Читать онлайн «Глобальный финансовый кризис, Россия и проект "Обама"». Страница 14

Однако вопреки этой исторической правде[63] во всех публичных выступлениях представители “элиты” Россионии, и прежде всего “элиты” — государственно-политической, характеризуют Б.Н.Ельцина как человека, который: был искренне благонамерен; много и честно, не жалея себя и рискуя жизнью (избирательная кампания на второй президентский срок протекала под инфаркт), работал на благо отечества, хотя и наделал много ошибок, в том трудном деле, за которое взялся. Но за ошибки он честно попросил прощения при сложении с себя президентских полномочий в обращении к народу России 31 декабря 1999 г., чем выразил своё невластолюбие и показал пример демократичности. Он нашёл весьма дееспособного преемника, под руководством которого Россия решила многие проблемы 1990 х, благодаря чему рейтинг преемника намного превысил собственный рейтинг Б.Н.Ельцина. И по совокупности дел Б.Н.Ель­цин достоин уважения, и потому в целях увековечения его памяти надо его именем называть улицы, библиотеки (в частности — президентскую в С-Петербурге), учебные заведения (в частности — Политех в Екатеринбурге, который он окончил), стипендии и т.п.

Мнения тех, кто придерживается негативных оценок личности Б.Н.Ельцина и его деятельности, в Россионии никогда в её публичной политике не обсуждаются по их существу, будто бы эти мнения не существуют вовсе, либо будто они — очевидный и несостоятельный вздор и заведомая клевета, будто бы не было в истории Директивы СНБ 20/1 от 18.08.1948 г., реализованной в основных её положениях при деятельном участии Б.Н.Ельцина, якобы возвратившего страну на магистральный путь развития человечества после 70-летних заблуждений и злодейств Советской власти.

Максимум, что смог позволить себе В.В.Путин в публичных выступлениях, — как-то раз сказать, что распад СССР был величайшей трагедией для множества людей, за что был подвергнут порицанию всею либеральной общественностью, как внутри страны, так и за её рубежами. Во всех остальных случаях он публично обозначал свою приверженность версии «Ельцин — отец-основатель демократической России и выдающийся политический деятель, благодарная память о котором должна быть сохранена в веках», хотя как работник спец-служб он обязан знать и о Директиве СНБ США 20/1, и много о чём ещё, что не лезет в культовый либеральный миф о становлении постсоветских государств на территории СССР. И в обстоятельное рассмотрение алгоритмики той катастрофы, с привлечением фактов, которые не лезут в слащаво-либеральную версию истории России, культивируемую в постсоветской Россионии, ни В.В.Путин, ни кто-либо другой из её публичных политиков и журналистов не вдавался…

У США тоже есть свой «первородный грех»: США возникли как рабовладельческое государство и существовали в таковом качестве без малого столетие до юридической отмены рабства в результате победы северян над южанами в ходе гражданской войны 1861 — 1865 гг.

Рабов, как известно, массово завозили из Африки[64], они были неграми, и отцы-основатели, создавшие Конституцию США[65] и Билль о правах[66], сами были рабовладельцами. Теперь американские негры — (в большинстве своём — потомки бывших рабов) политкорректно именуются «афроамериканцами»[67] и юридически — полноправные граждане США. Но историческое прошлое таково, что будущее США во многом обусловлено тем, сможет ли общество преодолеть «первородный грех» американской государственности, выработав объединяющее всех людей отношение к общему историческому прошлому их родины, на основе чего можно будет построить будущую Америку, свободную от пороков прошлой и нынешней.

Б.Обама, сам не являющийся потомков рабов (его отец родом из Кении, а мать белая), свободно излагает своё мнение по проблеме «первородного греха» государственности США, ориентируясь именно на задачу освобождения общества от его гнёта, так, как он понимает эту проблему; он готов дискутировать с оппонентами, но только по существу, а не в стиле «абстрактного гуманизма», убийственного по отношению к людям; и у него нет озлобленности в отношении отцов основателей США, которые, хотя и были сами рабовладельцами, однако смогли выразить идеалы, которые готовы поддержать многие миллионы, если не миллиарды людей во всём мире. Б.Обама пишет:

«Большинство из нас знает цену мудростям, изрекаемым рекламистами, интервьюерами, составителями речей и мудрецами от политики. Мы прекрасно понимаем, что самые высокопарные слова могут служить самым низменным целям и что самые благородные чувства можно принести на алтарь власти, целесообразности, алчности и нетерпимости. Читая обычный университетский учебник истории, легко заметить, насколько рано реальная жизнь Америки начала отклоняться от мифов и представлений о ней» (стр. 13).

