Читать онлайн «Статьи в журнале "Русская Жизнь"(v.1.1)». Страница 23

После разгрома школы Покровского отечественная историческая наука возвращается в лоно дореволюционной традиции. «Советский термидор» нуждался в собственных мифах ничуть не меньше, чем империя Романовых. В многочисленных томах перечень правителей, дополняемый описанием побед русской державы, чередуется с периодически повторяемыми жалобами на экономическую и культурную «отсталость». Советский период выглядит на этом фоне завершающим и триумфальным, ибо знаменует продолжение побед при одновременном преодолении отсталости. Деятельность Коммунистической партии Советского Союза оказывается торжественным итогом тысячи с лишним лет развития России. Сталин, Хрущев и Брежнев воплощают в жизнь мечту Петра I. Флот, наконец, создали, фабрики построили, и Европа замерла в изумлении. История, выполнив свою задачу, становится ненужной. Задолго до Френсиса Фукуямы советские политики и идеологи «эпохи застоя» организовали конец истории в одной отдельно взятой стране. Здесь больше ничего не происходит. Страна лишь идет «от съезда к съезду». На этих съездах счастливый народ докладывает партии о своих успехах.

После краха Советского Союза история возобновила свой бег, вернее, массовое сознание, внезапно очнувшееся в истории, начало испытывать острую потребность в том, чтобы осмыслить сегодняшний день, соотнося его с прошлым и таким способом попробовать предугадать будущее. Однако ничего иного, кроме возрожденных версий западнического или славянофильского мифа, населению бывшей империи представлено не было.

Впрочем, миф о России как «особом мире», существующем как будто вне глобального контекста и отдельно от социально-экономических и культурных процессов Востока и Запада, пришелся по вкусу не только отечественным идеологам. Миф о капитализме как порождении европейской (высшей) цивилизации вполне уживается с представлениями о русской «исключительности».

Для того чтобы обеспечить самоопределение Запада как особой и уникальной культуры, противостоящей «Востоку» и «Азии», необходимо превратить Россию в «загадку», «тайну». Проблема не в том, что западный человек разгадать «загадку» не может, а в том, что не хочет. Вернее, не хочет признаться, что никакой загадки, собственно, и нет, что разгадывать нечего. Ибо признание этого факта автоматически ставит под вопрос оценки, даваемые Западом самому себе. В то время как Запад лицемерно изображает недоумение, отечественные мыслители - будь они хоть западниками, хоть славянофилами, дружно признавая неразгаданность «русской загадки», упорно не могут не только предложить собственного ответа, но и сформулировать вопрос. Единственное, на чем они сходятся между собой и с иностранцами, так это в самом наличии некой «тайны», некой особенности, не подлежащей рациональному обсуждению в социологических или экономических категориях.

Культура страны, вставшей посередине между Европой и Азией, предстает в образе непостижимого Сфинкса, в виде соединения несоединимого, которое нет смысла ни оценивать, ни анализировать. «Исключительность» России - это тезис, подтверждающий сам себя и не нуждающийся ни в каких доказательствах, ибо выступает в качестве исходной аксиомы мышления - для того, чтобы осознать эту исключительность, русскую историю и социальную практику первым делом исключают из контекста «общего» повествования. Одно дело - сказать, что мы «не нормальная страна», или, наоборот, заявить, что у нас своя, особая, им недоступная норма. А другое дело - осознать, что общие нормы включают и наш опыт как частный случай. Просто норма не такова, как кажется…

История Покровского - не только марксистский анализ и переосмысление прошлого, но, прежде всего, демистификация. Не просто критика национальных (и антинациональных) мифов, но и принципиальный отказ играть по правилам мифологического сознания, которое просто не является для историка сколько-нибудь интересным, даже в плане полемики.

Исторический факт - как бы он ни был парадоксален и уникален - всегда конкретен. И именно в своей конкретности он становится частью общего опыта, человеческой культуры.

Для насквозь мифологизированного сознания любое противоречие предстает в виде загадки или тайны. Но если смотреть на вещи конкретно, то выясняется, что и ответы будут простыми и конкретными. И придется признать, что Сфинкс, беседующий с Эдипом, - это вовсе не загадочное мистическое существо, а просто надоедливая тетка на четырех лапах с крыльями, которая сидит на скале и пристает к прохожим с идиотскими вопросами.

Ссылка на книгу М.Н. Покровского: "Русская история в самом сжатом очерке"

Москва. Издательство ЦК ВКП(б) Партиздат; 1933. - 544 с.

