Читать онлайн «Русский вираж. Куда идет Россия?». Страница 39

Президент Путин начал задавать Западу неудобные вопросы. Америка — напомнил он — взяла на себя роль посредника. Но что происходит? Нам долго объясняли, что демократия — это воля народа. Но ведь референдум в Крыму прошел! Это же и есть воля народа. Такие цифры подделать нельзя. И что нам теперь пытаются сказать — что у народа нет право на самоопределение? А как же международное право? Нет, мы не говорим, что Косово — это хорошо. Мы по-прежнему считаем, что это плохо. Но мы возвращаем те же объяснения, которые приводила Мадлен Олбрайт, а нам говорят, что это неправильно.

Нам все время объясняли, что есть незыблемые экономические свободы и свобода слова. Почему же тогда вводятся санкции против журналистов? Что же получается — людей бьют за то, что у них есть своя позиция, называя ее пропагандой? Но вот мы видим спокойно работающие радиостанции «Голос Америки» и «Радио «Свобода», трансляция которых запрещена на территории Соединенных Штатов, потому что это пропаганда. А журналисты, которые делают авторские программы, попали под санкции. Как говорится в старом анекдоте, «и вот эти люди запрещают нам ковырять пальцем в носу?»

Совсем недавно некий американский политик высокого уровня, работавший одно время в администрации, сказал одному из авторов этой книги в частном разговоре: «Всем уже понятно, что начиная со второго президентского срока Билла Клинтона мы постоянно использовали Россию. Мы постоянно обманывали ее. На первом этапе мы все время ждали реакции. Один раз нам это сошло с рук, и второй, и третий, и пятый. Мы привыкли к тому, что Россия ничего не делает. Мы ее используем, мы ее обманываем, мы ее «разводим», и ничего не происходит. Мы втянулись. И постепенно расслабились. И когда сейчас наконец Россия встрепенулась и решила дать нам отпор, мы оказались не готовы».

Иными словами, американская элита хорошо понимает, что так или иначе какая-то нечестность была на самом деле. Это не придумка россиян. И то, что мир сегодня возвращается к противостоянию сродни холодной войне, вызвано отнюдь не Кремлем — а отношением американцев к России, как к стране проигравшей, которую можно использовать в своих интересах. Использовали ее сравнительно деликатно, но тем не менее очень активно, а главное, постоянно, не видя никакого сопротивления со стороны России. Но оказалось, что Россия ничего не забывала. Оказалось, что сопротивление росло, Россия готовилась, и когда появилась возможность, моментально ею воспользовалась, к большому изумлению американцев.

Удивительно, что американцы не отследили ряд подготовительных моментов. Конечно, Россия даже близко не планировала никакого форсированного присоединения Крыма. Но она планировала национализацию элиты. Поэтому был приказ о закрытии счетов, о переводе бизнесов. Это показывает некий уровень предвидения в российской элите, понимания, куда направлен вектор. Америка этого не отследила.

Соединенные Штаты оказались не готовы к серьезному восприятию России — не как страны, где надо строить демократию, а как страны, у которой есть свои интересы. У нее есть и свои заморочки, но они российские, не надо пытаться их переделать, с ними надо жить. Америка же не переделывает Китай или арабские страны. А Россия почему-то стала в ее руках этакой лабораторной мышью. И то, что этого делать нельзя, американцы никак не могли понять.

Надо здесь вспомнить, что в какой-то момент Россия, условно говоря, полностью исчезла с американских радаров. Она перестала интересовать американцев. Абсолютно смехотворно на первый взгляд выглядело заявление бывшего кандидата в президенты США Митта Ромни, что Россия — геополитический противник. В Америке над ним буквально издевались, говорили, что он бредит — никакой России попросту нет. Перестали выделяться деньги на российские исследования, специалисты переквалифицировались на Восточную Европу, кое-кто уже задумывался о том, что пора учить китайский или арабский.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что Америка оказалась не готова к событиям на Украине. Американцы были убеждены, что Россия как геополитический игрок не существует. Что не существует больше ни российской армии, ни российской разведки. Да, президент Путин может о чем-то там поговорить, договориться по Сирии, показать свои временные успехи на дипломатическом поприще, но к этому же нельзя относиться серьезно! Во время активного изучения вопросов «майдана» позиция России вообще не прослеживалась никоим образом. В Киеве постоянно присутствовали эмиссары из Европы и Соединенных Штатов, но не было никого, имеющего хоть какое-то отношение к России. Не было их и в Москве.

