Читать онлайн «От лжекапитализма к тоталитаризму!». Страница 74

В начале 70-х годов в мире разразились два нефтяных кризиса, цены на нефть резко поднялись. Во всех развитых странах повысился спрос на малогабаритные автомобили с низким потреблением горючего. Японцы стали их производить и завоевали даже значительную часть рынка в самих США. Они с гордостью говорили, что наступил «японский этап в мировом автомобилестроении». Япония производила тогда более 10 миллионов автомобилей в год. Автомобильная промышленность и электроника стали теми локомотивами, которые вывели всю экономику страны на мировой уровень.

Но нефтяной кризис, способствовавший успеху японского автомобилестроения, больно ударил по другим отраслям экономики страны. Рост цен на нефть привёл к резкому повышению затрат на производство почти всех видов продукции. В стране началась инфляция, и «японское экономическое чудо» закончилось. Однако японцы уже достигли западных стандартов благосостояния. Япония вступила в новую эпоху своего развития.

С 1985 года развитие экономики Японии подчиняется иным, чем в предыдущую эпоху, критериям. Российский профессор Бок Зи Коу (кореец по рождению, учившийся в Японии) в своей книге «Экономика Японии — какая она?» (М., 2002) отмечает: если прежде экономическими ориентирами служили приоритет производства, ускоренный экономический рост за счёт количественного развития, то теперь главными приоритетами стали улучшение качества жизни населения, экологическая безопасность и стабильность в обществе. Прежде источником роста экономики служил экспорт продукции, теперь упор сделан на расширение внутреннего рынка, в особенности с использованием тех возможностей, которые открывает информационная революция. Соответственно, ведущей отраслью экономики стала не обрабатывающая промышленность, как прежде, а высокотехнологичные производства. Производство, основанное на знаниях, признаётся стержнем структурной перестройки экономики.

Если в первые послевоенные годы в стране был избыток рабочей силы (преимущественно молодых рабочих), то теперь испытывается её нехватка при росте доли пожилых работников.

Если прежде курс государства можно было выразить лозунгом «Догнать и перегнать США и Западную Европу!», то теперь надо, никого не догоняя, строить открытое постиндустриальное общество.

Но этот поворот Японии осуществить нелегко. Замедленные темпы экономического роста, старение населения, американизация образа жизни молодёжи создают серьёзные проблемы в экономике и в общественной жизни страны.

Серьёзный удар был нанесён и основе японской экономики — банковской системе. Средний японец привык хранить свои деньги в банке, который выполняет все его поручения: оплачивает коммунальные услуги и пр. Во второй половине 80-х годов в Японии возникла «экономика мыльного пузыря», когда выручка от экспорта шла на финансовые спекуляции — сделки с акциями и недвижимостью. Банки предоставляли кредиты на покупку земельных участков, рассчитывая на продолжение широкого жилищного строительства. Но эти расчёты не оправдались. Строительные компании не могли своевременно вернуть банкам взятые у них кредиты. Началось банкротство предприятий, потерпели крах и несколько крупных банков, чего прежде в Японии никогда не бывало. Возник большой дефицит государственного бюджета, и «мыльный пузырь» лопнул, погрузив экономику страны в глубокий кризис, из которого она не может выйти и по сей день.

Несмотря на кризисные явления последних лет, Япония входит в число самых развитых стран мира — и по размеру ВВП, и по уровню благосостояния населения.

После поражения Японии в войне «народный капитализм», каким его желали видеть американцы, в этой стране так и не сложился. Акции предприятий, входивших прежде в состав дзайбацу, скупили не рядовые граждане, а фирмы. В Японии установилась «экономика юридических лиц».

Японская корпорация («кайся») — это не просто юридическое лицо. Она ближе к общностям средневекового типа — к цехам ремесленников и гильдиям торговцев, то есть к корпоративным общностям, соединённым не столько деловыми взаиморасчётами, сколько коллективной ответственностью, общей судьбой и совместным образом жизни.

Традиции японского коллективизма и корпоративизма не были полностью утрачены. Они возродились в организациях бюрократии и промышленников. Началась новая индустриализация страны.

