Читать онлайн «Сорвать заговор Сионских мудрецов». Страница 25

В другой его повести, «Гравилет «Цесаревич»», точка дивергенции между нашей и альтернативной историей ушла в XIX век. Уцелела монархия, аристократия не погибла, но вписалась в новую жизнь, коммунизм остался морально-этическим квазирелигиозным движением, и его патриарх, добрый Михаил Сергеич, ходит с портфелем под мышкой по Симбирску.

В «Симфонии» точка дивергенции ушла еще дальше, во времена русско-половецких войн. У ван Зайчика князь Игорь отправляется в половецкие степи не воевать с половцами, но жениться на Кончаковне. Отсюда — один шаг до братского союза князя Александра Невского и хана Сартака. Все-то у него хорошие: и русские, и «веселые умницы» евреи, и «храбрые красавцы» чечены, и китайцы, и степняки, и горцы, и все хорошо вписываются в единую Евразию.

Ранний рассказ Рыбакова «Все так сложно» можно понять как притчу об искусе либеральной интеллигенции нашего поколения: соблазниться ли предложением Запада и стать в ряды победителей над обедневшим народом, или изменить своему сословию, своей референтной группе и остаться с простыми людьми. Эта болезненная моральная дилемма представлена через призму инопланетянина, заброшенного на Землю, чтобы подготовить вторжение и отправить людей на фабрику протоплазмы. На его далекой планете, резкая граница отделяет «своих» от «чужих». Герой Рыбакова отрицает это деление, он провозглашает «среди людей — нелюдей нет» и изменяет «своим» во имя братства людей.

Это вызвало ненависть манихеев с их делением на «своих» и «чужих». Дмитрий Ольшанский (видимо, псевдоним борца с пилатчиной О. Латунского) обрушился на ван Зайчика, как его духовные предки на Михаила Булгакова. Наш неоРАППовец сохранил стиль литчекистов 30-х годов, но инверсировал содержание. «Евразийская Симфония», по мнению Ольшанского, это «агрессивная пакость», что «переливается всеми цветами фашистской радуги — от красного до коричневого», не скрывает «своего гнусного антизападного (честное слово, так и написано! — И.Ш.) содержания», и отличается «шовинистским пафосом». Ольшанский сравнивает «выпуск тошнотворных ксенофобских книг в Санкт-Петербурге» со «звоном пивных кружек в славном городе Мюнхене», а для тех, кто аллюзии не понял, уточняет: «Ван Зайчик любовно создал евразийский рейх». Его статья, естественно, называется «Ударим по зайчатине» (пардон, «Тухлая зайчатина»).

Для вменяемых людей цикл романов «Евразийская симфония» станет, я полагаю, неизбывным источником радости и приятного чтения. А там, глядишь, и на жизнь нашу повлияет.

Кровь, предательство, пытки и, наконец, капитуляция переплелись в судьбе итальянского еврея, д-ра Ариэля Тоаффа. Он и его история могли бы сойти с пера его соотечественника, Умберто Эко. Доктор Тоафф сделал открытие, ужаснувшее его, но он мужественно продолжал начатую работу. Затем еврейская община оказала на ученого столь сильное давление, что тот сломился и был принужден раскаяться и отречься. Произошло это не в средние века, но в наши дни.

Ариэль Тоафф родился в семье главного раввина Рима. Профессор еврейского религиозного университета «БарИлан», что неподалеку от Тель-Авива, он снискал себе известность благодаря фундаментальному исследованию средневековой истории евреев. Трехтомная работа Тоаффа «Любовь, труд и смерть» (подзаговолок: «Жизнь евреев в средневековой Умбрии») представляет собой настоящую энциклопедию по этой довольно узкой теме. Работая над книгой, ученый открыл, что средневековые общины евреев-ашкеназов в северной Италии практиковали особо жестокую форму человеческих жертвоприношений. Колдуны и их пособники похищали и убивали христианских младенцев, а их кровь использовали в магических ритуалах, стремясь навлечь дух отмщения на ненавистных гоев.

В частности, исследователь обратился к делу св. Симона Трентского. Этот двухлетний мальчик из итальянского городка Тренто был похищен из дому несколькими евреями-ашкеназами накануне иудейской пасхи 1475 г. Ночью похитители убили ребенка. Они пустили ему кровь, пронзили тело гвоздями и распяли его головой вниз, восклицая: «Да сгинут все христиане на суше и на море!» Так они отметили свою пасху — архаический обряд, напоминающий о пролитой крови и умерщвленных младенцах, самым прямым образом, пренебрегая обычной метафорической заменой крови вином.

