Читать онлайн «От лжекапитализма к тоталитаризму!». Страница 57

Мастер эквилибристики

Приход Франко к власти не означал возврата прежних позиций епископов, владельцев латифундий, финансовых магнатов и промышленных олигархов. Внутри национального лагеря были мощные революционно настроенные силы. Они требовали проведения земельной реформы за счет землевладельцев, обобществления едва ли не всех отраслей промышленности и оптовой торговли, введения строгого контроля над кредитной системой и банками, создания объединенных профсоюзов и принятия прогрессивных социальных законов. В 1939 году Франко не мог и не хотел пойти по этому пути, хотя и высказался против возврата к прежнему положению дел. Положение внутри страны и в мире требовали от него чрезвычайной осторожности при осуществлении любых шагов.

Франко вернул латифундистам большую часть конфискованных республиканцами и розданных крестьянам земель, и лишь небольшую часть этих угодий предназначил для заселения мелким крестьянством. Он решил, что для преодоления острого недостатка продуктов питания следует запустить, пусть архаический, но отработанный экономический механизм.

В предвидении второй мировой войны Франко провозгласил «жесткий нейтралитет» страны.

23 октября 1940 года на станции Эндай на французско-испанской границе состоялась единственная встреча Франко и Гитлера. Нацистский лидер, поставив на колени Францию и ведя «битву за Англию», требовал от Франко какой-то «мелочи» — пропуска через испанскую территорию 20 немецких дивизий, которые должны были до 10 февраля 1941 года взять Гибралтар и закрыть англичанам доступ в Средиземное море, «отрезать Суэц». Переговоры Гитлера с Франко продолжались десять часов, и, как сказал позднее фюрер, он «предпочел бы, чтобы… мне вырвали три или четыре зуба, нежели снова пройти через все это». Нет, Франко никоим образом не сомневался в необходимости освобождения исконной испанской земли Гибралтара от захватчиков-англичан. Но делать это должны были исключительно испанские войска, а для этого немцы должны сначала предоставить им наисовременнейшее оружие. Участие немцев унизило бы национальную гордость испанцев. Кроме того, зимой испанские перевалы малодоступны — так что операцию можно провести не раньше, чем весной 1941-го. А еще за вступление в войну Франко требовал присоединения к Испании Французской Каталонии, части Алжира и Марокко. Гитлер понял, что Франко просто саботирует вступление в войну, выдвигая заведомо неприемлемые условия.

Правда, сразу после нападения Германии на Советский Союз Франко заявил об отправке добровольческой «Голубой (голубые рубашки — униформа Фаланги) дивизии» в СССР. Но посылка этой дивизии не могло заменить операцию по захвату Гибралтара. А по мнению американских аналитиков, одной их причин поражения Гитлера было то, что он не захватил Гибралтар. В войну против СССР Франко так и не вступил, опасаясь, что этот шаг может разрушить и без того хрупкую стабильность режима.

Франко в годы войны активно снабжал Германию и Италию необходимыми им товарами и сырьем, в частности вольфрамом, и реэкспортировал немцам американское горючее и латиноамериканское продовольствие. Но он никогда, даже в периоды самых больших успехов Гитлера, не порывал связей с Соединенными Штатами и Британией.

Гитлер не считал режим Франко родственным национал-социализму и готовил вторжения в Испанию с целью сместить Франко и навязать ей испанского Квислинга (предателя-коллаборациониста). А Франко принял меры для обороны.

Но до войны Франко с немцами дело не дошло. После поражений германских войск под Сталинградом и Эль-Аламейном, а особенно после высадки войск союзников в Италии и падения Муссоли ни, Гитлеру было уже не до Испании. А Франко продемонстрировал смену курса. Он отозвал «голубую дивизию» (точнее, то, что от неё осталось) из России, вновь заявил о своем нейтралитете и позволил странам Запада, если они дадут более высокую цену, производить в Испании неограниченные закупки вольфрама.

Оставаясь противником большевизма и считая войну против СССР борьбой, необходимой для защиты Европы, Франко возражал против выдвигаемого союзниками требования «безоговорочной капитуляции» рейха и пытался способствовать заключению сепаратного мира между англо-американцами и немцами. Он знал, что и Черчилль без особой радости наблюдал за продвижением Советской Армии.

