Читать онлайн «Перенастройка. Россия против Америки». Страница 41

Поддержка государства привлечет всех остальных инвесторов — от международных инвестиционных фондов до суперликвидных фондов, ныне спрятанных под подушкой.

Нынешние управляющие группы смогут сохранить контроль при выполнении некоторых не очень обременительных условий, например согласии не повышать свою долю в акционерном капитале без согласования с правительством, согласии не продавать свои акции на свободном Рынке в течение заранее определенного времени.

В процессе рекапитализации приватизированных компаний правительство сможет расплатиться с населением, распространив новые именные приватизационные ваучеры, к которым у людей, наученных горьким первым опытом, будет уже совершенно другое отношение. Они смогут получать реальные доходы на реальные ценные бумаги. При этом исчезнет антагонизм с крупными собственниками.

В том же новом выпуске можно будет учесть потерянные сберегательные вклады и расплатиться с людьми не похоронными деньгами, а через приватизационные ваучеры, самыми реальными, сегодняшними.

Травма приватизации соцсобственности объективна. Она не излечится сама собой, сколько бы времени ни истекло с ее момента. Не это, так следующее поколение будет продолжать решать приватизационные проблемы 1990-х годов. Без урегулирования проблемы приватизации будет всегда сохраняться риск приватизации в отношении национальных капиталовложений. Они не будут политически поддержаны населением, так как будет возникать естественный вопрос: а зачем мне напрягаться, когда кто-нибудь когда-нибудь это все равно украдет? Необходим механизм вовлечения широких масс населения в национальное инвестирование с самого его начала. Рост капитализации вновь создаваемых активов должен приводить к росту инвестиционных позиций граждан. Это может создать и принципиально новый подход к формированию пенсионных фондов. Вкладывая сегодня деньги в национальную инфраструктуру, государство может начать перекачивать вновь создаваемую стоимость в именные пенсионные счета граждан. Каждый станет совладельцем национального достояния.

Чтобы система инвестиционной эмиссии на основе национального планирования работала, необходима жесткая система выполнения государственных решений. Государственное финансирование в беспрецедентных масштабах потребует создания беспрецедентного механизма контроля.

«Вопреки мнению идеалистов от экономики, эффективная экономическая реформа невозможна без создания сильного государства. Создание высокопроизводительной экономикой гигантской собственности требует наличия гигантского государственного механизма обеспечения прав собственности и прав ее создателей. В дополнение к патриархальной «адамсмитовой» защите «имущих от неимущих» современные западные общества создали и развили гарантирующую их стабильность мощную систему защиты неимущих от имущих, которой так не хватает России»[57].

Нынешняя российская «вертикаль власти» должна быть доведена сверху донизу. Сейчас под вертикалью понимают только восстановление вассальной подчиненности региональных руководителей Кремлю. Должна быть создана система федеральных органов, пронизывающая весь государственный механизм сверху донизу. Федеральная ответственность должна не перекладываться на нижестоящие органы власти, а реализовываться территориальными представительствами федеральных органов. Ответственность при этом не дублируется и не делегируется, а взаимодополняется.

Взаимодополнение ответственности и взаимопроникновение государственных органов гарантируют реализацию федеральной политики на местах и взаимный контроль госучреждений различных уровней. Отсутствие федерального контроля на местах привело к возникновению болотистой атмосферы застарелой коррупции и разрушению единого национального рынка.

Затраты на создание мощной федеральной системы контроля, федеральной полиции, главной целью которой станет контроль над выполнением федеральных решений, сторицей окупятся за счет синергического эффекта централизованной национальной экономической политики. Понятно, что это потребует создания нового класса государственных служащих, новой номенклатуры.

Разрушение национальных систем планирования в странах бывшего Восточного блока, в Азии, в Латинской Америке под натиском рыночного либерализма, политически и экономически спонсированного Америкой, потребовало значительной организационной подготовки. Были переписаны законы десятков стран, значительно усложнились системы регистрации собственности, банковские и бухгалтерские процедуры. С ростом статической, законотворческой составляющей управления экономикой происходили редукция, упрощение динамической функции государства, сведение госуправления к манипулированию набором макроэкономических показателей, якобы обеспечивающему необходимый и достаточный уровень государственного вмешательства в экономику.

