Читать онлайн «Газета "Своими Именами" №17 от 22.04.2014». Страница 11

Официальная причина остановки заводов – плановый ремонт в период, когда спрос на минудобрения минимальный. Заводы обещают запустить до конца посевной. Однако скорее всего, такое решение вызвано повышением цен на газ, который является одной из важнейших составных процесса производства удобрений. При цене на газ в 480–500 долларов за тысячу кубометров производить минеральные удобрения на Украине просто бессмысленно. Без решения газовых проблем химзаводы могут так и не заработать.

Химическая промышленность – вторая по значимости для экономики Украины после металлургической. «Из года в год увеличивается изношенность основных фондов, стареет оборудование, все это делает продукцию химических заводов неконкурентоспособной на мировом рынке. Если добавить к этому еще и удорожание газа, то картина получается совсем неприятная», – говорит Дмитрий Кравченко.

Химическая промышленность сильно зависит от российского газа: природный газ используется в производстве украинских азотных удобрений в качестве технологического сырья. «Цена на продукцию украинской химической промышленности напрямую зависит от цены на российский газ, который в структуре себестоимости производства азотных удобрений занимает 65–85%. При повышении цены на газ до 480 долларов химическая промышленность станет просто нерентабельной», – говорит Кравченко.

Кроме того, украинские комбинаты, выпускающие фосфатные удобрения, работают преимущественно на импортированных из России апатитах Кольского полуострова. Нарушение коммерческих связей с Россией может оставить предприятия без сырья.

От повышения цены на газ пострадает не только химическая промышленность, но и горно-металлургический комплекс Украины, который тоже находится не в лучшем состоянии.

Как рассказывает Кравченко, исчерпанность материальной базы горно-металлургического комплекса Украины составляет 65–80%, по технологическому уровню предприятия отстают от мировых стандартов лет на 60. Металлурги производят низкотехнологичную и низкокачественную продукцию, при которой расход энергоносителей превышает западные показатели в 3–5 раз. Также отмечается острая нехватка финансовых ресурсов и квалифицированного персонала.

«Высокие тарифы на газ просто-напросто выведут предприятия в минус, и придется остановить конвейеры», – говорит первый вице-президент общероссийской общественной организации «Российский союз инженеров» Иван Андриевский. «Теоретически Украина могла бы заменить газ углем. Однако для этого необходимо модернизировать инфраструктуру и наладить логистическую сеть. Кроме того, уголь приводит к серьезным экологическим проблемам. Налицо опыт Китая, утопающего в смоге», – указывает он.

В такой ситуации государство, казалось бы, должно оказывать поддержку отечественным производителям. Однако Украина собирается отменить все субсидии, что приведет не к наполнению бюджета, а к полной потере дохода страны, говорит Андриевский.

Если еще и России придется полностью перекрыть доступ на свой рынок украинскому машиностроительному комплексу (при подписании Украиной соглашения об ассоциации с ЕС), то вскоре от украинской промышленности не останется и следа. «Машиностроительный комплекс Украины полностью экспортоориентирован, на внутреннем рынке спрос ничтожно мал. А Россия является одним из основных экспортеров украинского машиностроения», – говорит Кравченко.

Европе продукция украинского машиностроения не нужна, даже если Украина станет ассоциированным членом ЕС. Украинская продукция не соответствует европейским стандартам и нормам, и нужны миллиарды евро на исправление этого. ЕС же скуп, особенно когда одновременно нужна помощь своим настоящим членам. Более того, практика присоединения к ЕС малых экономик показывает, что Западная Европа берет от них только сырье, предпочитая производить продукцию с высокой добавленной стоимостью на своей территории.

Высокая цена на газ, закрытие российского рынка и отмена субсидий для промышленности повлекут катастрофические последствия для экономики Украины, которая и так находится в преддефолтном состоянии. Ведь 50,5% национального дохода дает именно промышленность.

vz.ru

10 апреля, в 70-ю годовщину освобождения Одессы от немецко-фашистских захватчиков, в городе имели место беспорядки, суть которых искажается как в украинских СМИ, так и в трансляции Евроньюс. СМИ сообщают о семи «травмированных», со ссылкой на поступившие из медицинских учреждений сообщений в милицию. Расскажу истинную версию событий, как свидетель и очевидец.

