Читать онлайн «Дело было в Педженте». Страница 36

Абдулла молчал. Тогда заговорил Сухов:

— Вы должны все погрузиться на баркас и морем уйти из Педжента. Я передам вам его, — Сухов показал на Абдуллу, — когда вы отчалите от берега. Ясно? А теперь освободите двор! Чтобы ни души здесь не осталось!… Вы тоже катитесь отсюда! — приказал Сухов нукерам, стоявшим лицом к стене».

Из сопоставления фрагментов текста, набранного разным шрифтом, видно, что сцены прямого столкновения Сухова и Абдуллы в фильме и киноповести отличаются появлением в фильме музейной кареты, камня — противовеса пулемету, а главное тем, кто реально отдает команду бандитам. В связи с последним можно предположить, что второй смысловой ряд киноповести предусматривает вариант, по которому судьбу западной цивилизации во второй половине ХХ века должен определять неперсонифицированный сталинизм (Концепция Общественной Безопасности — сокращенно КОБа); фильм вносит коррекцию, по которой инициатива по оживлению библейской цивилизации после смены логики социального поведения (“спуск баркаса на воду”) должна остаться в руках Глобального Предиктора. Сама сцена содержательно очень символична и информационно плотно упакована. Она — логическое продолжение картины выяснения отношений Сухова с «Таможней». Пьяная либеральная интеллигенция подлинного знания о месте России в глобальном историческом процессе сталинизму дать не могла, поскольку, даже имея какое-то смутное представление о нём на уровне фактологии, всё равно воспользоваться им по назначению была не способна. Почему? Да потому, что её «динамит» — четырёхипостасный амуновский коктейль (материя, энергия, пространство и время) — действительно “опиум для народа”. Поэтому в фильме он и поджигается от библейской лампадки, а Суховым используется только для прикуривания. «Динамит» же Сухова (триединство материи, информации и меры) — другого качества, хотя внешне и неотличим от динамита “таможни”.

“Динамит” таможни до сих пор используется библейской тоталитарной сектой, именуемой почему-то христианской церковью безо всяких к тому содержательных оснований в её деятельности, поскольку опирается она не на учение Христа, а на Никейский символ веры, представляющий собой краткое изложение «предания старцев» их же словами.

Никейский Символ Веры:

1. Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым.

2. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Им же вся быша.

3. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася.

4. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна.

5. И воскресшаго в третий день по Писанием.

6. И восшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца.

7. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца.

8. И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже с Отцем и Сыном споклоняема и сславима, глаголавшаго пророки.

9. Во единую Святую, Соборную и Апостольскую Церковь.

10. Исповедую едино крещение во оставление грехов.

11. Чаю воскресения мертвых,

12. и жизни будущаго века.

Аминь.

Как хорошо видно из его содержания в нём нет ни единого слова самого Христа из Его благовестия. Слово «Аминь», стоящее в конце символа веры, это не подпись, а нечто близкое по смыслу следующему: «Ами-инь! Тебя призываем!». Это так, поскольку «Аминь» это — собственное имя господа, которому в действительности поклоняется и православная церковь, но это не имя Христа — Иисуса, — которого церковь громогласно именует своим Господом. В том, что Аминь действительно господь тех, кто дал христианам символ веры, каждый может убедиться, заглянув в Откровение Иоанна (Апокалипсис): «И Ангелу Лаодикийской церкви напиши: так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия», — гл. 3:14.

Аминь, Амен (латинское), Амун, Амон, А.Мень — вариации одного и того же имени бога Солнца, которому поклонялись древние египтяне. Даже если истинно то, что он «свидетель верный и истинный, начало создания Божия», то всё же он не Бог Всевышний, и не Иисус Христос, пришедший под своим именем, а не под псевдонимом. Поэтому сегодня для тех, кто стремится войти в активную концептуальную деятельность, будет далеко не всё равно на основе какого мировоззрения они, обладающие по Божьей милости свободой выбора, смогут воспринимать, понимать, объяснять и активно воздействовать на процессы окружающего их мира: на основе представления о вселенной, как процессе триединства материи, информации и меры; или же на основе представления о вселенной в виде четырёхипостасного амуновского коктейля материи, энергии, пространства и времени.

