Читать онлайн «За кулисами второго фронта». Страница 24

Долгое время наша страна сражалась с фашистской Германией и ее союзниками на Европейском континенте один на один.

В начале войны обстановка на фронте складывалась чрезвычайно тяжело, порой трагически. Катастрофы следовали одна за другой: июнь — июль — 24 дивизии (из 44) Западного фронта разгромлены под Белостоком, Минском и Смоленском; сентябрь — сдан Киев, разбиты 30 дивизий; октябрь — под Вязьмой окружены 4 армии. Положение СССР в войне могло быть гораздо хуже, если бы он продолжал оставаться, как прежде, в политической изоляции. Но сразу же со вступлением СССР в войну начала складываться антигитлеровская коалиция государств, народов против гитлеровского фашизма.

В первый же день германской агрессии против СССР, в 21 час по московскому времени, премьер-министр Англии Уинстон Черчилль выступил по радио. Он сказал, что британский народ полностью поддерживает освободительную войну народов Советского Союза и всячески окажет ему помощь и поддержку. Через два дня президент США Франклин Рузвельт объявил о «предоставлении России всей возможной помощи». Вот так с началом Великой Отечественной войны Советского Союза зародилась и начала набирать силу антигитлеровская коалиция — военно-политический союз государств, объединившихся в борьбе против германского фашизма. Его ядром, вокруг которого сплотились народы, сражавшиеся против агрессоров, стали СССР, США и Великобритания. Сотрудничество этих трех великих держав явилось важным фактором победы коалиции над фашистским блоком.

С самого начала объединения военных усилий ведущих держав встал вопрос о выборе военной политики и стратегии в войне против общего врага, поскольку театры войны и фронты охватывали обширные и разрозненные регионы планеты.

Что должно быть приоритетным — общая стратегия, согласуемая по усилиям и времени военным руководством и правительствами СССР, США и Англии, или стратегия «каждый сам за себя», подчиненная прежде всего «национальным интересам», как их понимали правящие круги каждой из великих держав.

Строго коалиционная стратегия подразумевала общим наступлением на Германию с востока и запада заставить третий рейх и его союзников воевать на двух фронтах и притом на направлениях, выводящих к жизненно важным районам рейха. Это позволило бы максимально быстро разгромить гитлеровский рейх, сократить число жертв и разрушений в оккупированной Европе и подчиненных державам фашистского блока странах. Это — прогрессивная, высоконравственная стратегия, так как она позволила бы сохранить десятки миллионов жизней, и прежде всего мирных жителей, уменьшить страдания народов, попавших под иго бесчеловечной вражеской оккупации, покончить с фашистским режимом, предопределить поражение Италии и Японии, закончить войну в наиболее короткие сроки. Последовав такой стратегии, западные державы, используя свои военно-экономические потенциалы с наибольшей эффективностью, были бы в состоянии в первые же годы войны энергичными действиями на Северо-Африканском, Азиатском (Сингапур, Бирма) и Тихоокеанском театрах войны, а также частыми десантными рейдами в Западную Европу оказывать значительное давление на государства фашистского блока и создать в 1941 —1942 гг. все необходимые предпосылки для открытия мощного второго фронта в Западной Европе уже в начале 1943 г. Конечно, при следовании такой стратегии США и Англия должны были максимально мобилизовать все имеющиеся у них ресурсы, что создало бы растущие трудности в жизни населения этих стран, и быть готовыми к гораздо большим военным потерям.

Стратегия, при которой главное — блюсти национальные интересы, очень ослабляла усилия трех великих держав, чрезвычайно увеличивала общее число жертв и разрушений, слишком затягивала время войны, зато обеспечила несомненные политические и геополитические выгоды США и Англии: позволила им до минимума свести потери в людях и технике; переложить главную тяжесть войны с Германией на СССР в расчете, что коммунистическая держава, в решающей мере подорвав мощь третьего рейха, и сама ослабнет в единоборстве с фашистским блоком. Англия рассчитывала сохранить британскую империю и свое влияние в послевоенном мире, не допустив гегемонии СССР в Европе. США надеялись добиться монопольного положения на мировых рынках, убрать с них Германию и Японию, потеснить Англию и Францию, не позволить СССР стать влиятельной силой в мире.

