Читать онлайн «Краткий курс...». Страница 9

Как видно из цитированного отрывка, проблема не нова. Человек действует на основе его личного возприятия реальности и на основе уразумения описаний реальности другими людьми, пользующимися для описаний общей всем реальности (включая и её составную часть — свой собственный психический мир) теми или иными «языками»[15], в которых слова, символы, знаки, изображения и т.п. являются “пальцем, указующим на луну”. Горе тому, кто не увидит “луны”, примет “палец” за “луну” либо за отсутствие “луны”, а отсутствие “пальца” отождествит с несуществованием “луны”.

Мироздание, как таковое, существует в Богом данной мере, как триединство «материя-информация[16]-мера»: это — реальность. По отношению к информации мера выступает как многоуровневая общевселенская система кодирования, а по отношению к материи — как матрица её возможных, статистически предопределённых свыше состояний и переходов из одного состояния (балансиро­воч­ного режима) в другие.[17]

У человека при возприятии реальности в душе возникают некие его личностные образы, обусловленные как характером объективных образов реальности, так и его состоянием к моменту и в процессе возприятия информации из Объективной реальности. Личностные, субъективные образы, будучи уже принадлежностью внутреннего мира человека, обретают до известной степени самостоятельное бытие в нём. Вероятностно упорядоченно и статистически предопределённо, вторичные по отношению к объективным, субъективные образы прорастают в душе человека урожаем понятий, по мере того, как человек, осмысляя реальность, разграничивает в своём внутреннем мире присущие ему субъективные её образы и связывает их с «языковыми» конструкциями.

Понятие (как жизненное явление, свойственное индивидуальной, — а не коллективной — психической деятельности человека[18], устойчиво существующее в ней на каком-то интервале времени, по истечении которого оно может изчезнуть или измениться) — взаимно обусловленное единство «внеязыкового» субъективного образа в психике отдельного человека и «слов» одного из «языков», развитых в культуре общества, объединяющей по «языковому» признаку людей в разнородные множества; именно поэтому «слово» (и слово, в частности) без образа, связываемого с ним, голо, пусто, непонятно[19]. Возникшее в психике одного человека понятие о чём-либо (жизненном явлении и ли[20] вымысле) может разпространяться в обществе, т.е. проникать в психику других людей, преимущественно[21] через «языковые» средства культуры. В ряде случаев для разпространения новых понятий более и ли менее широкий круг людей создает и новый «язык», поскольку в развитых в культуре «языках» нет «слов» для того, чтобы выразить их миропонимание.

В процессе, когда новое понятие обретает осмысленную определённость, система разграничений субъективных образов внутреннего мира человека, не позволяет отождествить один субъективный образ с другими, слить их, перепутать. Этот процесс большей частью протекает “автома­тически” безсознательно, но когда он выходит на уровень сознания в иерархически организованной психике человека, то человек ищет средства для выражения обретших определённые границы внутренних своих образов и: либо находит их в одном из существующих «языков»; либо создает новые «языки» — средства для выражения своих внутренних образов и тем самым осмысляет и описывает внутреннюю и внешнюю реальность. И на уровне сознания в психике человека возникает понятийная база: «разграниченные субъективные образы внутреннего мира» + «языковые» конструкции, адресно связанные с субъективными образами.

При уразумении чужих описаний — процесс обратный: 1). Соот­носясь с языковыми формами имеющегося описания, извлечь из собственной понятийной базы необходимые образы и «языковые» конструкции и достроить недостающие понятия: «Мы не понимаем некоторые вещи не потому, что наши понятия слабы, а потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий», — К.Прутков. 2). Сопоставить с понятиями известные («внеязыковые») образы реальности или построить неизвестные ранее её образы, после чего во внутреннем мире возникнет субъективное представление (моделирование на основе внутренних образов) о течении процессов в Объективной реальности.

То есть мы имеем дело со своего рода каскадом информационных трансформаторов «образы общей всем реальности ~ внутренние образы человека ~ понятийная база (его и культуры в целом) ~ «языки» разного рода сами по себе, как средства выражения внутренних образов в общении с другими людьми».

