.

Чудеса словесной эквилибристики демонстрируют либералы в оценке отечественных философов. Цитирую материалы «круглого стола» (Вопросы философии, 2011, №4): «Философии в Советском Союзе не существовало» (с.19)». «Выдающимися советскими философами-марксистами были Ильенков, Лифшиц, Кедров, Фролов, Копнин» (с.15). «Если они были действительно философами, то не «советскими», а просто философами» (с.19). «Идеи, разработанные в нашей философии в XX веке сегодня осваиваются международным философским сообществом» (с.30).

Еще раз подтвердилось ленинское положение о том, что борьба против материализма и защита философского идеализма в конечном итоге приводит к защите и поддержке религии. Ведущие ученые страны с тревогой отмечают активное вторжение в философскую, рационалистическую науку религиозной тематики исследований, языка, лексики, понятийного аппарата, свойственного религиозному сознанию и практике.

Тема «гонений», «преследования», «тоталитарного давления», «партноменклатурного контроля» любимая и даже болезненно навязчивая для некоторых представителей философского мира. В центре буквально психопатичного внимания либералов, как правило, находятся люди неординарные, выделяющиеся из «серого» ряда посредственностей. С мрачной решимостью либерал ищет «болезненные», на его взгляд, характеристики объекта своего внимания. И, кстати «находит».

Выдающийся советский философ, историк философии, логик, энциклопедически образованный человек Валентин Фердинандович Асмус всегда был в центе внимания научной и студенческой общественности. Воспитанный, выдержанный, он притягивал к себе эрудицией, талантом, способностью научного анализа. После смерти (1975 г.) Асмус у пишущих либералов делается «жертвой» сталинских репрессий. В качестве примера биографический очерк. «В.В. Соколов. В.М. Асмус и драматические моменты его философского творчества и философской жизни» (Вопросы философии, 2009, №2). Навязчивая идея, одержимость доказать «гонения», «преследования» философа со стороны Советской власти, КПСС не позволяют автору обнаружить грубейшие противоречия своих пассажей с фактами жизни и научной деятельности Асмуса. В описании В.В. Соколова Асмус был так «гоним», что уже в 24 года от роду был профессором Института красной профессуры, одновременно работая в Академии комвоспитания. Написал и опубликовал крупные работы: «Диалектика Канта», «Очерки истории диалектики в новой философии», «Маркс и буржуазный историзм». Член Союза писателей (с 1935 г.). Лауреат Сталинской премии в 1943 г. Автор многочисленных статей в Большой Советской, Литературной, Философской энциклопедиях. Профессор философского факультета МГУ, Института философии АН СССР, Института мировой литературы. Асмус, в представлениях Соколова, был так «гоним» и «тоталитарно придавлен», что «читал общие и специальные курсы по истории античной, новой и новейшей истории философии в студенческой, аспирантской, преподавательской аудиториях» (с.100). То есть был широко востребован как педагог и ученый. Читаешь очерк Соколова и начинаешь беспокоиться за здоровье автора. Все-таки в 2009 году 90-летний юбилей отметил. Судорожно листаешь страницы в поисках ответа на вопрос: «Причина «преследования» Асмуса и в какой форме?». В конце статьи находим ответы:«Ученый был беспартийный и верил в Бога». «Поэтому его не избрали в Академию наук СССР». Да! Так могут писать только либералы. Изгибы их мышления, бифуркация мыслей не подвластны законам формальной логики.

