Читать онлайн «Сборник статей и интервью 1995-2000гг.». Страница 29

Можно найти и другие, столь же симптоматичные, как Маркос, примеры новых символических фигур, через которые будет проходить консолидация и сборка будущей общественной целостности. Эти фигуры будут появляться и впредь, становясь своего рода точками бифуркации. У России здесь, между прочим, есть некоторое преимущество: как и Латинская Америка, она гораздо дольше Запада живет в ситуации культурной полифонии.

Материал подготовил Виктор Мизиано

Художественный журнал N°30-31

Говоря о динамике политических процессов в России, аналитики едва ли не единодушно отмечают рост социалистических по своей природе настроений, т.е. “порозовение” части нашего общества. Тезисы о переходе к социально ориентированной экономике, о защите интересов большинства с позиций социальной справедливости, о помощи всем, кто по разным причинам не сумел адаптироваться в нынешней ситуации, все настойчивее обсуждаются на научных конференциях и партийных съездах, в средствах массовой информации.

Между тем, многочисленные попытки создать в нашей стране сколько-нибудь массовое, влиятельное социалистическое или социал-демократическое движение до сих пор заканчивались (и заканчиваются) неудачами.

С чем это связано? Возможно ли вообще возникновение в нашей стране социалистической альтернативы, противостоящей как коммунистической, так и либеральной идеологиям?

Андрей Илларионов

Экономика стала рыночной, политика осталась социалистической

Критика современной российской действительности, звучащая с разных политических позиций, подчас весьма точна, глубока и справедлива. Ошибка многих критических выступлений заключается только в том, что нынешнее кризисное состояние России приписывается воздействию либеральной политики. Однако практически все, что обычно упоминается в этой связи, - инфляция, исчезновение сбережений, нищета, безработица, коррупция, несправедливая приватизация, залоговые аукционы, неплатежи, бартер, падение производства, бюджетный дефицит, раздутый государственный долг, зависимость от внешних займов, бегство капитала, падающий рубль, низкий уровень монетизации экономики, господство финансовой олигархии, - есть результат не либеральной экономической политики, а ее отсутствия.

Все это - итог многолетней популистской социалистической политики, увенчавшейся летом 1998 года вульгарным коммунистическим насилием. Вопреки широко распространенным представлениям, действия правительства С. Кириенко ни в коей мере не являлись либеральными. Это правительство повысило налоги и таможенные пошлины, отказалось от продолжения земельной реформы, с беспрецедентной скоростью наращивало внешний долг страны, с помощью нереального курса рубля субсидировало банковскую систему, российских импортеров и свое политическое выживание. В конце концов на обострение экономического кризиса кабинет Кириенко ответил чисто по-коммунистически, отказавшись обслуживать государственные обязательства. Экономической сутью дефолта по государственному долгу и введения контроля на движение капитала стала конфискация частной собственности. Конфискация в особо крупных размерах средств частных инвесторов, вложенных в государственные ценные бумаги и российские компании. Как известно, конфискации - это неотъемлемая часть и коммунистической ментальности, и коммунистической программы действий.

Объективности ради следует признать, что наряду с тяжелым наследством доморощенного социализма немалую роль в сохранении социалистической экономической политики в России играют международные финансовые организации. Вопреки широко распространенным заблуждениям, рекомендуемая МВФ политика (повышение налогов, субсидирование завышенного валютного курса, внешние заимствования) является глубоко социалистической, а следование его рецептам в реальной жизни ведет к углублению экономического кризиса.

Сердцевину официальной идеологической доктрины МВФ и Мирового Банка, известной под названием Вашингтонского консенсуса, составляют либерализация, финансовая стабилизация, приватизация. Однако в отличие от большинства стран мира, с которыми Фонд и Банк имеют согласованные программы, в России эти организации не преследуют цели Вашингтонского консенсуса, а зачастую навязывают российским властям прямо противоположные позиции.

Достижение финансовой стабилизации требует балансирования государственных доходов и расходов на низком уровне ликвидации бюджетного дефицита при низких процентных ставках, снижения размеров государственного долга. Однако, регулярно предоставляя России кредиты, МВФ тем самым фактически стимулирует политику сохранения бюджетного дефицита, высоких процентных ставок, наращивания государственного долга.

