Читать онлайн «Русский пиар в бизнесе и политике». Страница 41

Особую изобретательность демонстрируют юристы, когда за предприятие сражаются две равные по силам московские ФПГ. Однажды в столице, в разгар борьбы за один из крупных коммерческих банков, собрание акционеров проводилось во дворце культуры по инициативе одной из воюющих сторон. Было сделано все, чтобы ее противники не появились в этом здании, но им все же удалось о собрании узнать, охрану отстранить и пройти к входным дверям. Но в этот самый момент, совершенно случайно, сверху по лестнице из здания дворца культуры выносили рояль. Пятеро грузчиков застряли на лестничной клетке и в течение сорока минут, сопровождаемые проклятиями несчастных акционеров, пытались сдвинуться с мертвой точки. Потом рояль застрял в вертушке входной двери, и к моменту, когда владельцы "около 50 % акций" вломились в зал заседаний, мандатная комиссия уже заносила итоги собрания в протокол. Опоздали- ваши проблемы. Не подлежит сомнению, что уже через неделю конкурирующее собрание пройдет где-нибудь в труднодоступной таежной зоне Сибири, и на этот раз опоздавшей будет уже противоположная сторона конфликта.

Таким образом, раз победитель в "споре хозяйствующих субъектов" не может быть определен ни акционерными собраниями, ни через суд, все в России постепенно пришли к пониманию, что предприятие реально контролируется теми, кто на нем сидит. А те, кто на нем не сидит, имеют шиш с маслом, несмотря на количество акций, которыми они владеют- хоть все 100 %. Отсюда и вывод, раз и навсегда сделанный российскими бизнесменами, — необходим захват, или, как это чаще называется, «заход» на предприятие.

Так как к подобному выводу одновременно приходят обе противоборствующие стороны, то захватить вожделенное здание заводоуправления, а с ним и территорию промплощадки становится не так-то просто: тройное кольцо свирепых сотрудников ЧОПа чаще всего дополняется кордонами милиции, а то и пожарными машинами, блокирующими подъезд к заводу. В такой ситуации лучше всего либо договориться с местными милиционерами, либо попытаться устранить личность генерального директора. Последнее нетрудно сделать с помощью уголовного дела: за последние 10–15 лет у директора было много грешков по службе, и местной прокуратуре только стоит пообещать безбедное существование, как она позволит компромату выплыть наружу. А там и задержание- после постановления "избрать мерой пресечения содержание под стражей". С милицией работать сложнее, но результативнее. В российской истории бывало, что милиционеры городского ОВД обороняли предприятие, которое штурмовали их коллеги из областного управления. Так как у каждого в руках постановление суда, обе стороны действуют строго по закону.

Много возмущенных комментариев уже звучало в воздухе относительно вышеперечисленного. И законодательство наше несовершенно, раз позволяет миноритарным акционерам бог весть откуда вставлять палки в колеса крупным комбинатам. И судебные приставы продажны, да и суды в глубинке, мягко говоря, подвержены влиянию. И бесконечные кадры потасовок противоборствующих сторон у парадного подъезда заводоуправления с участием правоохранительных органов в обоих лагерях время от времени транслируют федеральные телеканалы. Мирной передачи власти как-то все не получается. Один из уральских комбинатов, акционерный скандал вокруг которого вся страна смаковала в свое время в течение нескольких месяцев, настолько глубоко увяз в разборках, что вовлек в их орбиту региональную и городскую власть и органы внутренних дел всей области. Вражда городских и областных милиционеров доходила до комичных ситуаций- единственное шоссе, ведущее в город, не раз перегораживалось с целью тщательной проверки всех автомашин на предмет обнаружения приближавшихся конкурентов. В ежедневном ожидании штурма комбинат ощетинился тройным кольцом ЧОПов и долгое время жил на осадном положении, в то время как неподалеку дымились костры вражеского лагеря непризнанных владельцев завода. У них к этому моменту тоже существовало свое собрание акционеров, свой законно избранный совет директоров и генеральный директор, возглавивший "правительство в изгнании". Коллекция судебных решений, посвященных праву собственности на комбинат, включала экземпляры на любой вкус.

