Читать онлайн «ID. Identity и ее решающая роль в защите демократии». Страница 36

Либеральный сионист, профессор политологии Шломо Авинери обратил на это внимание в статье, опубликованной в газете «Гаарец» 8 июля 2007 года постсионизм, пишет он, не только «резко критикует израильскую политику: он полностью отрицает сионистский проект как таковой и право Израиля на существование как еврейского национального государства». Он указывает также на симпатии, которые питали к Сталину представители радикального левого лагеря: «Даже во время разгара сталинских репрессий против евреев в начале 1950-х годов в Израиле существовало активное просталинское коммунистическое движение, называвшее еврейские погромы, учиненные палестинцами в 1929 году в Хевроне и Иерусалиме, «народным протестом», несмотря на то что за ними стоял фанатичный ислам». В полном соответствии со сталинской доктриной они поддерживали тезис о том, что «еврейской нации не существует, что сионизм есть союзник империализма и что палестинские арабы являются жертвами сионистской агрессии».

Несмотря на то, что Эдвард Саид был наиболее заметным борцом за палестинское депо, его аргументы были подхвачены и использованы для подрыва сионизма и в самом Израиле. В этом смысле Саид является даже в большей степени родоначальником постсионизма, чем борцом за право палестинцев на самоопределение Для одного из главных представителей постсионизма Ипана Палпе Израиль — это не более чем «колониальное движение» Оно не имеет ничего общего с движением за возвращение на утраченную на две тысячи лет изгнания родину. Это обычная эмиграция из Европы, совершенно случайным образом избравшая Палестину в качестве своей территориальной цели и на ее руинах основавшая свое государство («Пятьдесят лет глазами новых историков в Израиле»), Таким образом, в изложении Паппе и других постсионистов вся история сионизма ставится с ног на голову.

Деструктивные идеи постсионизма приобрели со временем немалую силу. Призывы покончить с Израилем принимают разную форму и опираются на самые различные аргументы: его существование рассматривается как основная причина бед палестинцев, он обвиняется в колониализме, в дискриминации, просто в том, что сегодня в нем нет никакой необходимости. Если в прошлом эта точка зрения разделялась только представителями самого крайнего, радикального фланга политического и идеологического лагеря, то сегодня она получает значительную поддержку в самом его центре. В получившей широкую известность статье, опубликованной в «Нью-Йорк ревью оф букс» 23 октября 2003 года. Тони Джадт утверждал, что Израиль представляет собой «этническое большинство, определяющее себя либо по языку, либо по религии, либо по общей древней истории, либо по всем трем параметрам, существующее за счет притеснений местного меньшинства», национальное государство, в котором «евреи и еврейская религия имеют исключительные привилегии, которые никогда не распространяются на нееврейских граждан государства». По Джадту, это государство-анахронизм существует в полном противоречии с «изменившимся миром открытых границ, уважения индивидуальных прав человека и международного права». Как и Саид, он завершает призывом к созданию двунационального государства, безопасность которого должна быть гарантирована международными силами.

Подбор фактов диктуется здесь заранее сделанным выводом. Израиль — это государство-анахронизм, колонизаторское государство, созданное на основе исторической несправедливости, государство, символизирующее собой ту самую «плохую» identity, которой нет места в сегодняшнем утопическом мире «открытых границ, уважения индивидуальных прав человека и международного права». Даже если «в течение многих лет Израиль играл особую роль для еврейского народа», это время прошло. Сегодня само существование Израиля провоцирует атаки против евреев и ставит их жизнь и безопасность под угрозу. Неслучайно застрельщиком в этой новой антисемитской кампании выступает мусульманская молодежь, которая таким образом пытается отомстить Израилю за его политику по отношению к палестинцам. Таким образом, израильское «этническое государство» становится бумерангом, бьющим по самим же евреям, оно представляет собой угрозу «в мире, где исчезают культурные и национальные барьеры, где каждый из нас может самостоятельно выбрать не одну, а сразу несколько identities и где прикованность только к одной из них ограничивает и обедняет человека».