Мировой финансовый кризис убедительно показывает, что только повышением и понижением учетных ставок и налогов и другими «рыночными методами воздействия на экономику» обойтись невозможно. Демократические общества требуют защиты экономических прав граждан, в том числе национализации важнейших отраслей, их прямой поддержки, создания рабочих мест государством и т. д. От идеологической чистоты «либерального капитализма» в течение считанных недель ничего не осталось. Германия, США, Китай, Бразилия переходят на «ручное управление» экономикой, не полагаясь на «невидимую руку» рынка.

Развитие плановой функции государства не предполагает уничтожения «хозяйственной самостоятельности» частного бизнеса. Организация национальной системы планирования не означает возврата к временам продовольственных карточек. Напротив, частный бизнес может успешно развиваться только в условиях планирующего государства, частично снимающего неприемлемый инвестиционный риск с отдельных компаний.

Наличие сильной государственной экономической политики и национального планирования не противоречит целям развития национального бизнеса. Наоборот, именно в результате отсутствия государственного планирования экономическая реформа в России протекала с огромными издержками — человеческими, финансовыми и материальными. Валовой национальный продукт России с 1991 по 1998 год сократился на 35 процентов[58]. Согласно исследованиям, проведенным в Великобритании, количество прямых жертв массовой приватизации, приведшей к безработице и развалу социальных институтов в бывших странах Восточного блока, составило не менее 1 миллиона человек[59].

Положительные изменения в экономической динамике, наступившие после 1999 года, в значительной мере определялись восстановлением уровня эмиссии денег в экономику, резко сократившейся в начале и середине 1990-х годов в результате «шоковой терапии» и жесткой бюджетной политики. Однако эмиссия осуществлялась путем покупки валюты у экспортеров энергоресурсов и сырья и оказалась привязана к уровню валютных поступлений. Падение цен на энергоресурсы в 2008 году привело к обрушению этого хрупкого механизма и возобновлению падения уровня общественного производства. Таким образом, отсутствие национального планирования и национальной политики долгосрочного эмиссионного финансирования создает колоссальный инвестиционный риск для частного бизнеса. Для банков и этот риск компенсируется более высоким уровнем процентных ставок в России, чем на Западе, а для бизнеса до 2008 года компенсировался значительно более высокой прибыльностью российских операций[60].

Казалось бы, в условиях сравнительно высокой прибыльности ведения бизнеса Россия должна была бы стать Меккой мирового инвестиционного капитала. Однако в отсутствие национального территориального планирования и эффективной антимонопольной политики возможность снижения риска путем повышения прибыли есть только у уже сложившихся крупных и сверхкрупных компаний. В результате происходит вымывание общественного капитала из мелкого и среднего бизнеса, мелких и средних населенных пунктов и возникновение инвестиционных пузырей в отраслевом разрезе — в горстке «голубых фишек» и в территориальном — Москве, в особенности в московской недвижимости. Все это затрудняет доступ нового капитала в экономику страны.

Как отмечают многие зарубежные исследователи российской экономики, приспособиться к радикальным экономическим изменениям 1990—2000-х годов было бы легче, «если бы существовала развитая инфраструктура рынка, которая могла бы смягчить падение»[61]. Другими словами, если бы государство озаботилось созданием более развитой экономической инфраструктуры, прежде чем нырять во все тяжкие «шоковой терапии», экономика и общество не понесли бы таких тяжелых потерь. Но тогда это была бы не постсоветская Россия, а какое-то иное гипотетическое государство с развитой плановой функцией. Необходимо сделать выводы из предшествующих кризисных ситуаций и вложить значительные средства в разработку и реализацию государственной экономической политики и, особенно, в создание системы национального планирования, включая контроль над реализацией государственных планов.