Читать онлайн «Правда и вымысел о второй мировой войне». Страница 43

Начиная с конца 50-х годов ряд крупных буржуазных историков Англии стали рассматривать "миссию Гесса" в тесной связи с планами гитлеровского нападения на СССР и тем самым подвергли сомнению правильность официальной установки. Так, Д. Рейтлинжер, взяв за основу официальную версию, согласно которой Гесс ничего не знал о предстоящем нападении на СССР, обратил внимание на два обстоятельства: 1) факт подготовки к нападению мог быть известен духовному наставнику Гесса - Альбрехту Гаусгоферу [63], который выбрал соответствующий момент для полета; 2) через два дня после отклонения Англией предложений Гесса (таким отклонением автор считает официальное заявление английского правительства о его прилете) Гитлер назначил срок нападения на СССР [64]. Хотя Рейтлинжер отказывается от каких-либо выводов, его точка зрения ясна: даже если Гесс и не был знаком с планом агрессии против Советского Союза, то Гитлер вполне мог знать о его намерениях, а возможно, и влиять на их осуществление.

Но, пожалуй, самые интересные признания содержатся в книге Дж. Лисора "Рудольф Гесс: незваный посол", изданной в 1962 году в Лондоне. Автор приводит выдержку из разговора Гесса со своим адъютантом Питшем после его первой неудавшейся попытки полета в Англию в январе 1941 года. На вопрос Питша, почему Гесс не рассказал о своем плане Гитлеру, тот ответил, что уже несколько раз обсуждал его с ним. "Гитлер,- передает Лисор объяснения Гесса,- хочет иметь сильную Англию и стремится к миру с ней. Вот почему мы не вторглись в Британию после Дюнкерка... Вот почему с тех пор мы стремимся к переговорам о мире. Наши враги теперь не на Западе, а на Востоке... Через десять лет Россия станет самой сильной страной в мире. Тогда события... полностью выйдут из-под нашего контроля. Нам необходимо действовать и остановить это развитие уже теперь. Я знаю, что это является желанием Гитлера. Его сокровенная мечта состоит в том, чтобы такой ход событий был прекращен". Еще и еще раз автор обращает внимание на единство взглядов Гесса и Гитлера. И тогда, когда он описывает, с каким напряжением ожидали в ставке Гитлера так и не поступивших сообщений от Гесса, и тогда, когда ссылается на западногерманского историка В. Фришауэра, показавшего, что все поведение лиц из окружения Геринга в дни эпизода с Гессом свидетельствовало, что "Гитлер не только надеялся на заключение мира с Западом, но даже рассчитывал убедить английское правительство присоединиться к Германии в нападении на Россию" [65].

Рассматривая переговоры представителей Черчилля с Гессом, Лисор показывает, что они отнюдь не были столь коротки и безобидны, как их изображает Черчилль или Киркпатрик. Гессу, например, была устроена встреча с сотрудником германского консульства, интернированным в Англии, а Дж. Саймон - "мюнхенец", министр в кабинете Черчилля, посетивший Гесса под видом врача-психиатра,- взял у него записку "Основы соглашения", которую обещал передать правительству. Но и на этом контакты не закончились. В сентябре 1941 года, уже после того как СССР и Англия стали союзниками, у Гесса побывал министр авиационного производства Бивербрук. Как отметил Бивербрук, выступая в 1959 году по телевидению, Гесс ему заявил: "Победа Англии была бы победой для большевиков, а это рано или поздно будет означать русскую оккупацию Германии и остальной Европы".

Сообщая об этом, Лисор сбрасывает маску объективизма. "Если бы Германия и Англия были союзниками в этом вторжении,- заявляет он,- их объединенные силы достигли бы Москвы еще до зимы. В результате не может быть сомнений". И все же он вынужден сквозь зубы признать всю невозможность такого поворота для Англии. "Если бы Россия была разбита, каково было бы тогда положение Англии?.. Даже предположив, что Гитлер, утомленный резней и кровью, не захочет захватить Англию или ее владения силой, он мог бы легко их контролировать", [66] - заявляет Лисор. Этим он как бы отвечает на вопрос, присутствующий между строк его книги: почему же Уайтхолл остался глух к предложениям "незваного посла"? И хотя автор заканчивает свою работу словами Черчилля, предлагая читателю расценивать прилет Гесса как медицинский, а не криминальный случай, ее содержание во многом противоречит этой официальной оценке.

Советские историки, опираясь на факты, анализируя действия гитлеровской верхушки в период подготовки и полета Гесса в Англию, а также настроения правящих кругов Англии, отвергают версию Черчилля - Киркпатрика о "невменяемом Гессе", действовавшем на свой собственный "страх и риск". Предложения Гесса, считают они, несомненно, отражали мнение Гитлера и его ближайшего окружения [67].

