Читать онлайн «Каддафи: «бешеный пес» или народный благодетель?». Страница 9

Акопов вспоминает, что Каддафи любил беседовать один на один не только с высшими силами.

«В первую же встречу я передаю ему послание Горбачева, переведенное на арабский язык. Каддафи: «Я ничего не понимаю, скажи своими словами». «Ничего себе, – думаю. – Переведено на чистейший арабский литературный язык. Как он может не понимать, если даже я понимаю?!» Соображаю, что Каддафи проверяет, знаю ли я арабский язык. Могу ли я говорить с ним один на один».

При первой же возможности Каддафи стремился изгнать переводчика.

Каддафи: «Я не президент, не глава государства, я лидер революции».

Несмотря на столь серьезное отношение к беседам с послами у Каддафи было обыкновение не принимать у них верительные грамоты, передавая эту обязанность министру иностранных дел. Он говорил: «Я не президент, не глава государства, я лидер революции, но это не запрещает мне принимать послов».

На вопрос о психических отклонениях ливийского лидера Акопов отвечает отрицательно:

«Я более сорока раз встречался с Каддафи и ни разу не почувствовал, что у него есть какие-нибудь психические отклонения. Совсем наоборот. Помню, мы как-то стали его убеждать, что война с Чадом, которую тогда вела Ливия, бесперспективна, не отвечает интересам Ливии и эту войну надо поскорее заканчивать. Каддафи спокойно выслушал и обращается ко мне: «Да, я ошибся, что влез в Чад, но теперь не знаю, как оттуда вылезти. Помогите мне. Я передаю вам все права на переговоры. Договаривайтесь с французами и англичанами о прекращении военных действий». Разве сумасшедший сумасброд так быстро и здраво среагировал бы на наши слова?»

Реакция Каддафи на оккупацию Кувейта Саддамом Хусейном была не менее здравой. На следующий же день после оккупации Акопов был приглашен на беседу с лидером революции и услышал от него следующие слова: «Хусейн что, дурак? Зачем он оккупировал Кувейт? Он же тем самым предоставил американцам золотую возможность войти в Персидский залив и десятками лет оттуда не выходить!»

Он не всегда давал себе труд соблюдать приличия в общении с некоторыми государственными деятелями африканских стран.

С другой стороны, бывший чрезвычайный и полномочный посол России в Ливии Владимир Чамов утверждал, что многих своих союзников Каддафи потерял «по причинам психологического характера». Он не всегда давал себе труд соблюдать приличия в общении с некоторыми государственными деятелями африканских стран, не делая исключения даже для президентов. «Он всех учил жить, он рассказывал, как должно быть, как надо сделать… Конечно, это не всем нравится»[2]. Чамов охарактеризовал Каддафи как человека вспыльчивого, динамичного, быстро принимающего решения.

Очень может быть, что у слухов о «ненормальности» Каддафи вполне достаточно оснований. Но очевидно, что его «безумие» прекрасно сочеталось с умением принимать сильные и удачные решения в своих интересах. Удержаться у власти в нефтяной стране – непростая задача. Обычному сумасшедшему это не по силам.

Американский политолог Бенджамин Барбер, которому довелось несколько раз встретиться с полковником лично, замечает: «Я вижу в нем бербера, выходца из культуры, сформировавшейся в пустыне, в песках, очень нетипичного современного лидера. Это придает ему определенную выносливость и настойчивость»[3].

Оставим эту красивую, хотя и несколько неопределенную характеристику в качестве резюме того, что было сказано выше о сложностях и противоречиях характера ливийского лидера.

В 1970 году посольства Ливии по всему миру стали называться «народными бюро». Смена вывесок была призвана подчеркнуть, что ливийская внешняя политика является проявлением воли народа. Бюро, в компании с религиозными, политическими, образовательными и торговыми ливийскими структурами, предназначались для экспорта революционной философии Каддафи.

Отношения с арабскими странами развивались ускоренными темпами. В 1970 году революционер Каддафи заявил претензии на позицию лидера арабских и африканских революционных движений и международных организаций в качестве последователя и преемника египтянина Насера, известного своими панарабистскими взглядами и призывами.

