Читать онлайн «Тюрьма народа». Страница 89

"Одно из помещений киевской ЧК выглядело, по рассказам очевидцев так: "Большая комната, и посредине бассейн. Когда-то в нем плавали золотые рыбки… Теперь этот бассейн был наполнен густой человеческой кровью. В стены комнаты были всюду вбиты крюки, и на этих крюках, как в мясных лавках, висели человеческие трупы, трупы офицеров, изуродованных порой с бредовой изобретательностью: на плечах были вырезаны "погоны", на груди – кресты, у некоторых вовсе содрана кожа, – на крюке висела одна кровяная туша. Тут же на столике стояла стеклянная банка и в ней, в спирту, отрезанная голова какого-то мужчины лет тридцати, необыкновенной красоты…"

Голова русского.

Белый мужчина обезглавлен, теперь можно было утолить извечную азиатскую мечту о "белой женщине" – об этом хорошо пишет Д. Галковский (насилия над русскими женщинами приняли массовый характер, особенно на юге России, в регионах с наибольшей плотностью еврейского населения). В книге "Бесконечный тупик" он дает яркий анализ поэмы еврея Багрицкого "Февраль", в которой сексуальное насилие жида-комиссара над некогда недоступной для него "синезеленоглазой" русачкой представлено в качестве символа расового господства над "гоями" (вспоминается Малушин сын, кипучая деятельность которого началась с подобного же деяния):

"…Я ввалился,

Не стянув сапог, не сняв кобуры,

Не расстегивая гимнастерки…

…Я беру тебя, как мщенье миру,

Из которого не мог я выйти!…"

"Местечковый джигит", как назвал его Д. Галковский, чья психология ничем не отличается от психологии "черножопых" торговцев помидорами на нынешних московских рынках. Более того: еврейские организаторы ГУЛАГа (до 1936 года – начальник Берман) и колхозной системы, по сути, едины с "мирными" чеченскими селянами, державшими на цепи русских рабов. Едины в верности "азиатскому способу производства". Разница только в масштабах.

"Белым неграм" полагается рабский труд. Унесший четверть миллиона русских жизней Беломорканал, на берегах которого Солженицын предлагает выложить имена надсмотрщиков – Фирин, Берман, Френкель, Коган, Раппопорт, Жук (все евреи) – был, по существу, великой стройкой в духе восточных деспотий. Ею же стал и весь ГУЛАГ в целом.

Системой порабощения русских стали и колхозы, возродившие "даже не старую русскую общину, каковая сводилась не только к фиску, но – общину древнего Египта и Месопотамии, арабского халифата и средневековой Африки" (М. Бернштам, "Стороны в гражданской войне 1918-1922 г.г.", М. 1992).

Сама коллективизация, основным инструментом которой был организованный сверху массовый голод (1932-1933) – очередной этап геноцида. "Крестьяне ожесточенно сопротивлялись коллективизации. Первым результатом последней было массовое уничтожение скота… Но еще страшнее количество человеческих жертв. Крестьян депортировали целыми семьями в арктические области или в пустынные степи Азии. С 1928 до 1934 г. погибло 5 миллионов крестьянских семей, иначе говоря, до 20 миллионов душ" (Б. Бразоль, "Царствование императора Николая II в цифрах и фактах", М., 1990). Уничтожали т.н. кулаков, т.е. наиболее полноценных биологически. Это была сознательная политика антиселекции, направленная, в отличие от политики Столыпина, на максимальное понижение расового качества белого населения страны.

Голодомор, охвативший Центральную и Восточную Украину, Кубань и Дон (регионы наибольшего антисоветского накала!), был спровоцирован повышенными нормами заготовок, спущенными из Москвы. На Украине коллективизацию курировал еврей Каганович, коммунист №2. Пробил час еврейской расовой мести украинцам за антисемитские восстания Хмельницкого и гайдамаков. Отряды Красной Армии под началом командующего округом еврея Якира "изымали все, что можно было считать едой, и беспощадно уничтожали" (В. Суворов, "Очищение", М., 1998). Вопрос стоял так: "колхозы или смерть". Распространилось массовое людоедство. ГПУ, между тем конфисковало в селах лопаты, а войска охраняли хлебные поля от вымирающих "гоев". Летом 1933 года началось нашествие голодающих в Москву. Только на Украине голод унес жизни 29 миллионов человек (см. "Новое время" №46, 1998).

Знаменательно, что незадолго до Голодомора, в 1930 году, на Красной площади появилось странное пирамидальное сооружение, довольно органично дополнившее азиатскую компоненту стилистики Кремля. Речь идет, конечно, о мавзолее Ленина, но для расового анализа интересен не столько он сам, сколько его содержимое – Мумия.