В массовой статистике жизни общества это — общественная культура мировозприятия, мышления и взаимопонимания. Это — общее достояние всех, кто ею пользуется. И она тем выше, чем меньше искажений при прямом и обратном прохождении цепочки информационных преобразований одним человеком для его личных целей; чем больше уровней «языка», как иерархической системы кодирования информации, изпользуется людьми; и чем меньше при этом переданное одним и принятое другим не утрачивает своих качеств. Это касается как общей всем реальности, так и субъективной реальности внутреннего мира каждого человека.

В настоящее время культура мировозприятия, мышления и взаимопонимания поверхностна и примитивна: подавляющее боль­шинство людей осуществляет обмен пустыми формами разнообразных «языко­вых» описаний, наполняя возпринятые пустые (безубразные) формы своей образной отсебятиной на основе безсознательных автоматизмов, не задумываясь об образной адресации «слов» ни у себя в душе, ни в душе тех, к кому они обращаются или слушают.

Многие при этом не понимают, что живое слово, исходящее из живых уст, как, в прочем, и мысль, проскользнувшая в душе, — само материально (энергия); оно — часть объективной общей всем реальности и изменяют течение процессов самим фактом его произнесения или иного оглашения.

При этом вне зависимости от того, задумывается человек или нет, но некоторая конкретная в каждом случае направленность взаимосвязей в системе “«язык», как таковой ~ понятийная база культуры ~ объёмлющая культуру Объективная реальность” устанавливается на всех этапах объективно — в силу целостности мира, существующего как процесс триединства «материя-инфор­ма­ция-мера», в котором общевселенская мера обладает голографическими свойствами, в том смысле, что каждый её фрагмент содержит в себе и все остальные. Чувствуя это, Ф.И.Тютчев предостерег: «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется...» — по какой причине не следует бездумно или злоумышленно принимать на себя роль старухи Карабос из “Спящей красавицы”, выражаясь как попало, иначе может получиться, как с шоу-мэном В.Листьевым, наболтавшим самому себе смерть в серии ток-шоу, в которых он красовался, подчёркивая своё некоторое сходство с Л.Д.Бронштейном (Троцким).

То есть дулжно осознанно заботиться об определённости взаимных связей «языковых» конструкций и образов (субъективных и объективных) в процессе понимания жизни Объективной реальности как таковой — как по отношению к тому, что принято считать одушевленным, так и по отношению к тому, что принято считать не одушевленным: мир един и целостен и не ладной мыслью, не то, что словом, возможно вызвать катастрофу безо всяких мощных, с точки зрения материалиста, средств воздействия: дело только в объективно сложившейся адресации информации в матрице возможных состояний материи и уровнях мощности энергопотока, несущего информацию: то, что в иерархически построенной системе представляется пренебрежимо малым воздействием на одном уровне, разсматриваемом изолированно от других реально связанных с ним уровней в организации системы, может уничтожить систему, разрушив через цепи взаимосвязей другие уровни в её организации. Пример тому поражения живых организмов “жесткими излучениями” разного рода, хотя мощности энергопотоков могут быть ничтожно малы по сравнению, допустим, с энергией, остывающего на плите чайника.

И хотя «языковые» средства — поверхностный слой в культуре мышления и взаимопонимания людей, но возможности языков в самом общем смысле этого слова различны. И потому в одних случаях одни «языки» как средства информационного обмена и общения людей, предпочтительнее, чем другие. Так в средние века в Европе до перехода на позиционную систему счисления (араб­ские цифры и десятичные дроби) пользовались римскими цифрами или иными системами, основанными на числовой мере, соотносимой со знаками алфавита. Вне позиционной системы счисления большой проблемой была операция деления: возникновение остатка при неделимости нацело и производная проблема соизмерения простых дробей[22]. Например: MCMXCV/XVI или XXII/VII. С переходом к позиционной системе счисления проблема изчезла: операция деления двух чисел в ней — это пользование таблицей умножения и выравнивание порядков делителя и делимого (т.е. перенос десятичной точки или запятой вправо или влево). Числа остались прежними, но изменились средства описания: 1995/16 и 22/7 (22/7 — известное со времен древнего Египта приближение числа p, более точное, чем обычно употребляемое 3,14).