Книга в формате Djvu упакована в ZIP

http://istrorijarossii.narod.ru/pokrovsky1933.zip

http://istrorijarossii.narod.ru/pokrovsky1933.z01

http://istrorijarossii.narod.ru/pokrovsky1933.z02

Иллюстрации, карты, схемы к книге

http://istrorijarossii.narod.ru/imgpokrovsky.zip

http://istrorijarossii.narod.ru/imgpokrovsky.z01

http://istrorijarossii.narod.ru/imgpokrovsky.z02

Михаи?л Никола?евич Покро?вский (17 (29) августа 1868, Москва - 10 апреля 1932, Москва) - видный советский государственный, общественный и партийный деятель, историк-марксист, академик АН СССР (1929).

Содержание:

1 Ранние годы

2 Эволюция взглядов

3 Вступление в РСДРП

4 Эмиграция

5 Историк-марксист

6 Октябрьская революция

7 Брестский мир

8 Административная работа

9 Воззрения на роль истории в жизни общества

10 Последние годы жизни

11 Посмертная критика

12 Сочинения

13 Библиография

14 Ссылки

Родился 17 августа (29 августа по новому стилю) 1868 в Москве в семье помощника управляющего Московской складочной таможни. Хотя семья была дворянской, но в ней отрицались традиционные консервативные порядки, существовала благоприятная для вольнодумства атмосфера и критическое отношение к царскому режиму. Первые серьёзные успехи в изучении истории Михаил Николаевич Покровский продемонстрировал во Второй Московской гимназии.

Окончив с золотой медалью московскую гимназию, в 1887 году поступил на историко-филологический факультет Московского Императорского Университета, который окончил в 1891 c дипломом первой степени. За время учёбы Покровского в университете журнал «Русская мысль» опубликовал его первые работы - несколько рецензий на новые книги по отечественной и зарубежной истории. После окончания учёбы остался в университете «для приготовления к профессорскому званию» сразу на двух кафедрах - русской и всеобщей истории. В 1891-1905 работал в учебных заведениях и просветительских организациях Москвы. В частности, он заведовал семинарской библиотекой в Московском университете, читал лекции на женских Московских педагогических курсах и преподавал в средних учебных заведениях, параллельно готовясь к защите магистерской (кандидатской) диссертации.

Эволюция взглядов историка была сложной и противоречивой. Первоначально находился под влиянием историографических концепций Василия Осиповича Ключевского и Павла Гавриловича Виноградова, бывших его университетскими руководителями и предоставившими ему серьёзную научную подготовку. С 1896 изучал творчество основоположников и интерпретаторов марксизма. К марксизму впервые обратился в форме «легального марксизма», распространяемого Михаилом Ивановичем Туган-Барановским, Петром Бернгардовичем Струве, Сергеем Николаевичем Булгаковым и другими либеральными интеллигентами. Такая интерпретация марксизма нашла отображение в первых исторических трудах Покровского «Отражение экономического быта в „Русской Правде“» (1898), «Хозяйственная жизнь Западной Европы в конце средних веков» (1899) и «Местное самоуправление в Древней Руси» (1903), а также в его первом фундаментальном сочинении «Русская история с древнейших времен до смутного времени» (1896-1899).

Диссертация Покровского так и не была защищена по политическим причинам - его взгляды становились всё более опасными для властей (по сведениям охранки, он «общался с лицами, политически неблагонадежными»), В 1902 ему вообще было запрещено читать лекции. Примкнув к «легальным марксистам», учёный был привлечён к работе возглавлявшейся Петром Николаевичем Милюковым Комиссией по организации домашнего чтения, а также к левому крылу буржуазно-либеральной политической организации «Союз освобождения». Впрочем, в скором времени он окончательно разочаровался в либералах и обратился к революционному социалистическому движению и в дальнейшем успешно совмещал научную и научно-педагогическую работу с революционной деятельностью.

Накануне Первой русской революции 1905-1907 Покровский познакомился и сблизился с социал-демократами Александром Александровичем Богдановым, Анатолием Васильевичем Луначарским, И. И. Скворцовым-Степановым, сплотившимися вокруг журнала «Правда». С 1904 в журнале печатались и статьи Покровского, которые свидетельствовали о переходе историка на твёрдые материалистические позиции: «Идеализм и законы истории: Риккерт Генрих. Границы естественно-научного образования понятий» (1904); «Земский собор и парламент» (1905). Критическая рецензия учёного на первую часть «Курса русской истории» (1904) своего учителя В. О. Ключевского была негативно встречена бывшими сокурсниками Покровского, разделявшими либеральные взгляды их университетского преподавателя.