Читать онлайн «Диалектика и атеизм: две сути несовместны». Страница 48

Ребёнок может и «присесть» на информационные потоки взрослых, когда они обсуждают что-то просто интересное или важное для них, а он, внезапно прекратив свои игры, шум и приставание, присоседится тихонечко рядом со взрослыми и со вниманием будет слушать и запоминать то, чему нет места в игровых интересах его и сверстников, и будет помнить это если и не всю свою жизнь, то долгие годы.

И вся такого рода тяга детей в возрасте 3 — 7 лет к недетским интересам может протекать на фоне обычных детских игр и капризов по поводу не купленной, но желанной игрушки, мороженного и т.п., что свойственно всем детям в их возрасте. И хотя интенсивность и мощность капризов у каждого ребёнка своя в каждом его возрастном периоде, и капризничают все дети просто в силу свойственного их возрасту «Я-центризма» и определённой неустойчивости алгоритмики психики, информационное и нравственное обеспечение которой ещё не сформировалось, однако некоторые капризы и требования детей выделяются из их общего набора как-то особенно своей казалось бы немотивированностью или мотивированностью интересами, не соответствующими их возрасту.

Такого рода явления в жизни ребёнка могут вызывать удивление и раздражение родителей, обусловленное их забывчивостью об их собственном детстве и непониманием ими Жизненной целесообразности происходящего в психике ребёнка (зачем «это» “ИХ крохе”? [318]), но в отличие от взрослых, ныне в большинстве своём живущих сиюминутными интересами и суетой, ребёнок в возрасте от 3 до 7 лет живёт ещё под Божьим водительством и большей частью не противится ему: он под Божьим водительством готовится к продолжительной жизни, и Бог — лучше малыша и его родителей — знает, что именно потребуется ребёнку во взрослой жизни, и заблаговременно предоставляет ему доступ к необходимой «первичной» информации, как непосредственно давая ребёнку в Различение нечто, что влечёт за собой с его стороны вопросы философско-богословского и высоко научного характера, просьбы и требования к родителям и всем окружающим, явно не укладывающиеся в круг игровых интересов детства; так и опосредованно, — давая нечто в Различение окружающим, чтобы они осмыслили это сами, а осмыслив данное им в Различение, — дали бы ребёнку заблаговременно что-то дoлжное и необходимое для его будущей жизни.

Интерес детей в возрасте 3 — 7 лет к вопросам, во взрослой жизни относимым к компетенции философии, богословия, социологии, теоретической и экспериментальной физики, биологии, и инженерного дела [319] и т.п., причём интерес — часто запредельный по отношению к наивысшему достигнутому к историческому времени их детства уровню развития соответствующих отраслей культуры общества, — естественен, поскольку:

· Именно в этом возрасте происходит формирование осознаваемой самим ребёнком его нравственности в том смысле, что он становится способен давать мотивированные ответы на вопросы о том, чего он хочет и почему, а также способен относить к категориям «хорошо» и «плохо» желания и дела как свои собственные, так и других реальных субъектов и вымышленных персонажей.

· Нравственность, формирующаяся в этом возрастном периоде, представляет собой . Именно на эту «скелетную основу нравственности», соответственно составу и иерархической упорядоченности в ней нравственных мерил, будут нарастать в течение жизни и все остальные нравственные мерила.

· Божие предопределение человеку быть наместником Божиим на Земле объективно требует от личности определённости во мнениях именно по такого рода вопросам — в толпо-“элитарном” обществе «запредельным» для большинства взрослых по отношению к их миропониманию и принятой ими на себя заботе. А близкая к истине или ложная определённость мнений именно в отношении такого рода вопросов, равно как и неопределённость мнений в отношении них (как разновидность безнравственности), определит и всю последующую жизнь индивида и возможность осуществления им программ «максимум» и «минимум» хотя бы к старости [320].