И, тем не менее, он настаивает на истинности идеалов и необходимости воплощения их в жизнь, несмотря на все ошибки и злоупотребления прошлого, и вопреки деятельности тех, кто ошибается и злоупотребляет своими возможностями в настоящем.

И в этом главная идея книги, которая производит впечатление, что Б.Обама — не говорун и не лицемер, а искренне благонамеренный делатель, и потому можно понять тех американцев, которые доверили ему президентскую власть.

«“Мы исходим из той очевидной истины, что все люди созданы равными и наделены Творцом определёнными неотъемлемыми правами, к числу которых относятся право на жизнь, свободу, стремление к счастью”.

Эти простые слова являются для нас, американцев, отправной точкой; они описывают не только суть нашей системы власти, но и смысл нашего общего мировоззрения. Может быть не каждый американец сможет их произнести; вряд ли кто вспомнит, что Декларация независимости стала плодом либеральной и республиканской мысли восемнадцатого столетия. Но сама идея декларации понятна всем американцам — все мы приходим в этот мир свободными, каждый из нас обладает правами, которые нельзя просто так отобрать ни у человека, ни у страны, и только собственными силами мы можем и должны сделать из нашей жизни то, что нам хочется. Каждый день Декларация руководит нами, направляет наше движение, определяет его курс.

В самом деле ценность личной свободы настолько укоренилась в нашем сознании, что мы привыкли считать её само собой разумеющейся. Сейчас уже почти никто и не помнит, что до времени формирования нашей нации эта идея казалась радикальной, почти такой же революционной, как тезисы, которые Мартин Лютер прибил к дверям церкви. Её до сих пор принимает далеко не весь мир, а значительная часть человечества не находит ей никакого подтверждения в повседневной жизни» (стр. 63).

Конечно, во всех народах есть свои «смердяковы»[68], и подчас их избыточно много в силу особенностей исторического развития, но всё же большинство людей подпишется под приведёнными выше строками из Декларации независимости США, поскольку бы предпочло жить в таком обществе, в котором эти слова воплощены в жизнь.

Проблема однако в том, что большинство, включая и самих американцев, не знает, как воплотить этот идеал в жизнь…

И потому вся история США — продолжение их первородного греха: разрыв, — а подчас и пропасть — между неоспоримо гуманистическими декларациями и практической политикой.

Несколько далее по тексту книги Б.Обама обращается к рассмотрению Конституции США и её роли в жизни страны на протяжении всей её истории (говорить о Конституции безотносительно к жизни во множестве реальных фактов, наполняющих её течение, — глупость):

«В общем и целом Конституция представляет собой своего рода ориентир, по которому мы сверяем чувства и разум, идеал личной свободы и требований общественной жизни[69]. Удивительно, сколько лет она уже прослужила нам. В первые дни союза, в годы депрессий и мировых войн, в годы радикальной перестройки экономики и продвижения на Запад, в годы, когда миллионы иммигрантов высаживались на наших берегах, наша демократия выжила и теперь процветает. Конечно, годы войн и упадка становились для неё временем испытаний и, без сомнения, множество испытаний предстоит ещё и в будущем.

Но всего по одному вопросу общий язык не был найден, и более того, отцы-основатели вообще отказывались говорить об этом.

Если говорить словами историка Джозефа Эллиса, то Декларация независимости, возможно, и была “переломным моментом мировой истории, когда все законы и взаимоотношения между людьми, основанные на принуждении были навсегда уничтожены”. Но этот дух свободы, по мысли основателей, не распространялся на рабов, которые обрабатывали их поля, заправляли их постели, нянчили их детей.

Совершенный механизм Конституции был призван охранять права граждан, достойных членов политического сообщества Америки. Но те, кто не входил в этот круг, никак не защищались, — ни коренное население, договоры с которым оказывались бессильными перед судом завоевателей, ни чернокожий Дред Скотт, который вошёл в здание Верховного суда свободным человеком, а вышел из него рабом.