В отличие от традиционного требования внутренней и внешней либерализации, предъявляемого другим странам, в России Фонд выступает как против внутренней либерализации - за регулирование цен на продукцию так называемых естественных монополий, так и против внешней либерализации - за повышение таможенных пошлин, за ужесточение регулирования энергетического экспорта. Парадоксально, но факт: во время дискуссий между сотрудниками МВФ и представителями “Газпрома” о принципах определения цены транспортировки газа именно МВФ настаивал на применении марксистской формулы цены, определяемой по издержкам производства, в то время как “Газпром” предлагал руководствоваться розничным маржиналистским подходом и при определении цены исходить из имеющегося в регионах платежеспособного спроса.

Согласно Вашингтонскому консенсусу, важным фактором экономического роста выступает приватизация государственной собственности. Но Мировой Банк предоставляет России значительные кредиты, предназначенные для субсидирования и консервации нерентабельных угольных шахт и фактически препятствующие их приватизации.

Важнейшие рекомендации июльской (1998 г.) программы МВФ сводились к повышению налогов и сохранению регулирования курса рубля в рамках “валютного коридора” - то есть к продолжению и даже усилению проводившейся социалистической экономической политики. Эти меры старательно исполнялись российским правительством, тем самым неизбежно погружая отечественную экономику во все более глубокий кризис. Сами же 4,8 млрд. долларов кредита явились не чем иным, как субсидией, предоставленной МВФ обанкротившимся российским финансовым олигархам.

Поскольку либеральных реформ в России в 90-е годы не было, а проводилась социалистическая экономическая политика, то правильное наименование тех, кто ее осуществлял, - естественно социалисты. Причем независимо от сложившихся в общественном сознании штампов и того, как они сами себя называют. В докладе недавно организованного Экономического клуба его координатор Е. Ясин так характеризует эту организацию: “Это объединение экономистов преимущественно либеральных взглядов”.

Видимо, лишь многолетней оторванностью нашей страны от цивилизованного мира и тяжелым коммунистическим наследием можно объяснить тот факт, что социалисты у нас называются либералами, а известный российский социалист проф. Е. Ясин именуется “дедушкой российского либерализма”. В течение всех последних лет Ясин выступал с социалистических, подчас даже с левосоциалистических позиций: в 1992 году бранил Гайдара за либерализацию цен, Чубайса - за приватизацию, в 1993 году выступал против снижения уровня инфляции ниже 5-6% в месяц, в 1994-1995 годах пытался провести социалистическую реформу предприятий, будучи министром экономики занимался “научным” распределением государственных инвестиций, в 1996-1997 годах защищал высокие государственные расходы (“снижать дальше некуда”), в 1998 году отстаивал высокие налоги (“бойтесь Бооса!”). Спрашивается, какое отношение разработчик экономических программ почти всех социалистических правительств последнего времени - от Н. Рыжкова до С. Кириенко - имеет к либерализму? Какое отношение к либерализму имеют Я. Уринсон, А. Лившиц, С. Дубинин, С. Алексашенко? Согласно общепринятой международной терминологии, все они являются социалистами.

Особых слов заслуживают Е. Гайдар и А. Чубайс. Их заслуги перед страной весьма велики, их вклад в создание рыночной экономики в России неоспорим, их роль в деле защиты демократических институтов, гражданских прав и свобод в нашей стране трудно переоценить. В то же время ни их экономические взгляды, ни их практические действия в сфере экономической политики не могут быть признаны действительно либеральными. Будучи несомненно одними из самых ярких политиков новой России, они, увы, так и не смогли преодолеть в себе наследия отечественной социалистическо-коммунистической ментальности. Популистско-социалистическая экономическая политика последних лет, и в особенности весны-лета 1998 года, проводившаяся под их непосредственным руководством и с их участием, нанесла тяжелейший удар и демократической политической системе, и рыночной экономике, созданным в немалой степени в том числе и в результате их собственных усилий. Это их личная беда. Это и трагедия страны, которая даже в лице своих выдающихся представителей так и не смогла вырваться из цепких когтей социалистической парадигмы.