Читать онлайн «Реванш России». Страница 56

Исторический, геополитический и экономический реванш представляет собой категорическое условие нормального развития России и, следовательно, категорический императив всей современной российской политики.

Непосредственная причина этого заключается в объективной неспособности многих из оставленных без внимания территорий бывшего Советского Союза, в том числе и граничащих с Россией, к самостоятельному развитию. Большинство из них по вполне объективным причинам не представляет устойчивого интереса для Запада и, соответственно, не будет им развиваться практически ни при каких возможных условиях. В результате они превращаются в «генератор неблагополучия», а то и хаоса, который будет постоянно давить на нас и, проникая через границу, дестабилизировать наше общество.

Надежно обезопасить Россию от этой экспансии хаоса можно одним-единственным способом — возобновлением успешного развития этих в историческом плане совсем недавно брошенных нами территорий. Строго говоря, российское общество не имело никакого исторического права снимать с себя ответственность за эти земли и проживающие на них народы. Мы должны ясно понимать, что в последние 15 лет Россия совершила в отношении других государств постсоветского пространства подлинное предательство, в одностороннем порядке внезапно отказавшись от своих неформализованных, тем не менее, безусловных обязательств по их взаимовыгодному развитию.

Возобновление успешного поступательного развития постсоветских обществ возможно только путем экономической и политической экспансии России (в том числе и при сохранении политической независимости соответствующих государств) и воссоздания, хотя и на принципиально новой, рыночной основе того единого хозяйственного механизма и экономического пространства, которым был когда-то Советский Союз.

Естественно, возвращение к здравому смыслу в таких масштабах требует глубочайшего пересмотра, а точнее — выработки заново всей внешнеполитической стратегии России.

Но главная причина необходимости восстановления глобального влияния России — необходимость обеспечения ее внутренней социально-политической стабильности и устойчивого экономического развития.

Ведь российский рынок даже при применении разумных протекционистских мер неприемлемо узок для целого ряда российских же производств. Без существенных поставок на внешние рынки эти производства и даже целые отрасли, такие, например, как гражданское авиастроение и производство оборудования для атомных электростанций, просто не смогут существовать. А устойчивый контроль за внешними рынками высокотехнологичных товаров в современном мире принципиально невозможен без комплексного политического влияния на соответствующие общества.

Наряду с обеспечением социальной справедливости, ответственностью и патриотизмом категорическим условием гармоничного, эффективного развития общества является соблюдение прав личности и других неотъемлемых ценностей (например, справедливой конкуренции и недопущения злоупотребления монопольным положением), неправомерно присвоенных в России либеральными фундаменталистами.

Развращенность и деструктивность этих людей, их патологические лживость и лицемерие, доказанная делом враждебность к своей Родине вызывают к ним закономерное отвращение. Принципиально важно, что это справедливое и необходимое в целях, в конце концов, простой общественной гигиены чувство не должно переноситься на позитивную часть формально пропагандируемых (а на деле отвергаемых) ими человеческих ценностей.

Так, например, права личности должны безусловно соблюдаться в той мере, в которой они не противоречат интересам общества и правам других личностей. Более того, современные технологии категорически требуют массового творчества и раскрепощения человека, что делает неотъемлемым условием конкурентоспособности расширение реальных личных свобод (и, соответственно, усложняет процесс общественного управления).

Вместе с тем следует учитывать принципиальное отличие понятия «прав личности» от традиционного термина «права человека», являющегося результатом механического (и отчасти осознанно деструктивного) переноса западных стандартов демократии на отечественную почву. Эти стандарты были когда-то выработаны на основе априорного предположения о безусловной способности большинства общества самостоятельно защищать свои права и жизненно важные интересы.

Соответственно, западное понимание прав человека и демократии исходит из молчаливого предположения о необходимости защиты исключительно прав меньшинства, ограничиваемых большинством хотя бы в силу его численного преобладания. В ситуации, когда интересы большинства благодаря высокой развитости общества защищаются автоматически, это соответствует интересам общества в целом.

Однако в России большинство общества в силу вполне объективных исторических, психологических, образовательных и демографических причин не способно в полной мере защищать свои интересы. В этих условиях энергичная и эффективная защита прав меньшинств (да еще и, как правило, активно поддерживаемая и эффективно направляемая извне) объективно превращается в ущемление и, в конечном счете, в отрицание прав большинства — по сути дела, в антиобщественную, деструктивную деятельность (так как общество в целом — это в первую очередь его большинство, а не меньшинства).

Российское государство обязано защищать интересы в первую очередь именно большинства российского общества. Потому необходимо добиваться концентрации его усилий на обеспечении не потенциально разрушительных для него «прав человека», но жизненно необходимых для его нормального развития неотъемлемых прав личности — на жизнь, жилье, образование, здравоохранение, труд, доступ к информации, участие в управлении, самовыражение и т. д.

Представители разных народов, различных культур в силу объективно обусловленных различий национальной психологии и особенностей мировосприятия по-разному реагируют на одни и те же управляющие воздействия. Широко распространенное в силу разно го рода демократических предрассудков и агрессивной либеральной пропаганды игнорирование этого самоочевидного факта драматически снижает эффективность не только государственного, но и корпоративного управления, подрывая тем самым конкурентоспособность соответствующих обществ, в том числе современного российского.

Принципиально важно сознавать, что признание этого объективного факта не имеет никакого отношения к расизму и фашизму, которые исходят не из объективно существующих и бесспорных различий между разными народами и культурами, но из априорно устанавливаемого превосходства одного народа (или культуры) над другими.

Любое утверждение, что какой-либо народ, культура или религия «лучше» или «хуже» других, действительно абсолютно неприемлемо, и всякий даже просто допустивший его (не говоря уже о тех, кто предпринимает какие-либо действия на подобной основе) должен подлежать жестокому показательному наказанию.

Причина этого носит не только моральный или культурно-исторический, но и сугубо прагматический характер: подобные заявления создают внутренний раскол в обществе, превращая в его иррациональных, не способных к долгосрочному компромиссу врагов целые группы людей, которые при терпимом отношении и эффективном управлении могли бы быть его союзниками, работающими на общее благо.

Отторгая от соответствующего общества потенциальных союзников (или, по крайней мере, нейтралов) в глобальной конкуренции, расистские и ксенофобские подходы тем самым весьма эффективно подрывают его конкурентоспособность, кардинально сужая его человеческий и социальный потенциал.

По этой же причине объединение общества должно идти на основе не этнических и религиозных признаков, которые отдельно взятый человек в большинстве не имеет возможности изменить, но на базе универсальных ценностей, поддающихся сознательному принятию первоначально не разделявшей их личностью, наиболее полно выражаемых понятием «образа жизни». В этом случае общество будет отторгать от себя только заведомо асоциальные элементы, принципы и ценности которых заведомо содержательно несовместимы с принципами и ценностями данного общества.

Опасное для всякого общества отторжение потенциального союзника по формальным критериям становится в этом случае гарантированно невозможным именно в силу применения исключительно содержательного критерия — желания и способности человека или социальной группы стать частью соответствующего общества.