Читать онлайн «Пути Абсолюта». Страница 20

Следует заметить, однако, что, строго говоря, эти элементы действительно применимы лишь к описанию двух низших миров, бхувас и бхур, тогда как в интеллектуальном мире и в области непроявленных принципов мы можем говорить лишь об аналогии, и особенно по той причине, что периферия в этих высших метафизических регионах никогда не действительна, а это означает, что точнее всего было бы представить «фигуры» этих сфер как точки, содержащие в себе окружность и радиус лишь как возможность. Хотя, естественно, эти точки — чистого бытия, принципиальной природы и первоинтеллекта — качественно настолько различаются между собой, что онтологическое «расстояние», отделяющее их друг от друга, намного превышает «длину» символического радиуса какой угодно внутрионтологической окружности. Кроме того, фигура окружности, точки и радиуса — это форма даже в сверхгеометрическом смысле, поэтому она может быть применима лишь к миру форм (т. е. к атмосфере и земле, бхувас и бхур). И более того, эта форма тождественна самой форме форм, принципу всего формального проявления. И тем не менее, мы можем говорить, отталкиваясь от этого символизма, и о высших сверхформальных уровнях, при том условии, что мы отдаем себе отчет в ограниченности такого уподобления, в его «аналогии». Поэтому там, где ниже речь пойдет о перспективе «внутрипериферийной», свойственной взгляду, ограниченному только областью одной окружности, следует относить это, в первую очередь, именно к двум низшим мирам трибхуваны, где иллюзия отдельности периферии действительно может (и должна наличествовать), коль скоро радиальное расстояние здесь не только принципиально и потенциально, но и действительно.

Первым усложнением изначального символического комплекса будет рассмотрение отрезка центр-периферия в удвоенном виде, т. е. как диаметра. Фигура, полученная таким образом, ничего не меняя в качестве и форме элементов, тем не менее, дает нам новый образ —

(или

), несущий в себе дополнительные оттенки. Здесь мы уже имеем дело не только с чисто метафизическими категориями — центр, периферия и связь между ними, взятыми одновременно и принципиально, но с их развитием, т. к. в новом символе уже намечены не 1, а 2 точки периферии (окружности), причем противоположные относительно центра. Это означает, что мы переходим от рассмотрения обязательного и прямого соотношения любой точки окружности с ее полюсом, к особой окружности, на которой выделены две разные точки, находящиеся друг с другом в отношениях противопоставленности. Этот символ или может быть рассмотрен как развертывание идеи порождения центром периферии и возврата периферии к центру: в таком случае одна половина диаметра будет означать порождение, а вторая — возврат, при том, что полуокружности, полученные посредством диаметра из единой окружности, отождествятся с самим процессом развития. Развитие здесь представляется в виде полуокружностей

и

, поскольку оно никогда не является строго говоря замкнутым, т. е. бесконечным. Его конец и его начало никогда не совпадают друг с другом. Это можно описать символически как результат воздействия радиуса на псевдозамкнутость окружности: радиус как бы размыкает окружность, делает из нее дугу — или, утверждая самим фактом своего наличия верховенство центра. Иными словами, знак или есть удвоение знака

или

, т. е. символа возникновения периферии из центра

(начало и продолжение) и нового поглощения центром периферии

(+ =

). Здесь следует особенно подчеркнуть, что окружность в реальности не только не замкнута, но точки ее начала и конца противоположны в рамках периода развития. Этому соответствует векторная разнонаправленность двух половин диаметра в нашем символе, т. е. противоположность радиуса «порождения» и радиуса «возврата» (

или

). Точка окружности, находящаяся на конце радиуса порождения, качественно наиболее «близка» к точке центра — она является ее "образом и подобием". И напротив, точка окружности, лежащая на конце радиуса «возврата», качественно наиболее «далека» от точки центра, т. к. развитие, рассматриваемое само по себе и без прямой корреляции с полюсом (т. е. развитие «автономное», не совпадающее ни с «порождением» истоком, ни с «возвратом» к истоку), имеет только одну перспективу — перспективу упадка, деградации и инволюции, которые возрастают по мере удаления периферии уже не от центра, но от точки периферии, непосредственно «порожденной» центром, т. е. от верхней точки окружности на пересечении ее с диаметром.