Для жителей уездного городка, над которым возвышается такое предприятие, акционерный скандал между московскими корпорациями становится и настоящим бедствием, и золотым дном. С одной стороны, работа предприятия полностью выведена из равновесия по меньшей мере на полгода, и никто из его работников не может быть уверен в своей перспективе на завтрашний день, а это очень важно для человека с тремя детьми, зарплатой в 3000 рублей и полным отсутствием в городе альтернативных рабочих мест. Руководство предприятия собирает рабочих и служащих в актовом зале и, свирепо вращая глазами, пугает всех, кто осмелится вступить в контакт с врагом. По цехам ходят активисты профсоюза и, туманно намекая на возможность увольнения, предлагают работникам подписаться под петицией губернатору или открытым письмом президенту. При выходе с завода после тяжелого трудового дня рабочий будет пойман представителями противоположного лагеря с предложением вербовки. Отвсего этого у среднерусского жителя поднимается температура, и нервная система быстро приходит в упадок- он начинает шарахаться от людей и избегать бесед по существу дела. Он боится обсуждать новости, читать газеты и ставить свою подпись даже в платежной ведомости.

С другой стороны, наиболее предприимчивые горожане без устали извлекают свою выгоду из сложившихся обстоятельств. Они цинично пользуются тем, что обеим группам акционеров- и руководству завода, и претендентам на это руководство- выгодна поддержка трудового коллектива предприятия и широких слоев городской общественности. За деньги такие люди подписываются под любыми обращениями, участвуют в демонстрациях с обеих сторон, втридорога продают еще оставшиеся у них акции, охотно принимают взятки и оказывают мелкие услуги приезжим москвичам. Во время наплыва в город московских гостей резко дорожает проезд на такси, проживание в единственной городской гостинице, мобильные телефоны с местными номерами и интимные услуги. По наблюдениям одного журналиста, в его городе после двухмесячной акционерной войны резко подскочили цены на автомобили, а недвижимость, которую до этого никто не брал, вообще невозможно стало купить. Средняя зарплата в городских торговых точках увеличилась на 20 %. Война столичных финансово-промышленных групп дала благотворный импульс развитию городской экономики.

Однако, даже завоевав в акционерных баталиях контроль над предприятием, столичный холдинг лишь обеспечит себе еще большую загруженность. Как уже говорилось выше, крупнейшие промышленные группы предпочитают из московских офисов управлять своими огромными империями, находящимися в регионах и подчас насчитывающими несколько сотен тысяч человек, работающих на их предприятиях. Вне зависимости от того, каким образом и по какой структуре строится управление в данной компании, центральные указания поступают из Москвы руководству на местах. А вот уровень эффективности этой системы передачи информации напрямую зависит от того, как структурирована система.

Как и в вопросе об устройстве корпоративного управления в центральном московском офисе, в российском менеджменте не существует какой-либо единой четко разработанной схемы организации деятельности крупного холдинга, его взаимодействия с собственными предприятиями. Обычно схема эта в отдельно взятой компании живет самостоятельной жизнью, видоизменяясь эволюционным путем «снизу» и лишь потом реструктурируясь путем директив «сверху». При этом основная задача московского руководства- определить и поддерживать некий баланс между самостоятельностью региональных бизнес-единиц и вертикалью власти в компании в целом. Если самостоятельность будет излишне широкой, руководители заводов, как правило, на удивление быстро забывают о том, что они вообще-то остаются наемными менеджерами и работают по контракту и что им здесь ничего, по сути, не принадлежит.

Когда ФПГ берет в свои руки очередное предприятие, один из ее менеджеров направляется руководить заводом. Как правило, это один из вице-президентов, молодой амбициозный руководитель, уверенный, что в течение максимум двух лет он с легкостью выведет комбинат на новые высоты, после чего поспешит вернуться в Москву с повышением в должности. Но российская глубинка засасывает- в небольшом городке, ровно половина жителей которого работает на его комбинате, а другую половину составляют их семьи, директор завода скоро забывает о своих первоначальных задачах. Его сознание, замутненное чистым воздухом и размеренностью провинциального течения жизни, уходит в дрему, и он начинает чувствовать себя богом, тем более что этому немало способствует полное раболепие окружающих. Мэр города приезжает к директору просить денег, местные силовики стараются угодить при каждом удобном случае, потому что у каждого сын пристроен на комбинат, а рядовые жители и вовсе рассматривают своего директора как единственную возможность еще ненадолго продлить свои дни- народ уверен, что "все только на нашем Петре Александровиче и держится". Не удивительно, что спустя, скажем, полгода или год такой жизни директор завода превращается из экономиста и производственника в общественно-политическую фигуру. Он затевает далеко идущие интриги в городской администрации и меняет как перчатки глав районов; он спонсирует своих кандидатов в областную думу и организует им масштабные агитационные кампании с участием рабочих своего завода; он самоотверженно сражается с прокурором города, о чем его слезно просил прокурор области. К нему идут за помощью любые чиновники, представители вооруженных сил, у него в приемной выстроилась очередь из дородных дам в двусторонних норковых шапках- это директора школ, ПТУ, детских садов и районной больницы, у которых именно сегодня решается вопрос жизни и смерти.