СССР, находясь в крайне тяжелом положении, был заинтересован в проведении коалиционной стратегии, так как его национальные интересы объективно совпадали с интересами всех народов, государств и организаций, входивших в коалицию, выступившую против фашизма как бесчеловечного режима. Интересы СССР требовали скорейшего освобождения своей захваченной врагом территории, освобождения оккупированных стран, полного разгрома Германии, создания благоприятной внешнеполитической обстановки в мире после войны для восстановления и развития Советского Союза.

Но для этого было необходимо, чтобы военные усилия восточных и западных союзников по антигитлеровской коалиции слились воедино, чтобы Германия как можно скорее оказалась бы в тисках двух фронтов, с востока и запада.

Проблема второго фронта возникла сразу же после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз. В послании британскому премьер-министру У. Черчиллю от 18 июля 1941 г. И.В. Сталин писал:

«Военное положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на западе (Северная Франция) и на севере (Арктика)».

Однако США и Англия, объявившие 22—24 июня 1941 г. о своей готовности оказывать помощь Советскому Союзу, не торопились принимать практические меры в этом направлении. В ответном послании Сталину от 21 июля 1941 г. Черчилль заявил, что «начальники штабов не видят возможности что-либо сделать в таких размерах, чтобы это могло принести Вам хотя бы самую малую пользу».

Такой ответ объясняется тем, что летом 1941 г. влиятельные круги Англии, взгляды которых разделял и Черчилль, и высшие военачальники, полагали, что разгром СССР войсками вермахта — дело нескольких недель. Они считали, что германо-советская война лишь на время отвлекла силы Германии от ее главного противника — Англии. Поэтому расчет строился на том, чтобы по возможности дольше «удержать Россию в войне», всячески поддерживая ее морально, но не связывая себя какими-либо военными обязательствами и материальной помощью, так как все равно вся посланная ей военная техника попадет к немцам и только усилит их. В то же время, по мысли британских стратегов, Англия должна была использовать время войны рейха с русскими для укрепления своего положения на Ближнем Востоке и подготовки к будущим боям против вторжения немцев на Британские острова.

Еще в 1940 г., когда британские войска покинули Европейский континент, Черчилль был полон энтузиазма продолжить действия англичан во Франции.

«Чрезвычайно важно, — писал он в июне 1940 г., — приковать как можно больше немецких войск к линии побережья захваченных ими стран, и мы должны приступить к организации специальных войск для совершения рейдов на эти берега, где население относится к нам дружески…»

И далее:

«Необходимо подготовить ряд операций, проводимых специально обученными войсками типа охотников, способных создать атмосферу террора вдоль этого побережья… Но позднее… мы могли бы нанести внезапный удар по Кале или Булони… и удерживать этот район… Войне пассивного сопротивления, которую мы так хорошо ведем, должен быть положен конец».

Тогда, в 40-м году, эти замыслы так и не были осуществлены. Теперь же, когда вермахт главными своими силами действовал против СССР, Черчилль вновь воспрянул духом:

«Сейчас, — писал он в первые дни вторжения германских армий в нашу страну, — когда враг занят в России, самое время «ковать железо, пока горячо»…»

Но вскоре эта идея перестала его волновать. Главным стратегическим направлением для Англии продолжал оставаться Ближний Восток[6]. Там, на узкой прибрежной полосе в приграничных районах между Египтом, где находились английские войска, и Ливией, откуда наступали итальянские дивизии, с июня 1940 г. велись боевые действия. С начала 1941 г. к итальянским войскам присоединилось несколько германских соединений. Командовал итало-германской группировкой немецкий генерал Роммель, герой французской кампании вермахта.

Нападение третьего рейха на СССР могло изменить обстановку и на Ближнем и Среднем Востоке в пользу англичан. На это, по крайней мере, надеялись в Лондоне. В США вступление в войну СССР было воспринято несколько по-другому. Скептически относясь к средневосточной стратегии Черчилля, окружение Рузвельта — Дж. Маршалл, Г. Гопкинс и другие — считало нравственно необходимым оказать помощь СССР за счет американских ресурсов. Но у правительства США в первые недели войны не было уверенности, что СССР выдержит натиск гитлеровской Германии. Оптимистичнее были настроены только военные. Английский посол в Вашингтоне сообщал в Лондон: