Читать онлайн «Политическое цунами». Страница 13

Глассман также сообщил, что в Госдепе создана специальная информационная программа «Команда по цифровым внешним контактам» — для работы в неамериканских сегментах Интернета. Ее инициировала еще Карен Хьюз. При Глассмане эта программа была расширена и продолжает развиваться. В частности, Глассман упомянул о намерении начать работу в русскоязычном секторе Интернета:

«У нас есть небольшое количество людей, которые выходят в Интернет, в чаты, на популярные сайты, в блоги в некоторых случаях, и говорят об американской политике, исправляют ошибки, которые были сделаны, и отсылают людей к фактическим документам. Они идентифицируют себя в качестве служащих Государственного департамента. Они делают это по-арабски, на фарси и урду, и мы думаем о нескольких русскоязычных членах цифровой группы для привлечения к этой работе».

(С учетом того, что «Команда по цифровым внешним контактам» работала ранее в «зонах риска» — на арабском, фарси и урду, — сообщение о намерении взять на работу нескольких русскоязычных сотрудников было расценено многими российскими СМИ как занесение России в список стран, относящихся к «зоне риска». Эксперты увязали это с событиями на Кавказе в августе 2008 года и с сопровождавшей данные события информационной войной.)

Джеймс Глассман покинул пост в январе 2009 года, когда после президентских выборов команда Обамы сменила команду Буша. Но незадолго до своего ухода — в декабре 2008 года — он организовал и провел конференцию, посвященную борьбе против репрессий, угнетения и насильственного экстремизма.

После начавшихся в Египте в 2011 году массовых протестов именно эта конференция стала притчей во языцех. Ее приводили в качестве примера, указывающего на «тайную поддержку Америкой» египетских «лидеров восстания». О чем идет речь?

1 февраля 2011 года в The Daily Beast вышла статья Майка Джилио «Школа Госдепартамента для революционных блоггеров»[37]. В ней сообщалось, что в декабре 2008 года известный египетский оппозиционный активист побывал в студенческом городке юридического факультета Колумбийского университета на презентациях «трех ключевых сотрудников из команды Барака Обамы, отвечавших за социальные сети: Джо Роспарса, Скотта Гудстейна и Сэма Грэхема-Фелсена» (эти сотрудники сыграли важную роль в предвыборной кампании Обамы). На мероприятии также присутствовали «уходящий чиновник Госдепартамента в администрации Джорджа Буша» Джеймс Глассман (ему и принадлежала идея конференции); специалист по технологиям и инновациям из команды Глассмана Джаред Коэн (в момент написания статьи Коэн уже являлся сотрудником Google); президент компании Howcast Джейсон Либман; сооснователь Facebook Джастин Московитц, выступивший с докладом «Происхождение и инструменты социальных преобразований», и другие.

Организатором мероприятия стала неправительственная организация «Альянс молодежных движений», получившая финансирование от Госдепартамента.

Помимо египетского активиста, на мероприятии в качестве слушателей присутствовали примерно две дюжины агитаторов со всего мира, «среди которых был колумбиец, использовавший Facebook для мобилизации марша в 12 миллионов человек против ФАРК, а также венесуэльский активист, организовавший известный протест против президента Уго Чавеса».

Оппонируя точке зрения, что данное мероприятие недвусмысленно свидетельствует о тайной поддержке, оказываемой Америкой египетским оппозиционным лидерам, Майк Джилио указывает, что никто не делал из этого мероприятия тайну. Оно рекламировалось совершенно открыто.

Более того, Майк Джилио попросил комментариев у Джеймса Глассмана. И в ответ Глассман — опять-таки совершенно открыто — поведал, что в свое время пришел в Госдепартамент с мечтой «помочь создать ненасильственное движение по всему миру». И что, приглашая представителя антиправительственного египетского движения «6 апреля», он знал: это будет воспринято неоднозначно. Ведь американская администрация оказывала Мубараку значительную финансовую и военную помощь. Однако мероприятие соответствовало «общей стратегии в Египте, которая заключалась в том, чтобы ПОДДЕРЖИВАТЬ и поощрять людей продвигать демократию, насколько это возможно», — заявил Глассман.

Таким образом, из статьи Майка Джилио вытекает, что США не оказывали в Египте «тайную поддержку лидерам восстания». Но оказывали открытую поддержку «людям, продвигающим демократию». О чем лично свидетельствует одна из ключевых фигур американской «публичной дипломатии» и «войны идей» — Джеймс Глассман.

Факт совместного участия в указанном мероприятии Глассмана (члена уходящей с политической сцены команды Буша) и «ключевых сотрудников Обамы, отвечающих за социальные сети», по меньшей мере, позволяет высказать предположение, что эстафетная палочка была передана. Что мессидж, посланный Глассманом на брифинге в октябре 2008 года (когда он фактически предложил команде, которая придет на смену команде Буша, воспользоваться наработками — стратегическими и инфраструктурными — в том, что касается «войны идей»), был принят.

Представляется, что дальнейшие события подтверждают это предположение. Пришедшая на смену Бушу команда Обамы сделала ставку на использование интернет-технологий в качестве «важнейшего инструмента продвижения демократии». В речи, прочитанной 21 января 2010 года в вашингтонском Музее свободы прессы «Ньюзеум» и посвященной свободе Интернета[38], госсекретарь США Хиллари Клинтон заявила: «Мы настаиваем на существовании единого Интернета, к знаниям и идеям которого будет иметь равный доступ все человечество». По ее словам, это новая задача Америки, которая будет продолжать отстаивать принципы Первой поправки к Конституции США, гарантирующей свободу слова.

Клинтон осудила страны, ограничивающие свободу пользования Интернетом. Она отметила ограничение доступа к социальным сетям во Вьетнаме, задержание 30 блоггеров и активистов в Египте, цензуру в религиозных целях, осуществляемую в Саудовской Аравии. В список стран, вызвавших недовольство Клинтон, попали также Узбекистан, Молдова, Северная Корея, Тунис, Кения и другие. Особо жесткой критике в связи с интернет-цензурой подвергся Китай.

Далее госсекретарь США предложила создать межгосударственные правила поведения в Сети. «С распространением практики ограничений новые информационные завесы опустились во многих частях мира. Поверх этих преград, видео и блоги в Интернете становятся самиздатом наших дней», — заявила она. Интересно, что Клинтон употребила слово «самиздат», однозначно адресующее к диссидентскому движению эпохи «железного занавеса».

По словам Клинтон, «Интернет может помочь противостоять насилию, преступности и экстремизму». Она упомянула «Иран, Молдову и другие страны, где организация людей через Интернет стала важнейшим инструментом продвижения демократии и дала гражданам возможность выразить протест по поводу сомнительных результатов выборов».

Краткая ремарка. Многие аналитики отмечали, что после того, как Барак Обама стал президентом США, информационные технологии были несколько раз «по-крупному» применены в различных странах: в 2009 году — в Молдавии и Иране, а в 2010-м (уже после речи Клинтон, которую мы только что процитировали) — в Таиланде.

Мы не ставим перед собой задачу доказать, что именно администрация США инициировала применение информационных технологий в перечисленных странах. Однако невозможно отрицать, что Клинтон в своей речи, по меньшей мере, выразила моральную ПОДДЕРЖКУ «организации людей через Интернет для развития демократии». А также указала на желательность использования интернет-технологий в качестве «действенного инструмента поддержания демократии».

Встретила ли эта американская линия противодействие со стороны других государств? Безусловно. И здесь можно привести выразительный пример — Китай.

Собственно говоря, тему «интернет-свобод» Клинтон подняла в своем выступлении 21 января 2010 года в прямой увязке с «китайским» сюжетом.

В ноябре 2009 года Барак Обама, выступая в мэрии Шанхая во время своего первого визита в Китай, заявил: «Я не являюсь сторонником цензуры. Я понимаю, что разные страны имеют разные традиции. Могу сказать так: свободный Интернет и свободный доступ к Интернету — это источник силы»[39].

Поводом для данного заявления стало то, что с марта 2009 года китайские власти запретили населению доступ к Facebook, а с июля 2009 года — к Twitter, сославшись на потребность в социальной гармонии. Кроме того, после антиправительственных выступлений уйгур в Синьзян-Уйгурском автономном районе в июле 2009 года жители этого региона были лишены доступа ко всем зарубежным сайтам.