Читать онлайн «Основы Социологии». Страница 2

5. «Общество: государственность и семья» — Рабочие материалы: «К вопросу о выработке государственной политики поддержки института семьи в процессе общественного развития». Заказчиком этой работы была Администрация Выборгского района С-Петербурга.

6. «От человекообразия к человечности» — в работе рассмотрены особенности психологии полов и влияние своеобразия психологии полов на некоторые стороны жизни общества.

Вся базовая литература учебного курса «Основы социологии», а также и некоторые упоминаемые в тексте другие материалы Концепции общественной безопасности, доступны в интернете на сайте www.dotu.ru и на некоторых других сайтах.

Поскольку деятели искусств познают Мир в художественных образах, то в ряде случае восприятие знания, особенно историко-социологического характера, оказывается более простым из произведений художественной литературы, а не из научных трактатов. Соответственно этому обстоятельству для понимания проблематики социологии и психологии управления полезно прочитать следующие художественные произведения:

1. И.А. Ефремов. «Туманность Андромеды».

2. И.А. Ефремов. «Час быка».

3. А.Н. Стругацкий, Б.Н. Стругацкий. «Трудно быть богом».

4. А.Н. Стругацкий, Б.Н. Стругацкий. «Жук в муравейнике».

5. М.Е. Салтыков-Щедрин. «Помпадуры и помпадурши».

6. В. Бахнов. Памфлет «Как погасло Солнце, или история тысячелетней диктатории Огогондии, которая существовала 13 лет 5 месяцев 7 дней».

Тематика первых четырёх произведений, обычно относимых к жанру научной фантастики, по существу представляет собой выявление возможных вариантов будущего образа жизни общества (человечества). Иными словами, в них главное — не представления фантастов о техносфере будущего, а их представления о должной социальной организации и выражении достоинства человека в жизни. Два последних произведения показывают пороки социальной организации, осуществляемой на основе принципов, большей частью неизменных в истории подавляющего большинства цивилизованных обществ.

Всё написано хорошим русским языком, содержательно ёмко и способствует выработке адекватных представлений о возможных способах жизни общества и их реализации в жизни. Первоначально предполагалось, что объём текста каждой лекции не должен превышать 10–15 страниц формата А4 12-м размером шрифта «Таймс». Однако практика показала, что то, что можно изустно изложить в аудитории за два академических часа, не всегда укладывается в эти ограничения на объём текста.

Последствия социологического невежества в жизни личности и в жизни общества. Предметная область социологии и её отрасли. Метрологическая состоятельность науки и метрологическая несостоятельность псевдонаучных теорий. Субъективизм исследователя в социологии как источник знаний и источник ошибок. Свобода исследований в социологии и ограничения на распространение информации социологического характера. Прикладной характер социологии и две взаимоисключающие задачи, которые она может решать. Взаимосвязи: психология личности и общество, религиозность и атеизм в жизни общества, теория и практика познания, принцип «практика — критерий истины», достаточно общая теория управления, декларации и практика самоуправления общества и организация управления коллективами.

[4]

Всякий индивид — часть общества и никто не может своей персоной подменить ни общество, ни тем более — человечество. Вне общества новорождённый не может стать человеком, чему примером судьбы реальных, а не мифических «маугли» — детей, которые в силу разных причин были воспитаны животными: подавляющее большинство тех «маугли», кого поймали и пытались вернуть к жизни обществе людей, — так и не смогли состояться в качестве членов общества и вскорости умирали. Так же и судьбы реальных «робинзонов», которые оказались на необитаемых островах и в одиночку прожили многие годы, в их большинстве оказывались трагичными: многие деградировали как личности и не смогли вернуться к жизни в обществе даже при помощи профессиональных психологов и психиатров.

Тем не менее множество людей на протяжении истории прожили и проживают ныне свои жизни, не осознавая ни своего потенциала личностного развития, ни характера организации жизни своих обществ и взаимосвязей индивидов в них, ни возможностей освоения потенциала личностного развития и улучшения качества жизни обществ и человечества в целом на этой основе.