Решение о бальзамировании тела вождя было принято по инициативе начальника "боен" Дзержинского в марте 1924 года, когда уже началась пигментация и высыхание тканей трупа. Работой руководил протеже Дзержинского биохимик Б. Збарский (еврей), он же был автором технической идеи. В чем она заключалась, никто не ведает; Збарский говорил, что "дуракам показывают только половину работы". Скорее всего, не обошлось без еврейской оккультной премудрости. Когда Дмитрий Ульянов увидел тело брата после окончания операции, то был потрясен: "Он лежит таким, каким я видел его тотчас после смерти". Дмитрий закончил свои дни в сумасшедшем доме (В. Авдеев, "Мумия Ленина", "Империя" №№ 16-17).

В. Авдеев полагает, что на идею создания Мумии большое влияние оказали труды венского масона Пауля Каммерера, которого еврей Луначарский даже приглашал на жительство в СССР. Каммерер много внимания уделял, в частности, вопросам скрещивания белой и цветной рас с целью постепенного подавления признаков первой. "Русская (?) революция и планировалась в биологическом отношении как своего рода генетический порог, за которым суждено было начаться новой жизни, состоящей в поэтапном методическом изменении расово-биологической структуры русского народа, закономерным результатом каковой и стал пресловутый homo soveticus". Надо только уточнить, что "изменение расово-биологической структуры" русских происходило, благодаря "евразийскому котлу", и до 1917 года; евреи лишь придали этому процессу более "инженерный" характер.

Непосредственным толчком к созданию Мумии, по мнению В. Авдеева, послужила работа Каммерера с характерным названием "Смерть и бессмертие", законченная в 1923 году в Вене. В частности, там рассказывается о "способах омолаживания кожи, констатируя, что "сухая", морщинистая, шелушащаяся, бледная или синевато-красная старческая кожа становится влажной, эластичной, розовой, юношеской…", – словом, как у Мумии после таинственных манипуляций Збарского. Но главное не в этом. Книга Каммерера посвящена проблеме посмертного достижения "органического телесного бессмертия индивида", которое, согласно масонскому автору, "возможно только за счет всего народа в целом". Так, Каммерер подчеркивает, что " "собственные продукты распада необходимо выводить наружу", и что эти продукты вызывают понижение жизнеспособности окружающего населения". Целям выведения продуктов распада и служат потоки посетителей мавзолея, "ибо физически, биологически и оккультно" являются их переносчиками, "поддерживая тело вождя в рабочем состоянии… Мавзолей посетили уже свыше 70 миллионов человек… это не может не сказываться на жизни народа, вырождающегося от такой "святыни". Поэт Вознесенский деликатно сравнил Мумию с рентгеном, чутко уловив некие небезопасные для человека эманации, исходящие от нее. В. Авдеев констатирует: "Мумия Ленина – это энергетический вампир, порча, вызывающая физическую и духовную смерть русского народа. По законам паразитологии известно, что организм донора должен вырабатывать соки и создавать условия функционирования для существования паразита. Культ мумии вождя действует аналогично. Почестями, восхвалениями, а более всего посещениями усыпальницы с большевистскими мощами, хирея и вырождаясь, русский народ поддерживает своими жизненными силами бальзамированный труп (символ наших взаимоотношений с "родиной" А.Ш.). Разрушающееся "национальное тело", как учил Пауль Каммерер, питает органическое телесное бессмертие трупа…"

Мумия калмыко-еврея – "лицо Сибирского Востока, громадный лоб, измученный заботой и испытуя нас пронзающее око ("рентген"! – А.Ш.)" – это полюс Евразийского Проекта, соединивший в себе его элитные составляющие: Степь и Кагал.

За три года до сооружения щусевского мавзолея, в 1927 году, прозвучала известная декларация митрополита Сергия (Страгородского). Церковь, после недолгого и непоследовательного сопротивления еврейскому режиму, вновь включилась в Проект. "Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз своей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи", – провозглашала декларация (в этих строках уже проступает образ нынешнего патриота с крестом на шее и зюгановским партбилетом в кармане). Как остроумно заметили "Известия", Сергий попытался "построить крест так, чтобы рабочему померещился в нем молот, а крестьянину – серп". Однако эти манипуляции были вполне органичны и, в конечном счете, успешны. Очищенная путем террора от белых людей и идей, церковь, благодаря изначальному азиатскому заквасу, четко вписалась в азиатскую Систему, взяв на себя контроль над сознанием определенной части подсоветских арийцев. Опыт такой работы церковь приобрела еще во времена Орды, только теперь кандидатуры иерархов ей надо было согласовывать не с ханами, а с большевистскими каганами. Спустя всего пять лет, во время Голодомора, РПЦ имела хороший повод, чтобы возрадоваться успехам "советской родины" в деле сокращения поголовья "гоев".