Читать онлайн «ООО «Кремль». Трест, который лопнет». Страница 26

2015 г.

Украинские власти намерены принять блок законов о декоммунизации. Среди предполагаемых мер – приравнивание коммунистической символики к нацистской и, соответственно, приравнивание одного типа режима к другому. Российский МИД высказался в том смысле, что все опять противоречит международному праву.

С точки зрения международной Realpolitik время для таких законов украинскими властями выбрано не слишком удачно: можно сильно раздразнить восточного соседа как раз тогда, когда горячая фаза войны в Донбассе вроде погашена, а кругом битвы вокруг всеобщей фальсификации истории.

И хотя, казалось бы, и Украину, и Россию в одинаковой степени можно было бы признать странами – жертвами сталинского режима, а победа в Великой Отечественной войне была общей и равно принадлежит и россиянам, и украинцам, и казахам, и грузинам и всем народам бывшего СССР, нынешнее руководство РФ воспринимает происходящее как личный выпад.

И это понятно, поскольку не столько юридически, сколько историко-культурно и, если угодно, историко-морально Россия де-факто взяла на себя роль единственного правопреемника Советского Союза. И всего лишь потому, что сегодняшняя власть считает Россию временно и несправедливо уязвленной и ущемленной империей.

А империя как раз с принятием этих знаковых законов и развалится окончательно.

Потому что, потеряв Украину, Россия теряет империю, которая де-юре развалилась почти четверть века назад, а фактически гнила бы без особого успеха еще дольше, если бы добровольно-принудительным насаждением Януковича российское руководство не ускорило катастрофическим образом период этого распада.

Не за коммунизм и не за коммунистов обидно российским властям, а за империю. Просто так сложилось исторически, что символами империи были красный флаг, серп и молот. Было бы что-нибудь еще – обижались бы на запрет какого-нибудь трехцветного имперского флага, с которым бродят иной раз по улицам заранее всем оскорбленные национал-патриоты.

Сугубо с политологической точки зрения интересно, что сегодняшнее руководство Украины намерено реализовать на практике давний теоретический тезис, который долгие десятилетия доказывался и в публицистике, и в политической науке, о сходстве, доходящем до знака равенства, между двумя главными тоталитарными режимами XX века.

Правда, это не совсем вяжется с реабилитацией УПА: не всякая национально-освободительная борьба свободна от некоторых специфических идеологических пристрастий и уж тем более преступлений против других народов.

И логика «сукин сын, но наш сукин сын» в столь деликатной международной ситуации не кажется безупречной.

Но политическая культура бывает диковатой не только в России.

И это тоже побочные следствия продолжавшегося и входящего в финальную стадию распада Союза. Недоразвалившийся СССР – это и продолжение «ленинопада», сноса памятников Ленину, которые по лени и безразличию остались во многих уголках империи, включая «уголки» Украины. И затянувшееся прощание с национальными первыми секретарями местных компартий вроде Нурсултана Назарбаева или Ислама Каримова. И нескончаемые, разной степени замороженности межнациональные конфликты, являющиеся следствиями и специфического административно-территориального деления СССР, и некоторых репрессивных решений сталинского периода.

И белорусский долгий транзит от одной версии социализма к другой и обратно. И фантомные имперские боли Кремля, больше двух десятилетий мешающие стране смириться с тем, что она действительно может стать нормальной, никого не угнетать, не пугать и даже давать спокойно и в достатке, без войн, репрессий и конфискаций, жить своим гражданам.

Та империя, которая трещала по швам четверть века назад, не могла существовать без краеугольного камня – Украины.

Прибалтика и Кавказ уходили, но без Украинской Республики Россия как метрополия могла стать только центром азиатской империи, что было бы совсем не похоже на СССР и лишало бы влияния на сопредельные республики.

Если бы Россия в том виде, в каком она сложилась к началу нулевых, не считала Украину исключительно своей, то и не потеряла бы ее сейчас окончательно. Как и не потеряла бы свою имперскую ретроутопию, в которую можно было бы невинно и виртуально играть, не разрывая отношений с Западом.

Теперь все. И никакой Евразийский союз эту потерю восполнить не сможет.

