Читать онлайн «Тюрьма народа». Страница 98

Полупьяные солдаты Красной армии, увешанные винтовками и пулеметами, построили безоружных немцев в шеренги. Другие русские начали валить на землю женщин и девочек, срывать с них одежду и принялись насиловать свои жертвы прямо перед строем остальных русских. Немцы могли лишь молча сжимать кулаки.

Когда американцы уехали и у советов исчезло последнее препятствие, красноармейцы набросились на немецких женщин.

Молодая немецкая женщина, чуть за тридцать, мать двенадцатилетней девочки, стояла на коленях у ног русского сержанта и умоляла его, чтобы советские солдаты взяли ее, а не девочку. Но ее мольбы остались без ответа. Слезы текли по щекам, когда она посылал молитвы к небу. Немецкие мужчины стояли, окруженные пулеметными стволами.

Советский сержант отошел от женщины, его лицо исказилось глумливой усмешкой. Один из советских солдат изо всех сил ударил женщину сапогом в лицо. "Проклятая фашистская свинья!" – заорал он. Молодая мать упала на спину. Солдат, который ее ударил, выстрелом в голову из винтовки убил ее.

Красноармейцы хватали всех немецких женщин, которых видели. Маленькую дочь убитой женщины потащил за танк убийца ее матери. К нему присоединились другие совки. Полчаса раздавались дикие крики и стоны. Потом совершенно голая девочка, неспособная держаться на ногах, выползла назад. Она скорчилась и замерла.

Однако в той общей картине зверств, которую сейчас представлял луг, страдания этой девочки не были чем-то особенным. Беспомощные немцы убеждали советских часовых позволить им помочь девочке. Взяв винтовки наперевес, красноармейцы позволили германскому медику подойти к девочке. Через час она умерла и ее последние всхлипывания жгли огнем сердца беспомощных германских солдат.

Восьми- и девятилетних девочек раз за разом насиловала озверелая советская солдатня. Совки не выказывали никаких других чувств, кроме ненависти и похоти. Пока все изверги удовлетворяли себя среди диких криков и плача женщин, германские солдаты сидели под дулами пулеметов.

Забрызганные кровью совки, удовлетворив вожделение, сменяли своих товарищей за пулеметами, принимая охрану над германскими солдатами. Матери пытались защитить своих дочерей, но их избивали до потери сознания и оттаскивали в сторону, а потом насиловали в таком состоянии.

Подобная оргия просто не могла тянуться долго. Похоть была насыщена, и начали проявляться первые признаки жалости. Иногда ухмыляясь, иногда безразлично, иногда чуть удрученно, советские солдаты вернули женщин и девушек, над которыми кончили издеваться. Тех же, которых утащили прочь от грузовиков, больше никто не видел. Остальные падали без чувств на руки отцов и мужей. Они полной мерой хлебнули унижения и страдания, но все это еще не закончилось.

Немцы были согнаны в импровизированный лагерь на лугу. Потом вокруг луга было выстроено кольцо из 30 танков, чтобы организовать охрану на ночь. Советские солдаты снова и снова возвращались к немцам, утаскивая женщин и девочек, которым не могло помочь присутствие мужей и отцов. Насилие продолжалось всю ночь, прекратившись только перед самым рассветом. Женщин притащили назад, как сломанные куклы, когда совки натешились.

Германским солдатам этой ночью пришлось сделать трудный выбор, и многие из них его сделали. Когда первые лучи солнца упали на окруженный танками луг, множество немцев не поднялось. Те из них, у которых было какое-то подобие холодного оружия, перерезали вены своим женам, дочерям и себе. Другие мужчины задушили своих жен и дочерей, после чего повесились на бортах грузовиков. Они предпочли смерть долгому мучительному умиранию" ("Раса-die RASSE" № 5, М., 2000).