Но Соколов в то же время и прав. Асмус действительно подвергался критике, гонениям, идеологическим разборкам, третированию, но только со стороны коллег либеральных философов. После «Философского парохода» и разгрома контрреволюционных философско-религиозных кружков в 20-е годы либералы быстро сориентировались, консолидировались и нашли безотказный, апробированный в политических дискуссиях 30-х годов прием борьбы против марксизма в философии. В многочисленных якобы научных дискуссиях всегда выяснялось «стоит» объект критики на марксизме или «не стоит», или, может, «лежит»? Было и такое. А теперь факты. В 1931 г. затаившиеся, подпольные либералы объявили В.Ф. Асмуса вместе с академиком A.M. Дебориным «меныпевиствующими идеалистами». Организовали травлю, когда он написал книгу «Маркс и буржуазный историзм» (1933 г.). Изощренной критике подвергли книгу «Фашистская фальсификация классической немецкой философии» (М., 1942) и массовой обструкции самого ученого, когда Асмус стал в 1943 г. лауреатом Сталинской премии. Не был избран в Академию наук? Всё банально просто. Разве мог допустить академик Т.И. Ойзерман, «знаток» Маркса в прошлом, а сегодня активный антимарксист, и другие его соплеменники, чтобы честный ученый, высоконравственный человек сравнялся с ними в статусе?! Конечно, нет! Отсюда и обостренная реакция на антифашистские и марксистские работы Асмуса.

При первом, даже поверхностном знакомстве с материалами так называемых философских дискуссий, якобы научной полемики, выясняется, что объектами критики были всегда философы-марксисты и только они. Например, против Т.И. Ойзермана ни разу даже реплика не прозвучала. А он сам был всегда в числе первых атакующих.

Критиковались А. Деборин и Г. Лукач за статьи в антифашистском сборнике «Против фашистского мракобесия демагогии» (М., 1936). Под «колпаком» либералов постоянно находился М. Лифшиц, видный специалист по эстетике. В истории советской философии памятна литературная дискуссия 1939-1940 гг., начавшаяся с полемики вокруг книги Г. Лукача «К истории реализма» (1939 г.). М. Лифшиц и его единомышленники, «течение», как его обозначили оппоненты, Г. Лукач, Е. Усиевич, В. Александров, И. Сац обвинялись во многих грехах. «Течение» называли «декадентским», «почвенническим», даже «монархическим». М. Лифшиц получил «клеймо» гегельянца, эклектика, декадента. Результатом травли ученых явилось закрытие журнала «Литературный критик», вокруг которого группировалось «течение». М. Лифшиц, А. Плотонов, Е. Усиевич и др. остались без работы. Г. Лукач - марксист, коммунист, видный деятель Коминтерна, европейски известный философ был арестован. Правда, после вмешательства И. Сталина был вскоре освобожден. Либералы не простили М. Лифшицу статьи «Почему я не модернист» во второй половине 60-х годов и особенно книгу «Либерализм и демократия. Философские памфлеты». После смерти философа, в начале перестройки, Лифшиц был обвинен восемью ленинградскими учеными, сторонниками профессоров М. Кагана и А. Гулыги, активных антикоммунистов, в догматичном марксизме и даже в антимарксизме. Либералы «добивали» советского философа-марксиста уже в гробу.

Хорошо известна история создания журнала «Вопросы философии» в середине 1947 г. Главным редактором был назначен доктор философских наук, доктор химических наук Б.М. Кедров. Сразу после создания журнала у него появились влиятельные и решительные критики. Тон задавали центральные периодические издания «Литературная жизнь» и «Культура и жизнь», всегда бывшие гнездовьями либералов. Кедров продержался до февраля 1949 г.

Ситуация повторилась в 1973 г. с назначением Б.М. Кедрова директором Института философии АН СССР. Либералы организовали «лавину» писем, жалоб, доносов в ЦК КПСС и другие высшие государственные учреждения на «идеологически вредные» действия Кедрова и его сторонников. В течение года его «съели».

Наглядной иллюстрацией методов идеологической борьбы либералов с советской философией служат воспоминания профессора Н.Ф. Овчинникова. В 1947 году обсуждалась книга Б.М. Кедрова «Энгельс и естествознание»». Овчинников пишет, что зал был переполнен, не было ни одного свободного места. Большое собрание открыл президент Академии. В кратком слове он призвал к деловому обсуждению книги. «...Однако последующие выступления меня поразили и даже повергли в смятение. ...Ораторы не вняли призыву президента. Почти все говорили языком идеологических штампов, и только иногда в потоке брани прорывалась искра разумности. Невольно подумалось, что присутствую на заранее организованном избиении, цель которого только в том, чтобы преподать урок - пусть будет неповадно писать книги по философии марксизма» (Вопросы философии, 2004, №1, с.26).