А коммунисты… Коммунисты тут совершенно ни при чем. Ни на Украине, ни в России.

2015 г.

Чем дальше в лес авторитаризма и госкапитализма, тем проще и одноклеточнее оказывается устройство российской политической системы. Россия перестает быть «энигмой», загадкой в непролазных лесах с ярмарочными медведями со значками ЕР на груди, заблудившимися в трех соснах экспортно-ориентированной экономики. Россия банализируется: то, что в ней происходит, описано в классической экономической и политологической литературе об авторитарных моделях. И хотя присоединение Крыма по-своему экстраординарный ход, маленькая победоносная война тоже входит в банальный джентльменский набор уважающего себя автократа.

Как и создание какой-нибудь водородной бомбы было прикладным подтверждением ряда открытий теоретической физики, так и теперь в экономической науке некоторые классические теоретические постулаты подтверждаются эмпирически.

Вот, например, 2 апреля в рамках самого масштабного экономического форума года – традиционной Апрельской конференции Высшей школы экономики – будет вручена Национальная премия по прикладной экономике. В этом году лауреатами стали Уильям Пайл и Лаура Соланко, авторы исследования российского лоббизма. Да, типичные «иностранные агенты», но эмпирические данные есть эмпирические данные. В иные годы такую работу засекретили бы, а авторы партбилеты положили бы на стол. Но с резидентами из Миддлберри-колледжа и Института переходной экономики Банка Финляндии такой фокус не проделаешь.

В исследовании на основе обширного материала подтверждается гипотеза Манкура Олсона («Взлет и падение наций», 1982) по поводу того, что группы узких интересов в большей степени корыстолюбивы и меньше работают на общественные интерес, чем так называемые широкие коалиции. Подобного рода узкие группы склонны не к лоббированию доставки общественных благ, а к продвижению решений, способствующих непродуктивному перераспределению. В частности, это касается бизнес-лоббистов.

В принципе понятно в этом контексте, почему нынешнее государство борется с НКО. Структуры этого типа работают на общественный, а не на узкокорпоративный интерес. Специфическим, хотя и банальным свойством сегодняшней российской власти является приравнивание интереса одной из узких лоббистских групп к интересам государства и даже всего народа. Отсюда и то самое непродуктивное перераспределение, и принятие неэффективных решений, и подвижность того, что у нас уже только метафорически можно назвать правовой средой, и перекладывание всех и всяческих издержек на общество и госбюджет.

Такая группа руководящих товарищей ведет себя как «фрирайдер», как безбилетник, который решил прокатиться на трамвае «Желание» за общественный счет.

Допустим, вами правит группа пробившихся наверх друзей из кооператива «Река» («Ручеек», «Девятый вал», «Челюсти», «Озеро» – ненужное вычеркнуть). Их власть, она же является и их собственностью. Представления о прекрасном этой группы в полосатых купальниках цвета имперского флага формируют идеологию, внутреннюю и внешнюю политику России (опора на собственные силы в тени хоругви; кто не с нами – тот национал-предатель интересов кооператива; безнаказанно воровать имеет право только тот, кто родину любит; родина – это мы). Словом, если у Муссолини было корпоративное государство, то у вас – кооперативное.

Вопрос: если вы лоббист, какая функция наиболее востребована в такой системе? Теоретически – наращивание связей с кем-либо из правящего кооператива друзей с целью получения преференций. Практически – так оно и есть, это подтверждают эмпирические данные исследования. Поэтому нынче «джиарщик» – самая главная специальность. Есть такая профессия – родину перераспределять в пользу лучших людей.

Разумеется, если бы в России честно работал такой нехитрый вроде институт, как выборы, к управлению страной могли бы прийти не узкие, а, в терминах Олсона, всеобъемлющие коалиции. Они были бы способны работать на общее дело (res publica), отделять свою власть от собственности (чему способствует ротация власти – иначе на выходе имеем… ну, скажем так, Турцию с товарищем Эрдоганом), более справедливо распределять общественные блага. Даже не столько распределять, сколько давать возможность людям работать и зарабатывать. Но выборы небезупречны и искажают общественный интерес.