Сцена со старой каретой без лошадей и куклой, за которой прячется Сухов в процессе переговоров с Абдуллой, — ключевая в том смысле, что она хронологически привязана к определённому времени. В 1969 году трудно было даже предположить возможность появления на экранах ТВ такой передачи, как “Куклы”; с 1996 по 2000 годы она была одной из самых популярных, а на вопрос: “Кто же нами правит?” — большинство в тот период не задумываясь отвечало: “Куклы”.

Если это так, то невольно возникает вопрос: “А где же сегодня Сухов?”. Но в такой постановке это уже вопрос о реальной власти в стране даже для тех, кто неспособен его сформулировать в определённой лексике и кто постоянно рефлексирует на тему: оставил ли Сталин преемника, а если оставил, то в каком виде и когда он проявится?

На облучке музейной кареты в одежде кучера тоже сидит кукла. Карета без лошадей в музее — царская — символический образ сценария, по которому к власти в России рвутся представители монархических кланов, которые вопреки самому понятию «монархия — власть одного» не могут прийти к согласию между собой по вопросу, кто будет этим одним властителем — монархом. Этот сценарий усиленно навязывали общественному сознанию России все средства массовой информации в последнее десятилетие ХХ века. Но если следовать содержанию второго смыслового ряда фильма, а не киноповести, то получается, что уже в годы “застоя” были люди, которые, возможно сами того не осознавая, бредили монархическим сценарием развития России. И спектакль с захоронением останков царской семьи и их слуг [93] — лишь один из этапов этого сценария.

О том, что в матрицу развития России монархический сценарий через фильм “Белое солнце пустыни” вводился через уровень бессознательного, говорит тот факт, что карета, в которой прячется от людей Абдуллы Сухов, никуда не едет. Это по существу означает — монархический вариант для России бесперспективен. Но если киноповесть — иносказательное выражение матрицы выхода России из кризиса, объемлющей все другие варианты, то сцена с “царской” каретой, введенная в фильм, показатель того, что в реальности если монархический вариант и может реализоваться, то только для того, чтобы потенциал монархистов исчерпался также, как уже исчерпал себя потенциал буржуазных демократов.

При таком понимании общего хода вещей, миссия формального главы государства (президента) — миссия гальюнщика, последовательно сливающего в политическое небытие: ЦК КПСС, Верховный Совет, правительство буржуазных демократов, марксистов-троцкистов и, если того потребуют обстоятельства, то и монархистов. Всё это необходимо народам России для обретения политической зрелости такого уровня, на который пока ещё не может подняться ни один народ в мире. Похоже, что этот сложный этап в истории развития Российской региональной цивилизации близится к завершению.

«Первый раз за многие века русский народ оставлен на собственное усмотрение. Освобожденные от тирании государства, церкви и партии, русские встретили кризис 90-х годов не анархическим насилием, как боялись многие, но с изумившей всех осмотрительностью, продемонстрировав в их повседневном поведении соединение индивидуальной инициативы и общественной солидарности, создающих новый стиль традиционной русской идеи (наше выделение).

Подвергнутые сомнительному благодеянию быть управляемыми некомпетентным правительством, русские прошли в высшей степени суровый тренировочный курс, целью и содержанием которого была и остаётся опора на себя — это основа политической зрелости».

Эта оценка процессов, происходящих в России тем более интересна, что она сделана Б.Парамоновым — ведущим русской службы радиостанции “Свобода”, которого никто не может заподозрить в симпатиях к России. И тем не менее, скорее всего сам того не понимая, он высказался о рождении в Русской цивилизации ростков новой культуры — культуры Богодержавия.