Исторически сложившаяся социальная реальность такова, что все такие люди вне зависимости от их социального статуса обречены быть заложниками (а по существу — невольниками-рабами) ошибок общественного самоуправления, злоупотреблений социальным статусом и властью со стороны других людей, что вызывает неудовлетворённость жизнью подавляющего большинства из них. Это касается как простонародья, так и представителей так называемой социальной «элиты», включая и профессиональных политиков и предпринимателей.

М.Е. Салтыков-Щедрин об этом писал так:

«Мужик даже не боится внутренней политики, потому просто, что не понимает её. Как ты его не донимай, он всё-таки будет думать, что это не “внутренняя политика”, а просто божеское попущение, вроде мора, голода, наводнения с тою лишь разницею, что на этот раз воплощением этого попущения является помпадур. [5] Нужно ли, чтобы он понимал, что такое внутренняя политика? — на этот счёт мнения могут быть различны; но я, со своей стороны говорю прямо: берегитесь господа! потому, что как только мужик поймёт, что такое внутренняя политика — n-i-ni, c’est fini! [6]» («Помпадуры и помпадурши»).

- То есть М.Е. Салтыков-Щедрин был убеждён в том, что:

Если общество будет понимать, что такое «внутренняя политика», то станет невозможно злоупотреблять его невежеством в области социологии, вследствие чего неизбежно качественно изменится и политика.

Но невежество в области адекватной жизненной реальности социологии характерно не только для простонародья, но и для представителей так называемой социальной “элиты”. Герой повести А.П. Чехова «Скучная история» — «заслуженный профессор Николай Степанович такой-то, тайный советник и кавалер; у него так много русских и иностранных орденов, что когда ему приходится надевать их, то студенты величают его иконостасом. Знакомство у него самое аристократическое, по крайней мере за последние 25–30 лет в России нет и не было такого знаменитого учёного, с которым он не был бы коротко знакум». В повести он характеризует себя как «человека, которого судьбы костного мозга интересуют больше, чем конечная цель мироздания». Ему 62 года и он в состоянии тяжёлой болезни оценивает, в общем-то прожитую уже, жизнь:

«Когда мне прежде приходила охота понять кого-нибудь или себя, то я принимал во внимание не поступки, в которых все условно, а желания. Скажи мне, чего ты хочешь, и я скажу, кто ты. [7]

И теперь я экзаменую себя: чего я хочу?

Я хочу, чтобы наши жены, дети, друзья, ученики любили в нас не имя, не фирму и не ярлык, а обыкновенных людей. Ещё что? Я хотел бы иметь помощников и наследников. Ещё что? Хотел бы проснуться лет через сто и хоть одним глазом взглянуть, что будет с наукой. Хотел бы ещё пожить лет десять…

Дальше что?

А дальше ничего. Я думаю, долго думаю и ничего не могу ещё придумать. И сколько бы я ни думал и куда бы ни разбрасывались мои мысли, для меня ясно, что в моих желаниях нет чего-то главного, чего-то очень важного. В моём пристрастии к науке, в моём желании жить, в этом сиденье на чужой кровати и в стремлении познать самого себя, во всех мыслях, чувствах и понятиях, какие я составляю обо всём, нет чего-то общего, что связывало бы всё это в одно целое. Каждое чувство и каждая мысль живут во мне особняком, и во всех моих суждениях о науке, театре, литературе, учениках и во всех картинках, которые рисует моё воображение, даже самый искусный аналитик не найдёт того, что называется общей идеей, или богом живого человека.

А коли нет этого, то, значит, нет и ничего» (выделено курсивом при цитировании).

Это — исповедь в жизненной неудовлетворённости, при всей внешне видимой социальной успешности. Причина же неудовлетворённости тоже названа в повести: судьбы костного мозга интересуют его больше, чем конечная цель Мироздания. Т. е. герой повести — придаток к своему рабочему месту и социальному статусу. В отличие от мужика, о котором писал М.Е. Салтыков-Щедрин, герой повести А.П. Чехова — «учёный раб», [8] и его тоска о том, что он не состоялся в качестве человека, одна из причин чего — его же невежество в области социологии и ограничения своих интересов узким профессионализмом.