Такая форма символа не случайно предполагает удвоение полуокружности (

, + =). Дело в том, что всякое развитие, с метафизической точки зрения, относительно, и поэтому, несмотря на необходимость рассматривать его как упадок, в перспективе, свойственной самой периферии, в этом же развитии должно наличествовать и нечто, компенсирующее, уравновешивающее деградационный характер процесса. Так, вторая половина окружности, разделенной диаметром или, должна символизировать тождественное развитие периферии, только взятое в противоположном направлении. Если в первой половине верхний радиус был радиусом «порождения» и «нижний» — возврата, то во второй полуокружности

перспектива переворачивается, и радиус «возврата» переходит в радиус «порождения» и наоборот. Этот параллелизм метафизически необходим, т. к. на перспективу «внутрипериферийную» всегда накладывается перспектива «полярная», образуя тот комплекс сочетания континуального (непрерывного) — чистая периферия — и дисконтинуального (прерывного) — свойство полюса, который характеризует большинство метафизических и все онтологические уровни.

Континуальное — это имманентное, взятое в самом себе, вне какой-либо связи с трансцендентным истоком. Поэтому наиболее абсолютной непрерывностью в рамках онтологии обладает пракрити, природа. Это подчеркнуто и в самом термине «гуна», характеризующем эту универсальную природу, т. к. санскритское «гуна» дословно означает «натяжение», и иногда Веданта рассматривает все три мира трибхуваны (универсальной проявленности) как три степени натяжения одной и той же нити или ткани: тамас (и мир бхур) — предельно тугое натяжение, раджас (мир бхувас) — ослабленное натяжение, и, наконец, саттва (мир свар) — полное отсутствие инерциального сопротивления субстанции, незакрепленная и ничем не связанная нить (к этому, кстати, относится и евангельское высказывание — "Дух Божий веет, где хочет"). Но во всем этом важно подчеркнуть непрерывность трех миров по отношению друг к другу, что и делает возможным их претворение один в другой (конверсию), о которой Пураны говорят: "И превратил творец тамас в раджас, а раджас в саттву".[47] Мы можем охарактеризовать природную непрерывность как свойство «внутрипериферийной» перспективы, т. к. природа-пракрити и есть в онтологии периферия по преимуществу. Это свойство континуальности особенно детально подчеркивалось египетской, а позднее герметической традицией, основывавшей на нем фундаментальные практики внутриприродных превращений — трансубстанциаций. Не даром основная задача алхимии формулируется следующим образом: "Сделать фиксированное летучим, а летучее фиксированным", т. е. за счет периферийной гомогенности природы превратить "худшее в лучшее", "свинец в золото" и т. д.

С другой стороны, прерывность — это свойство центра, точки. Именно благодаря ей в онтологии утверждается превосходство трансцендентного. Прерывность показывает несамодостаточность проявленного, его ограниченность. Она негативным образом открывает иное по отношению к данному, т. к. в этой прерывности, в разрыве однородного плана выявляется влияние качественно потустороннего. Поэтому дисконтинуальность есть отражение полярной перспективы, т. е. сугубо метафизической и не периферийной. Если "natura non facet saltus" сама по себе, как говорили схоласты, то под влиянием своего трансцендентного истока она вынуждена "facere saltus volens nolens". И поэтому в реальности окружность никогда не замыкается сама на себя, а переходит в некоторой точке в типологически подобную, но не тождественную ей окружность, образуя пространственную спираль, чья плоскостная проекция может породить впечатление замкнутости. Эта идея необходимой прерывности онтологических уровней, свойственной им в силу "трансцендентного влияния", а не сама по себе, ясно выражена в таком варианте нашего символа (или):

(или