Мало того, никаких пророссийских настроений или политиков в течение последних лет на Украине тоже не наблюдалось. Все политики были по-разному антироссийскими. И казалось, что Украина уже совершенно точно и ясно уплывает, а Россия может лишь с грустью посмотреть ей вслед. Совсем как разведенные супруги, один из которых находит себе нового партнера: можно попереживать, но сделать уже ничего нельзя.

Особенно странным выглядел в этот момент отъезд на родину посла Соединенных Штатов Майкла Макфола — на фоне Олимпиады и развивающегося кризиса на Украине. В результате дипломатическая служба, а значит, и все остальные службы, имеющие прямое отношение к сбору информации и обеспечивающие возможность формального и неформального общения с Россией, оказались обезглавленными и по сути беспомощными.

Вообще надо отметить, что Макфол, который искренне считал, что знает и любит Россию и заинтересован в ней, оказался, как и многие американские политики, в плену собственных эмоций и политических пристрастий.

Вместо того чтобы устанавливать отношения с истеблишментом, посол сфокусировал все свое внимание на оппозиции. Вывод о состоянии политических элит делается на основании выступлений «Эха Москвы» и встреч с Алексеем Навальным. Но ведь это заведомо неполная, мягко говоря, информация. Однобокая. Что может знать Алексей Навальный о том, что реально происходит в Кремле? Какой у него инсайд оттуда? Ответ простой: никакого. Что может знать, скажем, Дмитрий Гудков? Тоже ничего исключительного.

На самом деле примерно так же российская элита до сих пор делает выводы об американской элите по Патрику Бьюкенену, а о внешней политике — по Збигневу Бжезинскому, который давно уже ни к чему не имеет отношения. Это даже не отголоски реальной политики, а какие-то крайне маргинальные ее исторические задворки. Это просто смехотворно. С европейской политикой дела обстоят несколько иначе. Там осуществляются постоянные контакты, идет обмен делегациями, проводится совместная работа, к тому же все сильно завязано на представителей бизнеса. А ведь с Америкой у нас и бизнеса практически нет. Настоящих специалистов по Америке, ее внешней и внутренней политике в России осталось совсем мало. Растет непрофессионализм. И это тоже большая проблема.

Примечательно, что посол США Майкл Макфол так ни разу и не сумел поговорить один на один с Владимиром Путиным — по большому счету, он общался с ним лишь на церемонии официального вручения верительных грамот после инаугурации, в числе других послов. Мало ему удалось встречаться наедине и с Сергеем Лавровым.

Иными словами, Вашингтон так и не выстроил систему доверительных отношений с представителями российской власти, чем лишил себя возможности чувствовать нюансы. Он не расставил систему маячков. Многим в США казалось, что Россия — это то, что им рассказывают оппозиционеры и их собственные ощущения от влюбленности в «цветные революции». Вашингтон не заметил, что за тонким слоем либерализма стоит совсем другая страна. Именно поэтому он не смог представить ни точной картины всего, что происходит в России, ни того, какую реакцию могут вызвать события на Украине, ни того, каким, соответственно, будет ответ России. И американцы оказались искренне изумлены, столкнувшись с тем, что Россия фактически позволяет себе поступать как Америка.

Эта ситуация очень характерна для отношения Соединенных Штатов к России. Это не случайный просчет, а системная ошибка. Проблема в том, что через 25 лет после окончания холодной войны Америка продолжала относиться к России как к стране побежденной, требующей политического контроля и инструктажа со стороны победителя. Может быть, в 1990-е годы это и было так — России была нужна помощь в проведении реформ, определенные преференции и поддержка, — но через четверть века подобные взгляды уже как минимум смешны. От такого подхода Вашингтону надо было отказываться еще лет 10–12 назад и начать постепенно признавать за Москвой самостоятельность и самодостаточность.

Напомним, что все страны, проигравшие во Второй мировой войне, через 25 лет уже давно были союзниками Америки, их воспринимали всерьез — в частности, Германию и Японию, — и никому в голову не приходило советовать японцам или немцам, как переустраивать свои страны и политические системы и как работать с оппозицией. В России этого не произошло.