Читать онлайн «Франция в поисках внешнеполитических ориентиров в постбиполярном мире». Страница 29

Франции в новых геополитических условиях. Падение Берлинской стены и

в плане окончания холодной войны, и в плане кардинального увеличения

веса Германии в Европе и в мире сделала ЕС основной гарантией и опорой

сохранения мирового влияния Франции.

219 Накануне референдума 1992 г. Ширак высказался за Маастрихтский договор, хотя и с оговорками, а в

ноябре 1994 г. он высказался в пользу референдума по вопросу о переходе к единой валюте и вернулся к

своему предложению перед президентскими выборами 1995 г.

220 Речь идёт именно об “обращении”, т.е. об отказе от прежних убеждений автора “Призыва из Кошена”

(см.выше).

125

Другая причина связана с необратимостью успехов европейского

строительства, увенчанного Маастрихтским договором. Ни один президент

Пятой республики, пусть даже изначальный противник интеграции, не

имеет средств для противодействия ей. Л.Коэн-Танюжи подчёркивает: «Хотя внешняя политика Франции при Пятой республике и является

сферой особой компетенции главы государства, европейское

строительство одновременно слишком тесно связано с национальными

судьбами и – парадоксальным образом – слишком автономно в своей

динамике, чтобы быть предметом полной свободы действий президента»

221. Ж.-Ф.Грибински считает, что это связано с проблемой потери

суверенитета, что подразумевалось вступлением в ЕЭС со времени

подписания Римского договора 1957 г., даже если первоначально речь шла

об ограничениях его лишь в экономической сфере. «Совершенно очевидно, что основополагающие акты Европейского Сообщества имеют мало

общего с классическими договорами международного права: не оттого ли, что они учредили институты, которые способны устанавливать

юридические нормы, большая часть которых прямо или автоматически

применяется внутри юридических систем государств-участников ЕС.

Таким образом, Европейское Сообщество, по мере увеличения различных

европейских директив и регламентов, всё более предстаёт в качестве

принудительной структуры (structure contraignante). И ни один

правитель…не имеет возможности пренебречь этой реальностью»222.

Думается, этот «принудительный» характер ЕС не сводится к

юридическим и нормативным обязательствам. Вопрос лежит в

политической плоскости: страна стоит перед сознательным выбором

между самостоятельным курсом или неуступчивой позицией в сочетании

со стремлением активно влиять на результаты интеграции и

221 Cohen-Tanugi L. La politique europйenne de la France а l’heure des chois // PE . – 1995. - N4. - Р.857.

222 Gribinski J.-F. Jacques Chirac et l’Europe : une politique « rйaliste » // RI et S. – 1997. – NІ25. - Р.70. Курсив

мой – Е.О.

126

солидарностью с общим курсом ЕС. Самостоятельность подчас чревата

серьёзными экономическими издержками (вспомнить хотя бы опыт

первого правительства левых сил 1981-83 гг.). Неуступчивость, которая

отличает в частности позицию Великобритании, также подчас приводит к

отрицательному экономическому результату. Поскольку Франция

превратилась в среднюю державу, не располагающую достаточными

средствами для проведения самостоятельного курса без риска

маргинализации, она может участвовать в решении важнейших

международных проблем ге(ополитических, стратегических,

экономических, экологических) главным образом на региональном уровне, а потому её интересы всё более связаны с ЕС. И эта связь всё более

согласуется с голлистскими амбициями. Ж.-П.Буланж заметил, что тот

факт, что Европа может являться при президенте-голлисте одной из

осевых линий французской политики, показывает, до какой степени

европейская интеграция стала «вариантом великого голлистского замысла, соответствующим концу века»223. Речь идёт о внутри и

внешнеполитических аспектах этого замысла. Действительно, если

вернуться к политическому контексту победы Ж.Ширака на выборах, то

становится очевидным, что перенесение социальных задач на европейский

уровень являлось достойным выходом из трудного положения. Ведь

стержневая идея его «большого европейского проекта» - преодоление

социального разрыва224 в масштабе ЕС, могла способствовать смягчению

противоречия между двумя императивами начального этапа

президентства. Трудно было примирить выполнение главного

предвыборного обещания Ширака - «уменьшить социальный разрыв» во

Франции с движением к Европейскому экономическому и валютному

223 J.-L.Boulanges // La Libйration, 26 mars 1996.

224 La fracture sociale (социальный разрыв – фр.) – так в современной Франции характеризуют возросший

разрыв между благополучной частью общества и слоями, находящимися на грани нищеты («новыми

бедными»).

