Читать онлайн «Суть Времени 2013 № 23 (10 апреля 2013)». Страница 7

26 марта было решено задержать открытие банков Кипра на два дня. За эти дни ушло в отставку руководство Банка Кипра и Laiki, а глава Минфина страны М. Саррис заявил, что из вкладов размером выше 100 тыс. евро может быть изъято более 80% суммы.

29 марта банки на Кипре возобновили работу, но с жесткими ограничениями на снятие наличных денег с депозитов, на вывоз валюты из страны, а также на размер финансовых операций, проводимых без специальных разрешений ЦБ.

31 марта на Кипре разразился скандал: крупнейшая местная воскресная газета «Прото Фема» сообщила, что за два дня до начала кипрского кризиса 132 компании, включая фирмы семьи президента Анастасиадиса, использовали инсайдерскую информацию и спешно вывели из страны (в том числе, на счета в Лондоне) около 700 млн. евро. Президент заявил, что этот скандал — попытка отвлечь внимание от истинных виновников, и подчеркнул, что с начала апреля в стране начнет работать специальная комиссия по расследованию причин и виновников кризиса.

2 апреля было объявлено об отставке главы Минфина Кипра М. Сарриса, которого заменил министр труда Харис Георгиадис. Отставку Сарриса объясняют его несогласием с президентом и с тем планом вывода страны из кризиса, которую навязала Кипру «тройка» кредиторов.

А 4 апреля гостелевидение Кипра сообщило, что «неизвестные уничтожили данные о деятельности кипрских банков в период, предшествовавший их банкротству». Об этом говорится в докладе консалтинговой компании Alvarez & Marsal, которая по поручению ЦБ страны проводила расследование спорных и сомнительных сделок банков Кипра в период, предшествовавший кризису. В Alvarez & Marsal считают, что информацию уничтожили лица, которые опасаются привлечения к уголовной ответственности за безответственную оценку рисков при покупке гособлигаций Греции (их обесценивание в итоге стало одной из главных причин кризиса в стране).

Самые острые события кипрского кризиса, видимо, на этом этапе завершились. Однако оптимизм президента страны Анастасиадиса, заявившего, что основные последствия кризиса будут на Кипре ликвидированы в течение полугода, никто из серьезных экспертов в стране и в мире не разделяет.

И речь не только о самом Кипре. Последствия этого кризиса многогранны, и среди них есть и глобальные, и «долгоиграющие». Что требует обстоятельного анализа.

Начнем с последствий для России — которые для нас, естественно, наиболее важны. И, прежде всего, проведем (очень приблизительный, разумеется, ввиду отсутствия полных данных) расчет тех политических издержек, которые «тройка» хотела навязать России своим первоначальным кипрским «планом А».

По данным отчета, выпущенного банком Barclays, на конец 2012 г. на депозитах в банках Кипра (при общей массе депозитов в 58 млрд евро) на счетах размером менее 20 тыс. евро находилось 18,4 млрд евро, на счетах размером 20–100 тыс. евро — 12,9 млрд евро, а на счетах размером более 100 тыс. евро — около 37 млрд евро, причем из них 29 млрд евро — на счетах размером более 500 тыс. евро. Тогда средневзвешенный размер «малых» (до 100 тыс. евро) счетов можно оценить в 40 тыс. евро, а «больших» (более 100 тыс. евро) — в 800 тыс. евро. Отсюда получается, что «мелких» вкладчиков в банках Кипра было около 800 тыс. чел., а «крупных» вкладчиков — около 30 тыс. чел.

По данным ЦБ Кипра, сумма депозитов в банках Кипра к началу мартовского кризиса существенно упала и составляла около 45 млрд евро, из которых примерно 15 млрд евро принадлежало «русским» вкладчикам. Допуская, что «русские» вкладчики «убегали» из банков Кипра наравне с другими, причем одинаково «убегали» и мелкие, и крупные вкладчики, количество россиян, чьи вклады «зависли» на Кипре, можно грубо оценить в примерно 220 тыс. «мелких» и примерно 12 тыс. «крупных» вкладчиков.

При этом нужно учесть, что значительная часть крупных вкладов компаний и физлиц из России, в том числе госструктур, находилось в кипрском филиале российского банка ВТБ, «Русском коммерческом банке», который не подпадал под санкции «тройки». Кроме того, крупные русские компании и «богачи», за редкими исключениями, не держали основные деньги на Кипре, а использовали остров только для текущих расчетов и для транзита средств в другие офшоры и Европу. То есть, из российского крупняка в результате кипрской банковской экспроприации могли пострадать не более 5–6 тыс. чел.