Хотя для идеологов postidentity сильные религиозные и национальные самоидентификации порочны в принципе, некоторые из них, тем не менее, могут временно играть положительную роль и способствовать ускорению исторического прогресса, цель которого — полное и окончательное разрушение любых identities В этом контексте определенные формы национализма могут быть приемлемыми, и именно поэтому в панарабизме Саида, опирающемся на Оттоманскую империю, в бинациональном государстве Илана Паппе, заменяющем еврейское, или в мире postidentity Тони Джадта есть место для палестинского государства.

Можно, конечно, задать вопрос: а зачем нужно вообще обращать какое-то внимание на этих идеологически зашоренных профессоров, какими бы известными они ни были? В конце концов, каким реальным влиянием они обладают? Проблема в том, что их теории являются частью более широкой теории postidentity, которая занимает все более доминирующее положение в умах интеллектуальной элиты современного мира. Многие из тех самых европейских стран, которые когда-то поддержали создание Израиля, сегодня не готовы последовать примеру американского президента и признать его право на существование в качестве еврейского государства. Отчасти это можно приписать той массированной кампании давления, которую оказывают на Европу арабские страны, но не менее важную роль играет то, что сама идея национального государства крайне непопулярна в сегодняшней Европе Такое государство рассматривается как реликт реакционного прошлого, как основная причина войн и конфликтов в современном мире. Демократическое «государство всех граждан» звучит гораздо более привлекательно и политически корректно.

Именно этим духом postidentity пронизана Хайфская декларация, опубликованная ведущими политическими и общественными лидерами израильских арабов в мае 2007 года В ней они требуют превращения Израиля из еврейского государства в государство всех граждан Требуя лишить еврейское государство его еврейской составляющей, они используют язык прав человека и демократии для того, чтобы заручиться поддержкой свободного мира. В свете непрекращающихся и все усиливающихся внешних и внутренних атак на саму идею национального еврейского государства вопрос, на который мы должны дать ответ, должен быть поставлен следующим образом: а почему, собственно говоря, сопротивляться этой идее? Почему так важно сохранить Израиль именно как еврейское государство? На этот вопрос есть три ответа: во-первых, это имеет первостепенное значение для выживания еврейского народа, во-вторых, это имеет важное значение для всего мира, в-третьих — потому, что это соответствует принципам справедливости.

Почему это так важно для евреев? История преследований, депортаций и гибели миллионов евреев не оставляет сомнений в том, что их способность защитить себя самостоятельно, не полагаясь ни на чью добрую волю, имеет важнейшее значение. Но не менее важно и то, что для создания и существования коллективной identity, то есть того, что связывает нашу жизнь с прошлым и будущим и придает ей смысл, необходима совместная коллективная жизнь народа Национальное государство играет важнейшую роль в укреплении и углублении этого чувства коллективной identity. Франция депает немало для популяризации французского языка в мире, и это естественно: никто не ждет, что французское правительство будет относиться точно так же к испанскому или арабскому языкам. С того самого момента, как рухнул железный занавес. Германия предложила немецкое гражданство всем советским гражданам немецкого происхождения, включая и тех, чьи предки приехали в Россию двести лет тому назад, — и никто при этом не задался вопросом: почему во имя равенства и демократии такая же возможность не была предоставлена всем другим ста пятидесяти национальностям, населяющим Советский Союз? Этот шаг, как и многие другие шаги, рассматривается как абсолютно легитимное право национального государства.

Но перед Израилем стоит намного более тяжелая задача, чем задача просто сохранить свою культуру. Он должен был возродить и сделать жизнеспособным разрушенное на протяжении столетий коллективное существование народа в рамках независимого государства. Вызовы, стоявшие перед ним, были огромными: он должен был стать убежищем для всех евреев, которым угрожали преследования и гибель, собрать их со всего мира, восстановить язык, без которого невозможно превратить отдельные общины в единый народ, построить национальную культуру, уберечь ее от ассимиляции. Борьба эта, в которой национальное государство является главным орудием, продолжается и по сей день, и потому глубоко ошибаются те, кто думают, будто необходимость в нем отпала.