Убийц схватили, и они во всем сознались. Епископ Тренто признал их виновными. Однако иудейская община подала протест папе римскому, и он отправил епископа Вентимиглии для проведения следствия. Евреи предложили свою версию: «Симона убили христиане с провокационной целью дискредитации иудеев» — так утверждает довоенная Еврейская энциклопедия. Ее составители обладали хорошим чутьем: такой же аргумент использовали евреи (в частности, русско-израильский интернет-колумнист Антон Носик. — Перев.) в 2006 г., когда им пришлось объяснять массовое убийство детей в Кафр Кане.

В XV веке евреи были влиятельными, но не всемогущими. Они не могли поступить так, как в 2002 г. после резни в Дженине, просто приказав всем заткнуться. У них не было американского вето в Совете Безопасности. Они не могли бомбить Рим, а слово «антисемитизм» изобрели лишь спустя 400 лет. Преступников судили по справедливости, а они привыкли к привилегии. Для повторного рассмотрения дела папа Сикст IV собрал комиссию из шести кардиналов во главе со светилом юридической науки того времени. И верховный суд снова признал обвиняемых виновными в убийстве. Вы можете обратиться к католической и еврейской интерпретациям событий. Протоколы процесса сохранились в Ватикане до наших дней.

В 1965 г. Римско-католическая церковь вступила в фазу перестройки. В бурные дни Второго Ватиканского собора реформаторы подорвали основы религиозной традиции, надеясь обновить веру и приспособить ее к новому, благоприятному для евреев, дискурсу. Проще говоря, католические иерархи искали любви либеральной прессы.

Всегда бдительные евреи использовали представившуюся возможность и стали подталкивать епископов к деканонизации святого Симона Трентского. Епископы согласились — к этому времени они уже сняли с евреев вину за распятие Христа и признали собственную вину за преследования евреев. Гибель итальянского младенца была сущим пустяком в сравнении с такой революцией. Епископы в спешном порядке приняли постановление: признания обвиняемых считать недействительными, поскольку они были получены под пыткой. Таким образом, подследственные были невиновны. Почитание Симона было прекращено и запрещено, а останки замученного младенца убрали и спрятали в тайном месте, дабы паломничества не возобновились.

Но вернемся к д-ру Ариэлю Тоаффу. Изучая судебные документы, он сделал ошеломляющее открытие: признания убийц не были продиктованы под пыткой фанатичными следователями; они содержали сведения, абсолютно не известные итальянским представителям церкви или полиции. Преступники принадлежали к малочисленной общине ашкеназов иноземного происхождения, которая имела свои собственные обряды, отличные от традиций местных итальянских евреев. Эти обряды были хорошо описаны в показаниях обвиняемых, хотя изначально они не были известны компетентным органам того времени. Тоафф отмечает: «Эти магические формулы на древнееврейском языке с сильной антихристианской направленностью не могли быть плодом воображения судей, потому что те не имели представления об этих молитвах, бывших частью не характерной для Италии традиции ашкеназов». Признание имеет ценность только тогда, когда оно содержит некоторые подлинные и проверяемые детали преступления, о которых не знала полиция. Это железное правило следствия было соблюдено на суде в Тренто.

Подобное открытие способно потрясти, поразить и изменить церковь. Ученый д-р Тоафф воскресил память о святом Симоне, пострадавшем дважды: в пятнадцатом веке он пал жертвой кровожадных колдунов, в двадцатом — стал жертвой церковной перестройки. Открытие достойного израильского профессора могло призвать к покаянию ученых Ватикана: ища дружбу с важными представителями американского еврейства, они забыли об убитом ребенке. Но они до сих пор не признают свою серьезную ошибку.

Монсиньор Ижинио Рожжер — церковный историк, который в 1960-х гг. вел новое следствие по делу святого Симона, заявил, что признания совершенно не внушают доверие, потому что «судьи прибегали к пыткам». Это заявление носит антисионистский и, следовательно, антисемитский характер: если признать ненадежными показания, полученные под пытками, придется освобождать всех палестинских заключенных из израильских тюрем. Более того, это и откровенно антиамериканское утверждение, поскольку США признают ценность пыток и применяют их в Гуантанамо и других местах. Заявление Рожжера разоблачает в нем и отрицателя холокоста: ведь Нюрнбергский трибунал вовсю использовал показания, полученные под пытками. Знаменитый американский юрист, друг Израиля и сторонник использования пыток Алан Дершовиц мог бы возразить Рожжеру, но почемуто не сделал этого.