Несмотря на попытки Франко сблизиться с Западом, Испания в глазах мировой общественности оставалась союзницей нацистской Германии, что и подтвердила Генеральная ассамблея ООН 13 декабря 1946 года. Странам — членам ООН было рекомендовано до низвержения режима Франко отозвать из Мадрида свои дипломатические миссии. По-видимому, считалось, что теперь между Франко и испанским народом возникнет пропасть. Однако это привело к обратным результатам — к росту престижа режима Франко.

Руководство ООН не понимало ментальности испанского народа. Испанцы могут критиковать своё государство, но с возмущением встречают насмешки посторонних на этот счет.

Франко понимал, что стабилизация наступит еще не скоро. В 1947 году Испания не была включена в план Маршалла, а затем и в Европейскую программу восстановления. Ей новые инвестиции давались с трудом. В 1950 году Испанию постигла жестокая засуха. Стране не хватало хлеба. Сократились посевные площади и урожайность, поголовье скота.

Различие в уровне экономического и социального развития, в качестве жизни между Испанией и демократическими странами Западной Европы усиливалось. Правда, «холодная война» между Востоком и Западом дала возможность Испании выйти из международной изоляции. В США тогда опасались советского прорыва до Ла Манша, и единственная европейская страна, где было возможно устройство американских военных баз, — это Испания. Вот почему США пошли на заключение военного договора с Испанией и на оказание ей существенной экономической помощи, что обеспечило стабильность режима. В 1955 Испания была принята в ООН. Но после 15 лет политики «экономического национализма» Испания оказалась на грани банкротства, и Франко вынужден был сменить курс. Он предложил ключевые министерские посты членам организации мирян в рамках Римско-католической церкви — «Дело Божье» (Opus Dei).

Период 1960–1974 годов был временем «испанского экономического чуда», когда экономики росла в среднем на 6,6, а промышленное производство — на 9,4 процента в год (во всём мире такие темпы демонстрировала тогда только Япония). Этот подъём опирался на три кита: иностранные (преимущественно американские, швейцарские и германские) инвестиции (и пришедшие вместе с ними новые технологии), туризм и помощь от эмигрантов. Испания из аграрной страны превратилась в индустриально-аграрную, только производство автомобилей достигло 700 тысяч в год.

Туризм превратился в «самую важную отрасль промышленности», в Испанию за год приезжало на отдых свыше 40 миллионов иностранцев. Испанские рабочие, выезжающие на заработки за границу, во-первых, как бы экспортировали безработицу, а во-вторых, присылали своим семьям иностранную валюту, что также позволяло государству сводить платёжный баланс.

Несмотря на некоторые улучшения в сфере экономики, в Испании не прекращались стачки и выступления против снижения зарплаты и ухудшения уровня жизни, сформировались новые подпольные партии. Под нажимом оппозиции Франко в 1964-м объявил об амнистии всех политических заключенных периода гражданской войны, а к концу 1966-го ввел новую конституцию, которая предусматривала более широкие политические, религиозные свободы и права граждан.

Франко продолжал и социальные реформы. Ещё в 1951 году в Испании введено бесплатное медицинское обслуживание — зарплату всем врачам платило государство, они не имели права брать деньги с пациентов. Проводилась работа по профилактике заболеваний. Были созданы неплохая пенсионная система, мощная организация профессионального образования, сеть недорогих домов отдыха для рабочих.

Теперь, когда Фаланга сделала своё дело, Франко нанес ей серьезный удар. «Партия, — сказал он, — это всего лишь часть национального движения, и не обязательно наиболее значительная». Для него настало время ликвидировать «испанский фашизм», переставший соответствовать духу времени. Место фалангистов заняли технократы, которые пришли из университетов и крупных банков. Часть их принадлежала к «Opus Dei». Они и совершили переход «от фашизма к диктатуре развития».

Франко считал, что для преодоления экономической отсталости страны нужна индустриализации на основе государственного капитализма. Но испанский частный капитал не мог в достаточной степени финансировать реконструкцию промышленности. Национальный институт промышленности (НИП), объединявший около семидесяти предприятий, стал движущей силой зарождавшегося экономического чуда. А созданный для наделения крестьян землёй Национальный институт колонизации (НИК) способствовал подъему нищих сельских районов. Были построены крупные ирригационные системы, позволившие освоить значительные площади прежде засушливых земель.