Читать онлайн «Основы теории политических партий». Страница 44

Некоторые внешние (внеполитические) направления критики системы партий развивались параллельно со становлением появившейся в середине XX века концепции так называемой научной демократии. Идеологи научной демократии утверждали, что партии как таковые должны сойти с политической сцены, а политическое представительство должно осуществляться без всяких выборов при помощи специальных научных методик оценки общественного мнения. В 70-е годы XX века развитие средств массовой информации привело к созданию похожей концепции теледемократии. Известный американский футуролог Элвин Тоффлер утверждал, что технические возможности электронных СМИ наконец-то позволят обществу реализовать подлинную демократию.

Тоффлер Элвин (р. 1928) – американский социолог и футуролог, один из авторов концепции постиндустриальной цивилизации. В его основных работах проводится тезис о том, что человечество переходит к новой технологической революции, то есть на смену первой волне (аграрной цивилизации) и второй (индустриальной цивилизации) приходит новая, ведущая к созданию постиндустриальной цивилизации; предупреждает о новых сложностях, социальных конфликтах и глобальных проблемах, с которыми столкнется человечество на стыке XX и XXI веков.

На практике возможности телевидения и других электронных СМИ были успешно интегрированы существующими политическими системами и стали инструментом дальнейшего расширения массовой базы партий. На современном этапе на роль могильщика партий претендует Интернет. Но и глобальная сеть, скорее всего, будет успешно ассимилирована партийной системой.

Идея замены партийного представительства Интернетом сводится к следующему. Предполагается, что любой человек, который желает представлять интересы других людей в парламенте, может написать свою политическую программу, а затем разместить ее в Интернете. После этого он может организовать непосредственное общение с теми, кто заинтересован в этой программе. Это позволит сосредоточиться на решении конкретных проблем и уйти от вопросов партийной политики. При этом сохранится «старая добрая представительная демократия», из которой, однако, будут устранены политические партии. Сторонники этой идеи забывают о том, что одна из основных функций политических партий – координация парламентской деятельности депутатов, которая потребуется даже в том случае, если определенный этап работы (общение с избирателями) будет происходить через Интернет.

В целом любая критика политических партий исходит из некоторых очевидных недостатков последних. Партия (как и вообще любая организация) склонна со временем терять гибкость и обзаводится массивным и неэффективным бюрократическим аппаратом. Люди, изначально преследовавшие в рамках партии общественные цели, постепенно приобретают статус аппаратчиков и обретают другие цели (например, больше заботятся о сохранении собственного статуса и влияния). Таким образом проявляется сформулированный Робертом Михельсом «железный закон олигархии».

Партийная демократия не является идеальной моделью. Это ясно понимал крупнейший французский теоретик политических партий Морис Дюверже. Он подчеркивал, что партийную демократию не стоит идеализировать и воспринимать в качестве «управления народа самим народом». Она представляет собой нечто более скромное, а именно систему, в которой «народ управляется элитами, вышедшими из самого народа». Критики политических партий, как правило, исходят из нереалистичных посылок, предполагающих возможность реализации некой более совершенной модели. И хотя такие модели теоретически возможны, их практические приложения до сих пор не были осуществлены. Очевидно, это связано с тем, что критика партийно-политического представительства обычно носит односторонний характер и не учитывает всей сложности реального политического процесса, наиболее эффективной формой организации которого до сих пор все же остаются политические партии.

Поддержание активной работы партийных функционеров и аппарата, агитация и пропаганда, привлечение новых членов и повышение конкурентоспособности на политическом рынке немыслимы без четко организованного управления партийными финансами. Какова бы ни была идеология организации, ее привлекательность для масс тем выше, чем больше эта идеология финансируется. Уже для элитаристской парламентской партии финансы играют существенное значение, особенно когда она складывается в ходе отстаивания в представительном органе хозяйственных интересов какого-либо из сегментов крупных собственников. Эффективность лоббистской деятельности партии также напрямую связана с ее финансовыми возможностями.

Стоит обратить внимание на то, что обычно в полном объеме финансирование партий за счет государственных средств не осуществляется. Даже в странах, где имеет место диктат лишь одной партии и не существует политической конкуренции и, соответственно, не предполагается никакого иного источника финансирования, кроме самого государства, такая практика все равно не афишируется.

Любая неразрешенная законодательно попытка использовать бюджетные средства на партийные нужды, если она вдруг окажется выявлена, немедленно нанесет удар по политическому имиджу партии, а тем, кто допустит подобное, она может стоить административной или политической карьеры. Необходимость государственного регулирования финансово-хозяйственной деятельности политических партий специалисты обычно связывают с тремя существенными обстоятельствами: резким усложнением избирательных технологий, влекущим за собой значительное увеличение издержек на проведение избирательной кампании, ростом политической активности бизнеса и имеющими место фактами коррумпированности политической элиты, подрывающими авторитет институтов власти и доверие избирателей[114].

Соответственно, основными направлениями государственного регулирования финансово-хозяйственной деятельности политических партий являются:

› определение предельных размеров, ограничений по источникам и порядка финансирования пожертвований физических и юридических лиц;

› определение лимитирования расходов политической партии на проведение выборов и референдумов;

› введение института государственного финансирования политических партий;

› определение порядка осуществления партией различных форм хозяйственной деятельности.

Смысл государственного финансирования партий состоит в том, чтобы поддерживать устойчивость существующей партийной системы (и, как следствие, политическую устойчивость государства), назначая денежные бонусы и субсидии организациям, победившим в результате парламентских выборов.

С 1965 года в Швеции, а с 1970-го в Норвегии и Дании, в Финляндии с 1967 года партия, набравшая определенное количество голосов избирателей на последних общенациональных выборах, получает от государства субсидии[115]. Государственное субсидирование деятельности партий четко регламентируется законодательно – см., например, декрет о финансировании политических партий Финляндии 1969 года, закон о финансовом обеспечении политических партий Италии 1974 года.

В некоторых случаях государство компенсирует затраты на ведение предвыборных кампаний. Такая практика может распространяться не на все партии, но на те, которые соответствуют определенным стандартам или выполнили некоторое условие.

В Италии и Норвегии партия получает субсидии в зависимости от количества округов, где она выставила своих кандидатов. В Германии и Швеции партия финансируется из госбюджета в том случае, если собирает определенный минимум голосов в масштабе всей страны (Швеция – 2 %, Германия – 0, 5 %). Партии могут получать от государства средства и в зависимости от числа собранных на выборах голосов. Например, в Германии за каждый голос, отданный партии, она получает 1, 5-2 марки[116].

Иногда государственная поддержка оказывается настолько существенной, что почти целиком составляет партийный бюджет. В итоге это может привести к созданию полугосударственных партий картельного типа.

В результате проведенных в Венгрии выборов в соответствии с принятым чуть ранее в октябре 1989 года законом о партиях, субсидии от государства некоторым партиям, например Венгерской социалистической партии, составили только около 24 % ее бюджета. Для Венгерского демократического форума эта цифра составила 60 %, для партии венгерских аграриев – 73 %, тогда как для других партий (Венгерской христианско-демократической партии и Альянса свободных демократов) эта цифра составила до 80 %[117].