22 июня 1941 г. гитлеровская Германия напала на Советский Союз. Начался новый этап второй мировой войны. Вступление СССР в войну привело к окончательному превращению ее из империалистической в антифашистскую. Сразу весьма существенно изменилось соотношение сил. Если до июня 1941 года Великобритания в течение года один на один вела борьбу с Германией и Италией, то с этого времени почти все силы вермахта были брошены против Советской державы. Появилась возможность нанести удар по фашистскому рейху с запада. Она стала еще более реальной, после того как США в декабре 1941 года оказались втянутыми в мировой конфликт. Вступление в войну СССР, начало военного сотрудничества между Советским государством, Англией и США дали уверенность народам в скором разгроме фашизма.

Еще до начала Великой Отечественной войны некоторые общественные деятели Англии, в том числе весьма далекие от симпатий к социализму Г. Батлер и Г. Никольсон, подчеркивали особую важность привлечения СССР к борьбе против фашистской Германии и ее союзников. На большое значение вступления Советского государства в борьбу с нацизмом указал в 1942 году Б. Лиддел Гарт. "Гитлеровское нападение на Россию,- писал он,- полностью изменило лицо войны. Характер войны изменился как с идеологической, так и со стратегической точки зрения". Нападение Гитлера на СССР, справедливо отмечал исследователь англо-американских отношений X. Аллен, "изменило весь характер войны.., сделало сокрушительный разгром оси совершенно определенным". Большое значение вступления СССР в борьбу, правда не без ряда оговорок, был вынужден признать и У. Черчилль. "Сила Советского правительства, моральный дух русского народа, его бесчисленные резервы людской силы, огромные просторы и суровость русской зимы были теми факторами, которые окончательно разрушили гитлеровские армии",- заявлял лидер консерваторов в третьем томе воспоминаний "Вторая мировая война". Однако здесь же он добавлял: "Но ни один из них не проявился в 1941 году". Более того, отмечал Черчилль, Англии пришлось взять на себя "очень тяжелое бремя и расходы". Что же это за бремя? Поставки Советскому Союзу, притом в "очень больших размерах", вооружения, снаряжения и других материалов [1].

Оговорки Черчилля звучат не только фальшиво, но и лицемерно. Лидер консерваторов, конечно, знал, что Советская страна летом 1941 года не только сняла бремя немецкого давления на Англию, не только спасла жизнь сотням тысяч англичан, но и вообще изменила весь ее дальнейший ход.

Вечером 22 июня 1941 г. Великобритания, а затем и США заявили о полной поддержке борьбы советских народов. 12 июля 1941 г. в Москве было подписано англо-советское соглашение, оформившее союз двух держав в войне против фашистской Германии и положившее начало формированию антигитлеровской коалиции.

Реакционные круги Англии смотрели на сотрудничество с СССР как на вынужденное и временное. И хотя большинство английских историков старается обойти этот вопрос, высказывания некоторых военных и политических деятелей того времени не оставляют сомнений в позиции руководящих английских кругов. "Странный союз - 1941 год" - так назвал главу своих воспоминаний лорд Исмей, являвшийся в годы войны начальником штаба при премьер-министре Англии. "Я должен заметить,- откровенно писал он,- что перспектива стать союзниками большевиков была нелепостью.., существовали большие сомнения и относительно их военной ценности" [2].

Из кратких, скупых замечаний Черчилля, Исмея и других руководителей Англии видно, что, не веря в то, что Советское государство сможет выстоять перед натиском бронетанковых армий Гитлера, они все же считали крайне важным до конца использовать его борьбу и руками советских людей ослабить мощь фашистской Германии. "Когда мы услышали рано утром 22 июня, что Гитлер объявил войну России, мы считали, что русские долго не продержатся",- вспоминает бывший заместитель начальника генерального штаба Великобритании Дж. Кеннеди. О настроениях, господствовавших тогда в военных кругах, пишет Исмей: "Генерал Дилл не был одинок,- замечает он вскользь,- думая, что немцы пройдут сквозь них (русских.- Г. Р.) подобно острию ножа, проходящему сквозь масло". Точку зрения генерала разделял и леволейбористский деятель, посол Англии в Москве С. Криппс. За несколько дней до нападения Германии на Советский Союз он сообщил в Лондон, что, по мнению дипломатических кругов в Москве, немцы одержат победу за три-четыре недели. "Всеобщее мнение было таково,- как бы подводит итог Б. Кольер,- что русские могут продержаться шесть месяцев или около того, но, более вероятно, потерпят поражение в течение шести недель" [3].