127

союзу, неумолимо навязывавшему сокращение бюджетных расходов. В то

же время, идея преодоления социального разрыва на европейском уровне

перекликалась с требованием Миттерана придать Европе социальное

измерение, а потому выбивала важные козыри из рук политических

оппонентов Ширака – социалистов и коммунистов.

Помимо этого, европейская тематика вписывается в очень важную

для голлизма проблему роли Франции в обеспечении европейской

безопасности. Ж.Ширак вынужден был признать, что все попытки его

предшественника создать автономную европейскую оборону, центральное

место в которой занимала бы Франция, оказались неудачными и что НАТО

остаётся главной структурой обороны в Европе. Поэтому президент

предпочёл, чтобы Франция приняла активное участие в «европеизации»

НАТО, в создании «европейской оборонной опоры» внутри Альянса, способной уравновесить мощь США в этой организации. Для этого

Франция по-прежнему должна оставаться пилотом европейского

строительства, что определило европейский выбор Ж.Ширака.

Таким образом, европеизм Ширака диктуется, прежде всего,

реализмом и прагматизмом французского президента, это выбор не сердца, но разума, и именно как таковой, он не порывает с голлистской традицией, подчиняя европейскую политику Франции идее утверждения её роли и

могущества. В соответствии с этим, европейское строительство должно

отвечать двум условиям: Франция должна занимать центральное место в

ЕС, который, в свою очередь, должен обладать атрибутами мощного

субъекта международных отношений, т.е. стать Е«вропой-

державой»(l’Europe-puissance)225.

С этой точки зрения президенту Франции не к лицу были

проявления евроскептицизма, способные создать политический капитал

225 См. об этом главу 2 § 2.

128

лидеру голлистов в оппозиции. А.Дюамель, анализируя причины

консенсуса, сложившегося по поводу европейского единства во

французских правящих кругах, заметил: «Против Европы могут выступать

политические, но не государственные деятели»226. Именно поэтому в сфере

европейского строительства между президентом-голлистом и премьер-

министром социалистом с начала третьего «сосуществования» (с июня

1997 г. по весну 2002 г.) не существовало принципиальных разногласий.

В то же время, одной приверженностью курсу Маастрихта

европейская проблематика президенства Ж.Ширака не исчерпывается.

Начало 90-х гг. поставило в повестку дня вопрос о будущем Европейских

Сообществ с точки зрения сочетания углубления интеграции с

расширением Союза, и Франция по-прежнему претендует на ведущую

роль в его решении.

2. Углубление интеграции и расширение ЕС

Решимость Ж.Ширака следовать курсом Маастрихта призвано было

подтвердить назначение двух европеистов на высокие министерские посты в

правительстве правых сил (1995-1997 гг.): А.Жюппе (ОПР) стал премьер-

министром, министром иностранных дел – Э.де Шаретт (СДФ227).

Европеистский курс нового президента после победы на выборах получил

поддержку его партии. Ф.Сеген, выступавший против Маастрихта, в январе

1996 г. высказался в пользу евро228. Партия в целом совершила поворот в

сторону европеизма. К Межправительственной конференции ЕС по

226 Duhamel A. Le consesus europйen // Le Point. – 1997. - 7 mai.

227 СФД – Союз за французскую демократию – праволиберальное политическое объединение, у истоков

которого стоял В.Жискар д’Эстен.

228 В выступлении на франко-германском коллоквиуме в Экс-ля-Шапель 27 янв.1996 г. См.: RE et S, N25, printemps 1997. P.69.

129

пересмотру некоторых положений Маастрихтского договора в ОПР

обсуждался проект, в основу которого был положен доклад депутата