Таким образом, первоначальный план «тройки» с экспроприацией существенной части мелких и крупных российских вкладов на Кипре явно был нацелен на возбуждение против российской власти — причем на фоне уже обещанного оппозицией весеннего «протестного обострения» — огромной массы российского «среднего класса», включая значительную часть «болотных хомячков» и мелкого чиновничества, а также существенной части российских «среднебогатых».

Ведь и во времена Ельцина, и во времена Путина эти группы российского населения спокойно и как бы законно выводили деньги в оффшоры и, в том числе, на Кипр — в полном соответствии с лозунгом власти о скором и неизбежном вхождении России в Европу. Они — с неявного благословения Путина — покупали в Европе недвижимость и предприятия, которые из России обслуживать (налоги, коммунальные платежи, оборотные капиталы и пр.) очень сложно. Для такого обслуживания как раз и открывались счета на Кипре. И потому указанные российские группы имели весомые основания для того, чтобы обвинить в неожиданной кипрской экспроприации своих вкладов не только «тройку» кредиторов Кипра, но и Путина.

Далее, ясно, что Путин мог бы компенсировать потери от этой экспроприации только из бюджета — либо новым кредитом Кипру, либо срочным приобретением «мусорных» кипрских активов, либо прямыми выплатами из российских госбанков. И не менее ясно, что на такую компенсацию за счет денег, собранных с российских налогоплательщиков, он пойти не мог, поскольку возбудил бы против себя широкие нищие российские народные массы. Те массы, которые ничего скопить и вывести в офшоры «не сподобились» и у которых уже достаточно прочно вошел в сознание настойчиво тиражируемый зарубежной и российской прессой тезис о созданной властью Путина криминальной буржуазии, выводящей грязные воровские деньги на Кипр.

Как результат Путин в любом случае должен был в ближайшее время получить менее широкий («хомячки») или более широкий (обездоленные), но очень массовый и достаточно агрессивный протест. Или, в худшем случае, объединение этих протестов в единую и ориентированную на «снос власти» протестную волну.

То есть, российскую власть и, прежде всего, Путина, первоначально предъявленный «тройкой» для Кипра «план А» (изъятие 6,75% вкладов с депозитов менее 100 тыс. евро и 9,9% вкладов с депозитов более 100 тыс. евро) ставил в положение «цугцванга», когда любой ход плох. И не случайно и президент Путин, и премьер Медведев выступили против этого плана столь решительно и жестко.

И столь же неслучайно Путин и Медведев сравнительно спокойно отнеслись к принятому в итоге «плану Б». Который оставлял в покое кипрские вклады большинства российских «хомячков» и мелкого, но многочисленного чиновничества и наносил удар только по той — сравнительно малочисленной — части российского «крупняка», которая оказалась столь недальновидна, что не вывела свои деньги с Кипра вовремя. Тем более, после объявления Путиным программы «деофшоризации», а также прозвучавшего в декабре 2012 г. прямого и недвусмысленного призыва президента РФ возвращать деньги в Россию, «пока не поздно».

При этом заявление вице-премьера Игоря Шувалова о том, что правительство готово рассмотреть вопрос о поддержке/компенсациях лишь в отношении «зависших» на Кипре активов госкомпаний, ясно показало, что российских «богатых» наша власть спасать не намерена. То есть, что их подлежащими частичной экспроприации активами на Кипре Путин готов пожертвовать. Просто из описанного выше политического расчета.

Исчерпываются ли перечисленным последствия кипрского кризиса для России? Увы, не исчерпываются.

Во-первых, российская власть не получила гарантированного доступа к личным данным российских вкладчиков кипрских банков. Более того, такой доступ (а значит, и весомые «инструменты влияния» на этих вкладчиков) получила та группа аудиторов «тройки», которая в ходе кризиса провела детальный анализ счетов и проводок в кипрских банках. То есть, данные об этих счетах и проводках теперь имеются у МВФ, ЕЦБ, Еврогруппы. И, значит, у властей и спецслужб США, Великобритании и некоторых стран Европы (прежде всего, Германии) — но не у России.

Во-вторых, российские физлица и компании все-таки понесут на Кипре вполне ощутимые — по разным оценкам, до 1,5 млрд евро — потери. К которым могут добавиться возможные потери (до 10 млрд евро) на инвестициях российских банков в кипрские банки.