Вначале о предыстории.

8 апреля, около 20 часов вечера, я присутствовал на месте постоянного сбора одесского Майдана. Там был большой сбор «национально свидомых», их было до 200 человек. Они публично, при множестве свидетелей, зевак и милиции, решали вопрос: надо ли идти прямо сейчас на Куликово поле, где стоят палатки Антимайдана, чтобы бить их? Их лидер, получивший в одесском Сопротивлении прозвище «Кабан», настоял на том, чтобы не ходить, и его аргумент был такой: «у них там есть оружие». «Кабан», со своим пивным брюхом и тупым выражением лица, мне показался похожим на грузчика с одесского рынка.

Об оружии. Я глубоко сомневаюсь, что в палатках хранится оружие. Но Одесса полнится дикими слухами с обеих сторон. Вот некоторые из наших городских легенд:

- 150 сирийцев приехали в Одессу, чтобы сражаться, если понадобится, на стороне Правого сектора;

- до 400 «правосеков» схоронились на базах отдыха под Одессой;

- ориентировка, официально полученная одесской милицией: триста российских военных с оружием приехали в Одессу, чтобы выступить в час Х на стороне Антимайдана.

В преддверии Дня освобождения Одессы один из радикально настроенных лидеров одесского Сопротивления рассказал мне на условиях анонимности.

Наши руководители нас предают. 9 апреля они встречались с «Правым сектором» и договорились, чтобы акции 10 апреля прошли мирно. Это совсем уже ни в какие ворота не лезет – договариваться с «правосеками». Наши лидеры боятся арестов, они призывают к умеренности, предупреждают о «провокациях». Молодёжь негодует, требует действия, но её сдерживают. Народный протест попросту «сливают».

Таким образом, противостояние 10 апреля возникло не на пустом месте, но было вполне предсказуемо.

В 14.00, за час до начала акции, руководителям принести постановление суда о запрете проведения как шествия, так и митинга. И что Антимайдану запрещаются впредь вообще любые митинги. Но, к их чести, они это решение суда проигнорировали.

Акция 10 апреля в Одессе началась как классический «слив» протеста. На подобные действа я вдоволь насмотрелся в начале 90-х, всё это было привычно и скучно. Сначала в 15 часов пошло шествие по центру Одессы, с костюмированным карнавалом, «ряженными» в солдатских гимнастёрках времен 1944 года и старым «виллисом» с надписью «Одесса-мама». С гвоздиками, славицами ветеранам. С обычной уже численностью в 20 тысяч человек. С привычными участниками, «законопослушными» с виду гражданами, похожими на таковых на первомайских демонстрациях советского времени. Чуть сзади – несколько более радикальная публика с также привычными уже российскими, красными и иными знамёнами. С примелькавшимися пророссийскими лозунгами. Как неделю назад, и две, и три. Ни прогресса, ни регресса, численность митингов не растёт и не падает. Минут за сорок толпа дошла до нашей самой большой площади – Куликова поля. Там нас уже ждала всем хорошо знакомая трибуна, с которой должны были выступить всем уже приевшиеся ораторы.

Уже пару недель на митингах Антимайдана звучат с трибуны выступления, где ставится вопрос, участвовать ли в будущих выборах. Раньше он стоял только так: никаких отношений с хунтой! Начали раздаваться голоса, что у властей надо что-то требовать, или что-то регистрировать. Но если требуешь, то это уже косвенное признание, что власть есть власть. И прочее в том же примирительном духе, вплоть до жёлто-голубых украинских флагов, которые раньше просто рвали.

В это воскресенье всё должно было кончиться праздничным «патриотическим концертом». Но тщательно вылизанный трусливыми лидерами одесского Антимайдана спектакль «согласия» (по-украински – «злагода») был взорван в одно мгновение. На трибуну первой вышла женщина и сказала:

Царёва заблокировали! Наших бьёт Правый сектор! На 11-й станции Фонтана!

Надо было видеть, как треть огромной толпы, все здоровые парни и мужики, покинули этот так и не начавшийся митинг-концерт! Подбирая куски асфальта, доставая откуда-то припрятанные палки.