Место прежних дзайбацу заняли новые объединения — кэйрецу, включающие банк, крупную фирму и множество связанных с ней мелких фирмочек (вплоть до работников-надомников) — поставщиков комплектующих изделий. Все они связаны нормами морали, не позволяющими подводить партнёра. Это скорее феодальные, чем капиталистические отношения, связи здесь пожизненные и потому не формальные.

Но и в рамках отдельных промышленных компаний до недавнего времени господствовал корпоративный дух, когда все работники фирмы образуют как бы одну семью. Компания для японца — это и семья, и клуб, и церковь, и даже — общество и государство. Секрет быстрого экономического роста и технического прогресса Японии после второй мировой войны заключался именно в корпоративном устройстве её предприятий. Но человек при такой организации жизни страны становится рабом корпорации.

В книге «Эти странные японцы» (пер. с англ., М., 2000), написанной коллективом авторов во главе с профессором Сахохо Кадзи, говорится, что глава японской фирмы стремится к тому, чтобы служащие воспринимали его как отца родного. Руководитель должен не подстёгивать, а вдохновлять работников. На предприятии царит коллективизм, но коллективизм, неотделимый от иерархии. «Японская компания сплочена, но не демократична». Будет в итоге победа или поражение, не так важно, — главное, что работники выступают сообща. Работа во имя единой цели — вот что имеет первостепенное значение. Ещё в глубокой древности считалось, что почётнее пасть на поле боя всем вместе, чем спастись, полагаясь на собственные силы. Лояльность, надёжность, усердие, самопожертвование, а также стремление выполнить свою работу как можно лучше — вот качества личности, наиболее почитаемые японцами. Для японских компаний конкуренция — это не борьба за более высокую зарплату или прибыль, а схватка за понимание вкусов потребителя, соревнование в том, кто лучше служит потребителю, выпускает всё самое новое и самое лучшее.

Да и Япония в целом — сама по себе корпоративная система. Её основа — стремление нации к сплочению. Её идеальная цель — обеспечить счастье как можно большего числа людей.

Английский экономист Таскер, много лет проживший в Японии, так описывает отличия японской идеологии бизнеса от западноевропейской и американской. (См.: Tasker, Peter. Inside Japan. London, 1987.)

Западный бизнес ориентирован на немедленное получение максимальной прибыли. Ведь на Западе акции предприятий непрерывно переходят из рук в руки, и акционер, сегодня владеющий акциями данной компании, завтра может их продать. Поэтому ему важно получить приличные дивиденды сегодня, пока он — как бы один из хозяев предприятия. Какие прибыли будут у фирмы завтра (и будут ли вообще) — это его мало интересует. А максимум прибыли можно получить, завышая цену на продукцию предприятия до того уровня, при котором она ещё будет продаваться на рынке.

Японские предприниматели тоже заинтересованы в прибыли, но они строят стратегию на долгий срок, что позволяет структура их капитала (их акции не обращаются свободно на бирже). Японские компании добиваются захвата рынка, душат соперников снижением цен и нормы прибыли на капитал до предела, более полным учётом требований потребителя, увеличением объёма продаж и пр. Многие западные фирмы, которые прежде выпускали мотоциклы, фотоаппараты и аудиоаппаратуру, были разорены японскими конкурентами. И достигали этого японцы потому, что работники воспринимали цели предприятия как свои собственные, поскольку на предприятиях действовала система пожизненного найма работников.

Молодой человек поступал на работу в компанию и начинал с низовой должности с небольшой зарплатой. Формально контракт на год существовал, но предполагалось, что он будет автоматически продлеваться вплоть до времени выхода на пенсию. Шло время, работника продвигали по службе, повышали зарплату в соответствии со стажем работы в компании. Он мог заранее рассчитать, что ждёт его через год, два, через пять или двадцать лет. При этом его переводили с одного участка работы на другой, чтобы он не специализировался чрезмерно на одном виде деятельности, а был готов к выполнению самых разных операций. Это позволяет компании в случае ухудшения ситуации на рынке не увольнять работников, а переводить их на другие участки.