Читать онлайн «Манифест: Революция». Страница 6

Среди всего этого важно не забывать о моральных сторонах войны и тех столетиях, в течение которых христианские, а затем и светские мыслители пытаются ограничить и сократить распространение войн. Больше чем тысячу лет существует доктрина и христианское определение справедливой войны. Эта традиция начинается с четвертого столетия нашей эры, от Амвросия Медиоланского и Блаженного Августина, но приобрела зрелость у Фомы Аквинского и поздних схоластиков, таких как Франциско де Виториа и Франциско Суареса. Требования к справедливости войны разнятся от комментатора к комментатору, но у всех, кто писал на этот предмет, есть несколько общих принципов. Война в Ираке даже близко не удовлетворяет им.

Во-первых, должен присутствовать акт агрессии, в ответ на который начинается справедливая война. Но против США не было никакого акта агрессии. Мы находимся в 6000 миль от Ирака. Пустые разговоры о беспилотных самолетах, которые могут нанести по нам удар, мягко говоря, не слишком убедительны.

Во-вторых, не были исчерпаны возможности дипломатического решения. Их, в общем-то, никто и не попытался применить.

Традиционный критерий справедливой войны также требует, чтобы решение о войне принимало лицо, облеченное должными полномочиями. По Конституции США должных полномочий не имеет ни президент, ни ООН. Решение может принять только Конгресс – но Конгресс вопреки Конституции делегировал это право президенту.

Я слышал, что Саддам совершил реальный акт агрессии против США: он стрелял по нашим самолетам. Эти американские самолеты проводили мониторинг зон запрещенных для полетов над Ираком. Эти зоны, как говорили, установлены резолюцией ООН №688, которая предписывает нациям способствовать мирному урегулированию между курдскими и шиитскими областями. Однако резолюция в действительности не говорит ничего о зонах запрещения полетов и ничего о бомбежках Ирака.

То, что Саддам за 12 лет потерял все свои самолеты, в то время как наши самолеты сделали десятки тысяч вылетов, показывает абсолютную слабость его как врага: нищую нацию Третьего Мира, которая испытывает недостаток военно-воздушных сил, войск ПВО и флота. И это было представлено нам как величайшая угроза, требующая немедленного вмешательства. Этот бред – оскорбление для нашего интеллекта, заставляющий остальной мир сомневаться в нашей вменяемости.

И пропаганда продолжается по сей день. В республиканских президентских дебатах после обвинения в изоляционизме - (честно, ну неужели разница между антиинтервенционизмом и изоляционизмом действительно так трудноуловима?) – Мне с мудрым видом сказали, что тот курс, который я рекомендую по отношению к Ираку схож с политикой «умиротворения» Гитлера! Конечно, все мы уже наслушались бредовой политической пропаганды, особенно во время президентских дебатов, но это реально выходит за все возможные пределы! Неужели американский народ может поверить, что если он не поддержит вторжение и оккупацию полностью парализованной страны Третьего Мира, он будет похож на тех, кто обеспечивал комфорт и помощь Гитлеру? Неужели этот кандидат и правда так низко оценивает интеллект американского народа?

Как, в конце концов, Гитлер изначально пришел к власти? Он сделал себе имя денонсировав Версальские соглашения, которые определяли условия мира для Германии по итогам Первой Мировой Войны. В то время и позже многие эксперты описывали эти соглашения как жестокие и односторонние. (И действительно, эти соглашения не были похожи на обычные послевоенные: после наполеоновских войн, последнего континентального конфликта до Первой Мировой войны, Венский конгресс выставил побежденной Франции разумные требования и всего через несколько лет полностью принял ее обратно в сообщество наций). Гитлер апеллировал именно к этому чувству несправедливости части германского народа: доколе, спрашивал он, мы будем позволять относиться к себе как к нации третьего сорта?

Теперь давайте вспомним решение президента Вудро Вильсона о вступлении США в Первую Мировую войну (уровень общественной поддержки решения Вильсона, вероятно, был определен массированной пропагандистской кампанией, не имевшей прецедентов в американской истории, когда правительству удалось перевернуть общественное мнение). Война в Европе зашла в тупик в основном из-за вмешательства Вильсона. Благодаря этой интервенции Союзники не только победили, но и оказались в силах навязать побежденной Германии карательные Версальские соглашения. Я вовсе не намереваюсь сказать, как говорят многие историки, что решение Вильсона о вступлении в войну непредумышленно дало импульс гитлеровской политике жесткого национализма, вследствие того, что заключенные в результате победы соглашения косвенно помогли Гитлеру оказаться в центре внимания. Гитлер якобы мог иначе остаться неизвестным. Германский президент Поль фон Гинденбург говорил, что видел в нем потенциально хорошего министра почты.

