Читать онлайн «Кремль. Отчет перед народом». Страница 23

Ликвидация контроля привела к архаизации системы производства и распределения продуктов питания. Если производство мяса за годы реформы в 90-е годы упало в целом в два раза, то переработка скота на мясокомбинатах – в четыре раза. Скот забивали на подворьях, и мясо продавали на дорогах и в подворотнях. Вот выдержка из «Государственного доклада о состоянии здоровья населения Российской Федерации в 1992 году» (М., 1993, с. 99): «Настораживает расширение ареала синантропного трихинеллеза и увеличивающееся число заражающихся… Заболеваемость трихинеллезом, имеющая вспышечный характер, регистрировалась в 40 административных территориях Российской Федерации. Все вспышки трихинеллеза возникли в результате бесконтрольной торговли свининой подворного убоя без проведения санитарно-ветеринарной экспертизы… Прогноз по заболеваемости населения гельминтозами неблагоприятный. Развитие и интенсификация индивидуальных хозяйств (частное свиноводство, выращивание овощей, зелени, ягодных культур с использованием необезвреженных нечистот для удобрения) приводит к загрязнению почвы, овощей, ягод, инвазии мяса и мясопродуктов».

Такое развитие событий удалось приостановить – и вот, новые планы по отмене «разного рода санитарных справочек»…

И, наконец, еще одни потрясающие слова из Отчета правительства, касающиеся ослабления функции контроля: «Сейчас мы… отменяем нормативные акты, содержащие избыточные и нелогичные ограничения. В строительстве будут упрощены требования к градостроительной документации, ликвидирована монополия госструктур на проведение экспертизы проектов».

И это – после наглядного урока катастроф и аварий! Куда же мы придем с такими «программами развития»?

С сентября 2008 г. Россия втянулась в мировой экономический кризис. Повлиял финансовый кризис США, однако мы видим, что экономика России потеряла кризисоустойчивость именно в ходе реформы. В финансово-экономической системе СССР действовал целый ряд защитных механизмов, которые были разрушены в 90-е годы без всякой замены. Даже после 1998 года защит не было создано – считалось, что российская экономика защищена Стабилизационным фондом.

Признаки назревающего в США и Западной Европе кризиса стали явными в 2004–2005 гг., и ряд экономистов предупреждали, что в этот кризис будет вовлечена Россия, «привязанная» к этой системе. Но ни формальные показатели, ни предупреждения аналитиков во внимание не принимались.

Прогнозы оставались оптимистическими вплоть до конца лета 2008 г., хотя уже с мая начался отток капиталов из России. На конец 2008 г. эксперты «Внешторгбанка» прогнозировали индекс РТС на уровне 3000 пунктов. 19 мая 2008 года он достиг отметки в 2498 пункта, 26 декабря – 644,5 пункта, снизившись на 74,2 %.

Такой провал в предвидении власть должна была бы объяснить. Ведь на ХII Международном Санкт-Петербургском экономическом форуме (6–8 июня 2008 г.), за два месяца до обрушения российского фондового рынка, Д.А. Медведев заявил: «В мире уже обозначились новые центры экономического развития. И Россия – это один из них, поэтому она намерена участвовать в формировании новых общих правил игры на мировом рынке. Поэтому уже в ближайшее время будет принят план превращения российской столицы в мировой финансовый центр, а рубля – в одну из ведущих резервных валют».

А в ноябре глава Минэкономразвития Э. Набиуллина на заседании Госдумы заявила: «Мировой экономический кризис, который только разворачивается, показал исчерпанность модели роста российской экономики, которая у нас была в предыдущие годы». Итак, модель роста (!) российской экономики в 1991–2008 гг. исчерпана. Это значит, что эксперты правительства использовали негодные инструменты для понимания того, что происходит в экономике.

Если «модель исчерпана», то, значит, верховная власть организует анализ причин, поставит диагноз именно российского кризиса, рассмотрит альтернативные стратегии действий и объявит обществу свой принципиальный выбор новой модели экономики. Посмотрим, как выполнение всех этих обязательных операций отражено в заявлениях первых лиц государства. Приведем серию заявлений 2008 г., а затем важные тезисы двух Отчетов правительства перед Госдумой (7 апреля 2009 г. и 20 апреля 2010 г.).

25 сентября 2008 г. В.В. Путин сказал: «Россия подошла к этому кризису окрепшей, с большими резервами, с хорошо и эффективно работающей экономикой… Достаточно стабильная политическая и социальная ситуация говорит о том, что мы чувствуем себя уверенно».