Именно по этим причинам интерес ребёнка к такого рода вопросам в этом возрастном периоде закономерен. Ущербность (неполнота) и извращённость скелетной основы нравственности (как и везде, где термин «скелет» может быть употреблён в прямом или переносном смысле) — наиболее тяжелые и наиболее трудно устранимые в последующие периоды жизни дефекты личностного развития. Если скелетная основа нравственности не строится на осмыслении ребёнком «запредельных» вопросов в общении с природой и взрослыми, то она формируется в более или менее ущербном виде большей частью бессознательно: в процессе подражания ребёнка поведению взрослых (как в жизни, так и в кинофильмах) и списывается из родовых эгрегоров и разнородных их объемлющих эгрегоров в порядках их взаимной вложенности в «ноосфере» Земли.

Но кроме этого, в толпо-“элитарном” обществе скелетная основа нравственности хотя бы отчасти извращается господствующей культурой общества в целом, а также субкультурой тех кругов общества, к которым принадлежит семья, — её готовыми к употреблению мнениями по мировоззренческо-богословским вопросам. В эпоху идеалистического атеизма новые поколения так перенимали у взрослых обрядоверие, разрушавшее их веру Богу по совести в Жизни и их личностную сокровенную религию; в эпоху материалистического атеизма точно так же новые поколения перенимали у взрослых убеждённость в том, что Бога нет, хотя живя по совести, они могли в Жизни быть ближе к Богу, нежели бессовестные обрядоверы-ритуальщики, с детства убеждённые в том, что Бог есть и что Он — Вседержитель [321].

И чтобы не воспроизводить в новых поколениях автоматизмы поведения на основе ошибочности мнений прошлых поколений по разнородным «запредельным» вопросам, взрослые сами должны думать вместе с малышами о том, во всех ли своих мнениях по «запредельным» вопросам они правы.

Для общества лучше поддерживать и удовлетворять интерес малышей именно к этой проблематике — запредельной по отношению к достигнутому уровню культуры, — нежели отказывать малышам в удовлетворении их интересов или навязывать им в качестве обязательных интересов представления взрослых дипломированных педагогов, часто слабоумных и беспамятных, о том, что — на взгляд взрослых — должно быть интересно в их детстве людям другого поколения, которому предстоит решать иные задачи развития человечества.

Ниже — пример научно обоснованной педагогики младшего возраста в её практическом применении, памятный по реальному детсадовскому прошлому:

Согласно методическим руководствам педагогов в детских садах СССР в конце 1950-х — начале 1960-х гг. на малыши хором разучивали песенку со словами «солнышко на дворе, а в саду тропинка, сладкая ты моя, ягодка-малинка», которую пели без вдохновения и интереса для того, чтобы не быть поставленными в угол; а оставшись сами без присмотра воспитателей на какое-то время [322], некоторые малыши, хотя и не все, распевали песенки из детской субкультуры с иными словами: «была бы водка и хвост селёдки», — и тайком (в возрасте 5 — 6 лет), за летней душевой на территории детского сада, пытались группкой поочерёдно по кругу курить папиросу “Беломор” (папиросы кто-то из них на протяжении примерно недели систематически приносил из дома). Ежедневное курение продолжалось до тех пор, пока чьи-то родители по возвращении из детского сада не учуяли табачный перегар в дыхании их малышей и не поставили вопрос перед воспитателями и администрацией.

Скелетная основа нравственности, сформированная в раннем детстве на водочно-закусочной проблематике в те годы, ныне повсеместно выражается во взрослой жизни того и нескольких последующих поколений бывших малышей. А если бы скелетная основа нравственности формировалась иначе: не на водочно-закусочной проблематике, господствовавшей в некоторых семьях и во дворах, и не на дурацких песенках в детском саду «про сад с малиной», придуманных для детей одуревшими взрослыми [323], а на общемировоззренческой проблематике жизни человечества? — ныне жизнь России была бы иной.

А что ныне подсовывают малышам в качестве якобы их детских интересов взрослые олухи-педагоги в реальной практике детсадовского воспитания и воспитания телевещанием? кто это воспитание осуществляет? кто и как будет расхлебывать его последствия…

Подумайте, что с этим делать, и как обезопасить детей, хотя бы в будущем от таких — педагогов и ряда детских писателей, сценаристов и режиссёров, составителей телепрограмм? — если репрессии в отношении них не обеспечивают разрешения проблемы становления скелетной основы праведной нравственности будущих поколений.