Война поделила русских на две неравные части. Одни, отозвавшись на голос Крови, встали под знамя Арийского Освобождения – и сгинули в огне сражений, в чекистских застенках и концлагерях. Другие, большинство, кинулись защищать "родину-острог" и бросили это знамя к основанию азиатского капища, за что и получили глумливое "спасибо" от Сталина на известном кремлевском приеме. Воспитанные мачехой-Евразией, они глумились над своими белыми сестрами в поверженной Германии, как когда-то татары – над русскими женщинами. Скажем прямо: в результате многовекового антиарийского геноцида, ставшего особо масштабным и методичным в эпоху "Новой Хазарии", в основном уцелела наименее качественная в расовом смысле часть белого населения России. Ведь опричники Проекта веками уничтожали лучших русских – наиболее одаренных, благородных, бесстрашных, свободолюбивых. В итоге к началу Войны наше большинство составил генетический отстой, в избытке давший "пушечное мясо" для стратегов типа Жукова, а ныне влачащий полуживотное существование в качестве быдловатого "электората" (немногих же качественных русских успешно домолачивают "молотилки" вроде московского бунта 1993 года или перманентной Чеченской войны). Остались те, к кому вполне приложима характеристика из немецкого издания 1916 года (уже тогда черты будущего "воина-победителя" были вполне различимы): "…С одной стороны у великоросса имеется много положительных, трогательных черт характера, за счет которых он располагает к себе. С другой стороны, часты проявления жестокости и бессовестности, так что невозможно понять, как столь разные черты характера уживаются в одном индивидууме. В русском характере мы находим контраст между меланхолией, чисто славянским благодушием и жестокими кровожадными инстинктами азиатских кочевников. Чтобы понять это противоречие в русском характере, необходимо обратиться к историческому развитию русских. Русский характер обусловлен в своей основе влиянием татарского ига, деспотической формой правления в России и, в первую очередь, крепостным правом. Эти три момента в национальной жизни русских в течение веков оказали чрезвычайно отрицательное воздействие на их характер" ("Война Германии против Советского Союза…").

Тип московита, взращенный Проектом, восторжествовал в русской массе над изначальным типом новгородца и казака.

Но, надеюсь, не окончательно.

"Бублик" и его "дырка"

Еще накануне Войны "хазарская" составляющая Проекта слегка смягчилась, позволив усилиться византийско-московской компоненте. В 1937-38 гг. были физически ликвидированы наиболее одиозные "хазары", включая эмигранта Троцкого. Скорее всего, на это была дана санкция мировой еврейской "закулисы", заинтересованной в том, чтобы СССР сохранялся в качестве эффективного антиевропейского (и прежде всего антигерманского) "молота". "Хазарин" Троцкий не смог бы повести русских против Гитлера. "Византист" Сталин – повел. Ради ликвидации Рейха вполне можно было пожертвовать Зиновьевым, Каменевым и прочими, что "мудрецы" и сделали. Положив на одну чашу весов жизнь кучки "пламенных хазар" и возможные антисемитские "взбрыки" Сталина, а на другую – уничтожение национал-социалистического феномена, "мудрецы" увидели, что перевешивает, несомненно, последнее. Один 1945-й в их глазах перетягивал сотню 1937-х. Кроме того, Сталин хоть и не еврей, но и не русский, "кавказец", так что и в этом смысле "баланс" был соблюден. К тому же, на сталинском горле лежала бериевская "длинная рука", которая при необходимости могла вполне по-византийски надавить на кадык "хозяину" (как это и случилось в 1953-м).

Натиск германских танков произвел на Кагал впечатление столь сильное, что он дал "отмашку" не только "русскому патриотизму", "славянскому братству", но и православию – разумеется, антиарийско-московского пошиба. РПЦ, веками твердившее русским о душеспасительной покорности азиатским властям любого типа, как всегда, с готовностью благословило народ на "священную брань" с Европой. Более того: сергианский агитпроп натравливал русских не просто на "германца-супостата", а на сам символ Расового Освобождения, поднятый немцами – на свастику. В пасхальном послании от 2 апреля 1942 года митрополит Сергий (Страгородский), верный агент Проекта, старательно обличал саму попытку Европы "вместо креста Христова признать своим знаменем языческую свастику", т.е. освободиться от южных, семитских влияний и вернуться к исконным нордическим ценностям. Христианство и коммунизм – две глобалистские доктрины одного азиатского корня быстро сговорились ради подавления "путча арийских богов". Соседство золотых куполов и рубиновых звезд в небе над столицей Евразии, по сути, вполне органично.

Кстати, надо отметить, что гитлеризм был непримирим именно к христианству расхожего типа – к иудо-христианству, но с пониманием относился к попыткам переформулировать евангелие в свете арийской традиции ("нордическое христианство"). Отсюда и то "весьма благосклонное" отношение немцев (особенно командных чинов СС) к русским истинно-православным (катакомбникам), у которых, в свою очередь, "усиленное почитание нацистами свастики… вызывало положительную оценку, ибо в Христианстве гамматический Крест (= свастика) употреблялся с древности" ("Русское православие").