Чтобы сказать «хорошо и эффективно работающая экономика», требуется назвать критерии оценки. Если взять динамику главных показателей и применить к ним общепринятые критерии, то, на мой взгляд, «Россия подошла к этому кризису» в состоянии деградации главных систем: техносферы и социальной сферы, кадрового потенциала и культуры.

Когда кризис разразился в полной мере, 20 ноября 2008 г. В.В. Путин дал такое определение: «Сегодняшний мировой кризис – с учетом его масштаба, как вы знаете, подобен стихии. В рамках давно созданной и действующей мировой финансовой системы его, как и природное бедствие, предотвратить было невозможно. Но что мы могли и должны были сделать – то, что делают все правительства развитых стран, – мы должны были предвидеть подобное развитие событий. И заранее должны были принять меры, чтобы пройти через кризис максимально безболезненно, без больших потерь. И можно с полным основанием сказать, что мы не растратили впустую время».

Метафора кризиса как стихии (шторма) не только ошибочна, она симптом важного методологического изъяна – натурализации общественных явлений. Кризис – творение современной культуры (уже постиндустриальной) и не имеет ничего общего со стихией. На стихию сваливают, чтобы оправдать собственное бездействие.

В.В. Путин сказал о том, почему кризис был неизбежен в России: «Россия стала частью мировой экономики, и это неплохо. Но сегодняшнее событие [кризис] – это и плата за то, что мы так стремились стать частью этой мировой экономики… За что боролись, на то и напоролись».

Как это понять? Россия всегда была «частью мировой экономики». Другое дело, что Россия с 90-х годов изменила себе и вошла в мировую шайку спекулянтов.

Но что же в этом хорошего? Кто эти «мы», которые «так стремились стать частью этой мировой экономики»? Это в России очень небольшое меньшинство. Но социальные тяготы как плата за это вхождение ложатся на большинство, которое его не желало. По вопросу, зачем российскому хозяйству надо было «бороться» за право участвовать в чужих кризисах, правительству следует объясниться с обществом, ибо вопрос это фундаментальный.

В январе 2009 г. В.В. Путин сказал в интервью: «Российская экономика является открытой, мы ввели 1 июля 2007 года правила, полностью либерализующие финансовый рынок, и мы сохраняем этот режим, несмотря ни на какие финансовые сложности. Мы к иностранным инвесторам будем относиться так же, как и к своим собственным, как к родным».

Каковы же результаты такой открытости? Примером могут служить ее последствия для одной из крупнейших горнометаллургических компаний России – группы «Евраз» (41 % ее акций владеет Р. Абрамович). Она зарегистрирована в Люксембурге, формальным собственником 76 % акций является фирма «Lanеbrook» (Кипр), бумаги группы «Евраз» торгуются на Лондонской бирже и не имеют хождения в России. В мае 2008 года капитализация группы «Евраз» составляла 46,12 млрд. долл., а после 19 ноября составила 1,95 млрд. Огромный кусок промышленной собственности России – большой комплекс стратегических предприятий – в результате спекуляций на Лондонской бирже потерял 95,8 % своей стоимости.

Какая часть российской промышленности ушла за бесценок за время кризиса? Как относится к этому власть? Ведь частью мировой экономики стало достояние России, превращенное в акции Абрамовича. Да как же может страна преодолеть кризис с таким «бизнесом»? Это черная дыра, а не «эффективные собственники». Должна же, наконец, власть объясниться с обществом по этому пункту!

Кстати, в свете нынешнего «перераспределения активов», заложенных для получения западных кредитов, приватизация 90-х годов видится в новом свете. Она выглядит как подготовительный этап продажи за бесценок всей прибыльной части российского хозяйства западным «компаньонам» – с последующим «распилом» добычи. Эвакуация туда же акул российского бизнеса, их жен и детей уже подготовлена – деньги частично отмыты, коттеджи обжиты, гувернантки наняты. А нынешний кризис стал для этой эпохальной акции удобным поводом провести новый «залоговый аукцион» российских предприятий. Да заодно разделить среди «олигархов» и тот Стабилизационный фонд, деньги из которого Россия так старательно поливала на Поле чудес Уолл-стрита.

Когда В.В. Путина попросили прокомментировать тот факт, что «с августа прошлого [2008] года из России «утекли» 270 млрд. долларов», он ответил: «Это связано с так называемым спекулятивным капиталом или с портфельными инвестициями: они приходят в экономику, рассчитывая получить быструю прибыль, и так же быстро уходят… Мы здесь не видим ничего страшного. Но что важно и на что я хотел бы обратить ваше внимание – ваше и наших потенциальных инвесторов – мы считаем, что отток капитала в данном случае способствовал бы росту доверия, потому что мы не ограничили вывод капитала и не намерены это делать в будущем».