Неужели Вильсон хотел этого исхода? Неужели он намеревался дать Гитлеру и его партии превосходную стратегию для политического продвижения? Конечно, нет. Но получилось именно так, и вот нам отличный пример непредсказуемых последствий внешней интервенции и того, что, свергая плохое правительство, мы можем получить вместо него не лучшее правительство, а худшее.

Но даже после этого ни либертарианцы, ни традиционные консерваторы, к которым принадлежу я, не испытывают неуважения к утопическим попыткам Вильсона. Мэйнстрим левого движения его дней был сильно разочарован результатом, так как надеялся на более справедливый мир, а по-настоящему прогрессивные деятели, такие как Роберт ла Фоллетт, Рэндольф Борн и Джейн Аддамс выступали против войны с самого начала. Поэтому небольшое количество неоконсерваторов и сейчас остается защитниками Вильсона. Но вряд ли можно вообразить лучший исторический урок, чем этот.

Война в Ираке иногда приписывается инициативе консерваторов или либералов. Это неверно. Сторонники войны и империи – выходцы из обеих партий, их хватает и среди консерваторов и среди либералов. «Свободные СМИ» поддержали войну в Ираке с энтузиазмов и их вовлеченность в механическое повторение официальной линии привело к отрицанию любых критических мнений, которые у них были. Американские СМИ настолько вопиюще увлеклись нарушением своего долга во время иракской войны, что одна из групп наблюдателей объявила награду в 1000 долларов за указание на репортера, который задаст администрации хотя бы один провокационный вопрос по поводу предвоенных разведданных. Хилари Клинтон была яростной сторонницей войны. Вслед за довыборами 2006 года большинство демократов в Конгрессе вновь прискорбно выставили себя пародией на оппозиционную партию, продолжив финансировать войну и отказываясь от каких-либо решительных действий.

Большую часть 2006 и 2007 годов все выглядело, как будто мы смотрим зацикленную киноленту: пропаганда и лозунги, многократно повторяемые СМИ, угрожающие вовлечь нас в новую войну.

Затем ситуация изменилась. В декабре 2007 в документах Национальной Разведывательной Оценки, подготавливаемой аппаратом шестнадцати разведывательных агентств США, прозвучал вывод, о том, что Иран свернул свою ядерную программу в 2003 году и не возобновлял ее. До самого момента как был опубликован этот документ, наши так называемые “свободные СМИ” подобострастно служили некритическими рупорами военной пропаганды администрации, готовя прикрытие для нового дорогого и необязательного конфликта. “Это никогда не повторится”, - уверяли нас репортеры и сочинители передовиц после фиаско в Ираке. Не прошло и десяти минут, как они вернулись к своему обычному сговору с политическим истэблишментом.

Я всегда говорил, что Иран не представляет непосредственной ядерной угрозы для нас или своих соседей и теперь сообщество разведчиков подтвердило эту точку зрения – точку зрения, о которой любой, кто читает не только американские газеты, достаточно информирован для того, чтобы принять как данность. Риторика администрации, с другой стороны, пытается создать впечатление, что ничего не изменилось. Впрочем, с их стороны действительно ничего не изменилось, так как они, очевидно, имели доступ к этому документу уже несколько месяцев, до его публикации в начале декабря.

Неуклюжие попытки администрации закрыть глаза на эту новую информацию натыкаются на логические и риторические проблемы. Поначалу официальные лица попытались дискредитировать доклад, несмотря на то, что он является одной из наиболее исчерпывающих докладов разведки на этот предмет, опирающимся более чем на тысячу источников. Затем они заявили, что Иран прекратил ядерную программу в 2003 году – и этот факт, взятый из доклада, который они объявили ошибочным, якобы доказывает, что военное давление США работает, так как Иран прекратил ядерную программу после вторжения в Ирак. Поэтому правительство должно усиливать давление путем наложения следующего уровня санкций. Россия и Китай не «купились» на этот “анализ” и наши изоляционисты в Вашингтоне снова оставили Америку в полном одиночестве на мировой сцене.