Читать онлайн «Иудин грех ХХ съезда». Страница 28

По сути не “Письмо к съезду”, а именно эта статья является «завещанием» — напутствием В.И.Ленина, поскольку эта статья обращена ко всем людям до тех пор, пока большевистский социализм не победит в глобальных масштабах; а “Письмо к съезду” — было обращено исключительно к партийной “элите” и утратило какое бы то ни было политическое значение с момента избрания И.В.Сталина “вождём” партии и с той поры представляет собой только историко-познавательный интерес.

Таковы факты истории, которые по существу означают следующее:

, действуя экстремистско-террористическими методами [210], ликвидировало в России неприемлемый для заправил марксистского проекта имперский многонациональный государственно-монополистический капитализм и помогло победить в гражданской войне масонско-марксистскому режиму, решая задачи своих хозяев. Большевизм в этом процессе стал всего лишь олицетворением масонско-марксистского режима.

Тем не менее, в результате к тому времени, когда В.И.Ленин написал свой ответ “Суханову” (Гиммеру), большевики оказались единственной внутренней политической силой в СССР, способной оказать сопротивление еврейско-масонскому порабощению нардов страны. К этому времени благодаря тому, что В.И.Ленину удалось заключить похабный [211] брестский мир вопреки сопротивлению большинства его сподвижников, которые были сторонниками продолжения «революционной войны» против германского империализма, а Л.Д.“Троцкому” и Кне удалось его сорвать ни в период мирных переговоров в Брест-Литовске, ни 6 июля 1918 г. во время мятежа левых эсеров [212], революционная ситуация в Европе разрядилась, и потому вопрос о немедленном осуществлении мировой масонско-марксистской революции был отложен на некоторое не определённое время. Поэтому по окончании гражданской войны социализм предстояло строить в одной отдельно взятой стране — в СССР.

В аспекте практической политики это означало, что предстоял новый период безжалостной и беспощадной политической борьбы за то, какой социализм в СССР получится:

· настоящий большевистский — реальное самодержавие народа, властного над своим хозяйством и своим будущим;

· еврейско-масонский фашистский, — в котором все рабы и заложники глобальной интернацистской еврейско-масонской мафии и её хозяев — носителей некоего управленческого эзотеризма.

Положение большевизма в этом противостоянии характеризовалось следующими обстоятельствами:

· крайне низкий образовательный уровень подавляющего большинства большевиков и им сочувствующих — в основной своей массе рабочих «от станка» и небольшого количества крестьян «от сохи»;

· вера большинства из них в жизненную состоятельность марксизма;

· отсутствие альтернативной марксизму управленчески состоятельной философии и социологической теории, включая политэкономию и экономическую науку, — даже в зачаточном состоянии;

· отсутствие регулярных специфически-большевистских организационных структур, функционально аналогичных масонским ложам — как это ни удивит многих, но именно это было и есть главным преимуществом большевизма, о которое «обламываются» все «контрконспирологические» ухищрения противников человечности [213];

· локализация основных сил большевиков в границах СССР.

Положение масонствующих эзотеристов-марксистов в этом противостоянии характеризовалось следующими обстоятельствами:

· наиболее высокий образовательный уровень и наиболее широкий кругозор;

· всевозможная поддержка “братанов”-масонов из зарубежья и так называемой «левой» интеллигенции в целом;

· внутри страны поддержка той части интеллигенции, которая была очарована марксизмом и осталась в СССР, включая и тех её представителей интеллигенции, которые если и не поняли, то учуяли, что марксизм сохраняет толпо-“элитарный” характер общества, вследствие чего они смогут найти под властью марксизма для себя место в новой “элите”;

· высокомерно-пренебрежительное отношение к невежественным большевикам, мало чего знающим, но верящим в марксизм, — главная причина последующего поражения;

· структурная организованность лож, интегрированных в структуры партийных организаций, позволяющая неформально если не управлять всеми без исключения общественными процессами, то оказывать достаточно эффективное воздействие на их течение.

Положение искренних марксистов, не допущенных к эзотеризму, и прочих — сочувствующих делу социализма, колеблющихся и аполитичных, включая и аполитичных патриотов [214], в этом противостоянии характеризовалось одной — жуткой по её сути — фразой:

«Мыслящий тростник» — «трава» на поле будущего боя…

Этот раздел также придётся начать с пояснений терминологии. Слова «бюрократ», «бюрократия» и производные от них давно стали расхожими и ругательными. Они некоторым образом интуитивно понятны и в общем своём значении имеют тот смысл, что для бюрократов суть дела и люди не важны, а важно их право быть при деле и от него кормиться, в деле непосредственно не участвуя.

Это действительно так, но кроме того, бюрократизм — это особая форма , конкретные особенности которой необходимо знать для понимания эпохи Сталина.

Одно из наиболее развёрнутых пояснений того, что представляет собой «бюрократия», дал К.Маркс:

«Бюрократия есть круг, из которого никто не может выскочить. Её иерархия есть иерархия знания. Верхи полагаются на низшие круги во всём, что касается знания частностей; низшие же круги доверяют верхам во всём, что касается понимания всеобщего, и, таким образом, они взаимно вводят друг друга в заблуждение. (…) Всеобщий дух бюрократии есть тайна, таинство. Соблюдение этого таинства обеспечивается в её собственной среде её иерархической организацией, а по отношению к внешнему миру (обществу) — её замкнутым корпоративным характером. Открытый дух государства, а так же и государственное мышление представляется поэтому бюрократии предательством по отношению к её тайне. Авторитет есть поэтому принцип её знания, и обоготворение авторитета есть её образ мыслей. (…) Что касается отдельного бюрократа, то государственная цель превращается в его личную цель [215], в погоню за чинами, в делание карьеры» (К.Маркс. “К критике гегелевской философии права”. Сочинения его и Ф.Энгельса, изд. 2, т. 1, стр. 271 — 272).

Это определение «бюрократии», как социальной профессиональной группы и изолировавшейся от общества корпорации, данное К.Марксом, перекликается с определением «толпы», как социального явления, данным В.Г.Белинским: «Толпа — собрание людей живущих по преданию и рассуждающих по авторитету».

Т.е. для толпы характерно бездумье и безволие её участников, и соответственно полная политическая слепота и безответственность за последствия своих действий. Как видно из сопоставления обоих определений, определение социологического термина «толпа» В.Г.Белинским интересно тем, что оно подводит итог не только по существу во многом правильному определению «бюрократии» К.Марксом, но является и характеристикой всех без исключения внутриобщественных , основанных на таинствах и на таимых знаниях.

Все личностные иерархии, духовные и светские, публичные (экзотерические) и мафиозные (эзотерические) — разновидности толпы, участники которой отказались от Богом данной свободы выбора и целесообразной воли или под воздействием своего бессознательного их утратили, обратив тем самым себя в более или менее ярко выраженных «зомби».

Соответственно и все участники иерархий, включая гроссмейстеров орденов, глав тайных братств и мафий, предстоятелей церквей, царей, их «серых кардиналов», которые поддерживают иерархию личностных отношений, — толпари, неправомерно отождествляющие должностное взаимное подчинение и порядок ответственности в общественных структурах с иерархией личностного достоинства людей.

Однако определение К.Марксом социального явления «бюрократии» не полно, возможно потому, что он дал его на основе наблюдения за деятельностью более или менее управленчески дееспособной бюрократии XIX века в Германии, Великобритании, Франции, которая к тому же в процессе своего формирования была пронизана масонством и сосуществовала в ним в некоем «симбиозе» [216]. Из Марксова определения выпали главные по существу характеристические свойства бюрократии: