Читать онлайн «Последний гамбит». Страница 22

— Посмотрите, мистер Холмс, вы не находите ничего странного на этих снимках высшего руководства бывшего Советского Союза?

— Честно говоря, если бы не эта белая стрелка, направленная на пол головы Горбачева в «Аргументах и Фактах», я бы её в газете «Труд» даже не заметил. Но какое отношение эти снимки имеют к «пикникам» и тем более к трагедии «черного вторника»?

А вот смотрите, как выглядит полностью фотография на первой полосе газеты «Труд» от 9 мая 1985 года:

Граф откинулся на спинку кресла красного дерева с изящной резьбой и, восстанавливая в памяти картины былого, повёл свой необычный рассказ, наделавший впоследствии столько шума в меценатских кругах.

Пакет с «пикниками» и копиями других газет я обнаружил в своем почтовом ящике 17 августа 1998 года. Эту дату я хорошо запомнил, поскольку в тот день все телевизионные каналы шумели о финансовом кризисе, поразившем Россию. Рассматривая «пикники», я решил поначалу, что меня кто-то разыгрывает, поскольку никогда не считал себя специалистам по ребусам. Но те, кто положил пакет в почтовый ящик, видимо знали о моём увлечении картинами и потому естественно, первым делом я прочитал статью о реставрации «Данаи» Рембранта. Эта жемчужина из коллекции Эрмитажа была практически загублена неким маньяком 15 июня 1985 года, то есть 37 дней спустя после того, как в праздничном номере газеты «Труд» появился жутковатый снимок с половиной черепа генерального секретаря КПСС. Многие иностранные специалисты пришли тогда к выводу, что картина Рембрандта восстановлению не подлежит. Маньяк нанёс ей два ножевых удара и затем облил картину концентрированным раствором серной кислоты. Помню, узнав поначалу об акте терроризма против рембрандтовского шедевра, я даже слег — подскочило давление. И вот передо мной петербургская газета «Час пик» за 14 октября № 151 (880), из которой я узнаю, что в день Покрова [19] Пресвятой Богородицы открывается сенсационная выставка: «Даная — судьба шедевра Рембрандта». Картина была восстановлена, и я посчитал это явление мистически знаковым.

Вы, Холмс, спросили, какое отношение это знаковое явление имеет к фотографии в газете «Труд», «пикникам» и тем более к террористическим актам 9.11 — так на Западе обозначают месяц и число? Мне кажется, — имеет, но чтобы я смог объяснить вам эту мистическую связь, придётся в общих чертах напомнить легенду о Данае и её сыне Персее.

Даная была дочерью аргосского царя Акрисия, которому дельфийский оракул предсказал смерть от руки собственного внука. Акрисий, чтобы избежать этой судьбы, заточил свою девственную красавицу дочь в подземную бронзовую башню. Но к Данае воспылал страстью Зевс — властитель Олимпа. К Данае он проник в виде золотого дождя, после чего она и родила сына — будущего героя древнегреческой мифологии — Персея. Акрисий законопатил дочь и внука в бочку и — в море. Дальнейшее развитие сюжета этого мифа своеобразно интерпретировал наш великий Пушкин в «Сказке о царе Салтане, прекрасной царевне Лебеде и сыне её Гвидоне», устранив из него катастрофический конец. Мне кажется, что Пушкин таким образом пробовал свои силы в исправлении сценария воспроизводства катастроф, который свойственен всей так называемой «христианской» культуре. Как вы помните, миф о Персее и Данае заканчивается для Акрисия трагически. После долгих странствий и свершения многих подвигов Персей прибыл на Олимпийские игры в Аргосс и во время состязаний по метанию диска «снёс полбашни» (эти слова граф произнес по-русски, хотя рассказ вел на английском, и потому сразу поправился), извините, снёс пол головы своему деду.

— Как вы думаете, мистер Холмс, почему за год до выхода октябрьского номера газеты «Час пик» с сообщением о реставрации шедевра Рембрандта, в октябре 1996 года одна из самых читаемых сегодня в России газет — «Аргументы и Факты», вдруг снова напомнила о главном символе мифа о Данае?

— Мне трудно, граф, сказать что-то определённое по этому поводу, поэтому я бы с удовольствием выслушал вашу версию.

— Я полагаю, — продолжал граф свой рассказ, — подлинные истоки трагедии «черного вторника» не могут быть объяснены с позиций ущербного материалистического или не менее ущербного идеалистического сознания современного обывателя. Да, несомненно, был план террористической акции, были и террористы-камикадзе, но все они, в том числе и закулисные сценаристы, — всего лишь исполнители какой-то объемлющей матрицы-сценария, уходящей корнями в далёкое прошлое современной, а может и предшествующей, то есть допотопной, цивилизации, неясное отражение которой мы едва улавливаем в дошедших до нас мифах и легендах. Образно-символьная сторона этих мифов и легенд воплотились в материальных памятниках культуры, над которыми работали многие поколения великих скульпторов, художников, архитекторов, композиторов, а также поэтов, писателей и драматургов.

В моём представлении мир един и целостен, и всё в нём причинно-следственно обусловлено. Это может означать лишь одно: всякое случайное событие представляется нам случайным лишь потому, что мы не в состоянии выявить событий ему предшествующих, а также других событий, причиной которых этот случай явился.

Перестройка-обрезание Российской империи в границах СССР началась при Горбачёве и это неблаговидное дело сразу же «случайно» отобразилось в мифологическом символе — половине черепа «прораба перестройки», выставленного на всеобщее обозрение более чем 200 миллионам граждан Советского Союза в священный праздник почти всех русских во всём мире — День Победы над фашизмом, который в середине двадцатого столетия отождествлялся с германским нацизмом. Что могло означать появление этого символа на первой странице одной из самых многотиражных газет СССР?

Насколько я понимаю, речь могла идти о кем-то инспирированной активизации алгоритма матрицы мифа о Данае. Разные люди по разному воспринимают этот процесс активизации алгоритма; большинство же его просто не замечает. Но и в далёком прошлом, и в наш жестокий технократический век везде в мире и, особенно в России, были те, кто очень болезненно воспринимали возбуждённое, если можно так сказать, состояние энергетически накачанных матриц. Раньше таких людей называли юродивыми, блаженными; в наше время они частенько становятся объектом современной психиатрии. Активизацию алгоритма разрушительной матрицы они воспринимают также болезненно, как нормальный человек чувствует боль ободранной кожей, если её посыпать солью. Вы, мистер Холмс, видели фильм «Матрица» либо сочли его просмотр пустой тратой времени?

— Да, граф, видел и даже познакомился с интересной аналитической статьёй на эту тему. А почему вы спросили об этом?

— Дело в том, что один из героев фильма на вопрос, что такое «матрица» ответил — «матрица везде». Её ведь не потрогаешь руками и не воспримешь зрением, слухом или обонянием, но, тем не менее, её воздействие всё-таки можно ощутить. Как? — я вам этого толком объяснить не могу, поскольку в своём мировосприятии опираюсь на пять чувств, из которых человек формирует субъективные образы окружающего объективного мира. Скорее всего, её можно ощутить шестым чувством, о котором вроде бы все знают, но к которому мало кто прислушиваются, — чувством меры. Вот это-то гипертрофированное чувство меры в культуре современной цивилизации, опирающейся в своей основе на «эдипов комплекс», и воспринимается в качестве шизофрении.

— Извините, граф, что перебиваю, но термин «эдипов комплекс», насколько мне известно, впервые в обращение ввел Зигмунд Фрейд. Какое он имеет отношение к активизации алгоритма матрицы мифа о Данае?

— А вы, Холмс помните миф об Эдипе?

— Так, в общих чертах.

— И всё-таки, очень важно, что вы помните из этого мифа?

— Ну, оракул в Дельфах предсказал Эдипу, что тот убьёт своего отца, женится на собственной матери, и от этого брака родятся дети, проклятые богами и ненавидимые людьми. Сколько Эдип не пытался избежать предсказания Оракула, всё сбылось точно, и конец Эдипа — печальный: по-моему, он ослепил себя, а его жена покончила с собой. Впрочем, вариантов мифа об Эдипе много.

— Действительно, мистер Холмс, вариантов много, но все они почему-то завершаются трагически. Почему? — Потому, что все внимание в мифе сосредоточено на основных персонажах, имеющих собственные имена, а вот оракул имени собственного не имеет — он просто некий оракул в Дельфах, ведущий прогноз развития событий. Вот вы, Холмс, например, сможете отличить прогноз от программирования?

— Я рискну на ваш вопрос, граф, ответить словами из древнекитайской истории, которые звучат примерно так: «Если мы не изменим направления своего движения, то рискуем оказаться там, куда направляемся».