Панарабское движение исторически возникло как средство борьбы с западным колониализмом. Изначально оно было национально-освободительным, но имело ярко выраженный исламский подтекст. К 1960–1970 годам колониализм заметно сдулся, и арабские страны одна за другой обрели независимость. Панарабское движение утратило большую часть религиозного содержания и сосредоточилось на противостоянии Израилю в частности и западному влиянию вообще.

Идея объединения арабов нашла в сердце Каддафи горячую поддержку. Основные арабские государства тоже стремились к объединению, но сомневались, что оно возможно в ближайшем будущем. Каддафи решительно отверг сомнения подобного рода.

В 1970 году он вел переговоры на тему объединения с Суданом и Египтом. В 1972 году был сделан следующий шаг – создана Федерация арабских республик (ФАР), в которую вошли Ливия, Египет и Сирия. Планировались общие система судопроизводства, конституция, армия и внешняя политика. Однако проект не двинулся дальше символических соглашений и общего флага.

О своем населении Каддафи тоже не забывал и как мог пытался объединить его, разрушив племенной строй. Он не давал власти лидерам племен, проводил административные границы поперек традиционных племенных территорий. Впрочем, даже несмотря на эти ухищрения, племенам удавалось оказывать значительное влияние на жизнь страны.

Каддафи и сам был членом сравнительно небольшого племени под названием каддафа. Самыми многочисленными и сильными племенами в Ливии были и остаются племена магарха и варфалла. Каддафи, как представитель другого, менее значительного племени, был, в некотором смысле, компромиссной фигурой. Враждующие племенные тяжеловесы были довольны тем, что по крайней мере во главе страны стоит не их недруг. Отчасти именно поэтому революционному полковнику удалось продержаться у власти так долго.

В 1971 году была создана единственная в Ливии политическая партия – Арабский социалистический союз (партия с таким же названием уже существовала в Египте). Основной целью новой партии было политическое просвещение населения. К концу года в нее входило больше 200 000 человек.

В 1972 году пресса, с давних пор подвергавшаяся жестким цензурным ограничениям, была объявлена «рупором революции». Проще говоря, монополизирована государством. Частные СМИ были национализированы.

Он не давал власти лидерам племен, проводил административные границы поперек традиционных племенных территорий.

Ни один уважающий себя единоличный лидер страны не пренебрегает заботой об армии. До переворота численность ливийской армии составляла 6000 человек. Вооружение и обучение осуществлялись Британией. При Каддафи численный состав армии значительно увеличился, а роль поставщика вооружения постепенно перешла к СССР. К 1980 году армия Ливии была на 90 % укомплектована советским оружием, от автоматов и танков до самолетов и систем ПВО. По американским данным, доля ливийских закупок вооружения и военной техники составила 10 % всей прибыли, получаемой СССР от продаж в военной сфере.

Ливийские военные не обладали достаточной квалификацией для использования сложной техники, к тому же она не всегда поддерживалась в должном состоянии. Часть ее буквально уходила в песок. Но даже с учетом этого количество оружия, закупаемого Каддафи, было абсолютно несоразмерным. Поначалу западные страны даже заподозрили, что это СССР готовится к нападению на какую-нибудь африканскую страну, используя Каддафи в качестве прикрытия. Подозрения развеялись, когда стало ясно, что в использовании оружия ливийский лидер далеко не всегда считается с интересами Советского Союза.

Западные страны заподозрили, что это СССР готовится к нападению на какую-нибудь африканскую страну, используя Каддафи в качестве прикрытия.

Наряду с оружием Советский Союз поставлял в Ливию своих военных экспертов. Многие ливийские военные, включая нескольких сыновей Каддафи, приезжали учиться в СССР. Кроме того, до 1987 года советские корабли и самолеты могли практически свободно входить в ливийские порты и садиться на аэродромы. СССР помогал Ливии в сфере атомной энергетики – в частности, построил в Ливии атомную электростанцию в Таджуре и исследовательский институт при ней.

После визита в 1975 году министра иностранных дел СССР А. Косыгина в Ливию в СССР началась «ливийская лихорадка»: потоки советских специалистов хлынули в Ливию для участия в самых разных проектах. В основном они были связаны с нефтью, но не ограничивались этим. Сотрудничество имело место и в других областях: Советский Союз строил дороги и поставлял продукцию гражданского назначения.