Читать онлайн «Шпионы XX века». Страница 27

Известны также выдающиеся образчики сотрудничества СИС и МИ-5. Дик Уайт, заместитель начальника подразделения «Б» отдела контрразведки МИ-5, перед самой войной совершил тур по Германии для вербовки агентов, которые могли бы одновременно помогать МИ-5 в поиске немецких разведчиков в Великобритании (работа МИ-5) и снабжать сведениями о событиях в Германии (работа СИС). Уайт, великолепно владеющий немецким, добился значительных успехов благодаря своему идеалистическому подходу к разведывательной деятельности. Его интересовали не профессиональные поставщики всяческих разведданных (основной контингент СИС в 30-е годы), а люди, которые работали бы из идейных соображений, «единственные, достойные внимания». Он тщательно изучил оппозиционно настроенные к Гитлеру слои и нашел подходящих людей, «считавших Великобританию моральной силой. противостоящей фашизму».

Некоторые немецкие офицеры, опасавшиеся, что Гитлер втянет Германию в войну, в которой страна будет обречена на поражение, регулярно снабжали Лондон информацией либо по каналам, проработанным Уайтом, либо во время своих приездов в Великобританию. Существовала также агентурная сеть из высокопоставленных гражданских лиц, делавших все возможное для информирования о планах Гитлера. Из этих источников СИС черпала сведения о боевом порядке немецких войск, мобилизационных планах и разработках новых вооружений. Но это был единственный луч во тьме, и при любой оценке деятельности СИС в 30-е годы неудачи значительно перевешивают успехи.

СИС не сумела получить стоящей информации о советско-германских переговорах в 1939 году. Представленные ею сведения о строительстве военных судов в Киле в 1934 году, что могло бы быть важным подтверждением нарушения Германией Версальского договора, оказались в значительной степени ошибочными. Во время мюнхенского кризиса разведывательная деятельность вообще прервалась, так как сотрудники СИС на местах не были обеспечены радиопередатчиками, и после закрытия Германией границы с Данией не имели никакой возможности быстро связаться с Лондоном. СИС не сумела заблаговременно предупредить ни о готовящейся оккупации Рейнской области в 1936 году, ни об аншлюсе Австрии в 1938 году(18).

Были получены сигналы о готовящемся нападении на Польшу, первый из которых поступил 28 марта 1939 года, за пять месяцев до начала передвижения германских войск, но поступили они не от СИС. Эти сигналы исходили от британского посольства в Берлине и от одного английского корреспондента, имевшего связи в германском Генеральном штабе. Когда же СИС наконец получила серию предупреждений о надвигающемся нападении Германии, она не передала их в Министерство обороны, и начальник британского Генерального штаба был вынужден специально запрашивать у СИС копии полученных донесений(19).

Однако наиболее серьезный провал британской разведки связан с развитием и планами люфтваффе. В период правления Гитлера германские военно-воздушные силы пережили период ускоренного развития, начавшийся в 1933 году. Поскольку это шло вразрез с Версальским договором, были предприняты титанические усилия для сохранения полнейшей тайны. Но, поскольку совершенно невозможно осуществлять огромную промышленную программу, включающую в себя строительство нескольких тысяч летательных аппаратов, не задействовав в ней огромное количество людей, ЦПШ получил первые достоверные сведения из анализа статистики германского импорта и рабочей силы, из публикаций, касающихся промышленного развития Германии. Другие британские разведорганы ненамного отставали от ЦПШ.

Проблема заключалась не в отсутствии информации, а в том, что каждый правительственный департамент трактовал эти сведения в соответствии со своим набором предрассудков. Например, Министерство авиации просто-напросто отказалось поверить в то, что немецкие военно-воздушные силы могли быть созданы достаточно быстро, чтобы представлять угрозу для Великобритании к концу 30-х годов. Министерство иностранных дел со своей стороны было убеждено, что немецкая авиация создавалась лишь как политическое оружие для поддержки гитлеровской дипломатии и вообще не играет никакой стратегической роли. СИС могла бы положить конец этим дебатам, так как не имела свойственной департаментам зашоренности, но, поскольку она не располагала достаточным количеством агентов в Германии, большинство министерств относилось к ней скептически и с недоверием. СИС пришлось подтверждать свои сведения, опираясь на информацию, полученную от французского Второго бюро, имеющего своего агента в германском Министерстве авиации. В 1938 году руководство СИС было вынуждено признать отсутствие у нее последних и достоверных сведений не только о величине германских военно-воздушных сил, но и об их строении и вооружении, а также о дальности полета и бомбовом запасе самолетов(20).

А возможность получения такой информации была, и доказательством тому служит опыт Форин офис. В 1933 году Малкольм Кристи, капитан в отставке, военно-воздушный атташе в Берлине с 1927 по 1930 год, начал передавать частные разведывательные доклады сэру Роберту Ванситтарту, заместителю министра иностранных дел. Кристи был преуспевающим бизнесменом, он жил в Берлине, был знаком с Герингом, его заместителем Эрхардом Мильхом и многими сотрудниками Министерства авиации Германии, один из которых, Ганс Риттер, стал ценным источником информации. Ванситтарт описывает Кристи как лучшего специалиста по Германии, который когда-либо был у Великобритании. Однако когда Кристи передал, помимо всего прочего, таблицы, показывающие рост авиационной промышленности Германии и её планируемую мощь, а Ванситтарт в свою очередь передал эти таблицы в Министерство авиации Великобритании, там эти сведения проигнорировали.

Под давлением госсекретаря лорд Суинтон, министр авиации, вновь изучил полученные сведения и попытался определить источник информации Кристи. Все, что ему удалось узнать, это то, что этот человек работал в высшем звене Министерства авиации Германии, но, чтобы доказать достоверность сведений, полученных от Риттера, Кристи пришлось быть посредником при передаче серии вопросов из Лондона в Берлин. Несмотря на то что Риттер не только убедительно доказал достоверность сведений, но и передал подробный чертеж бомбардировщика «Дорнье-17», британское Министерство авиации продолжало сомневаться(21).

Поскольку СИС оказалась несостоятельной, а Ванситтарт не смог убедить британское Министерство авиации в ценности полученных от Кристи сведений, людям, разрабатывавшим план обороны Великобритании, пришлось в оценке потенциальной угрозы люфтваффе исходить из наихудшего варианта. Наихудший вариант представлял собой предположение, что люфтваффе могут нанести тотальный удар на уничтожение по территории Великобритании, вероятно, сочетая с бомбовым ударом использование газов и отравляющих веществ, способных в течение нескольких часов уничтожить британские города и подорвать волю населения к сопротивлению. Нормальная разведка могла бы очень быстро разрушить этот миф. В 30-е годы немецкая авиация никак не могла нанести по Великобритании тотального удара, будучи недостаточно вооруженной и обученной для этого, но немцы совершенно гениально сумели создать впечатление о подобной возможности. И в этом им очень помогла американская военная разведка, а также некоторые известные дипломаты и политики.

В 1936 году американская разведка использовала известного летчика полковника Чарльза Линдберга специально для получения сведений о германской авиации. Немцы показали себя весьма радушными хозяевами во время визита Линдберга в Германию, и после своей второй поездки в эту страну в октябре 1937 года Линдберг сообщил, что немецкие военно-воздушные силы мощнее всех европейских, вместе взятых: 10 тыс. самолетов, из которых половина – бомбардировщики. Более того, он заявил, что Германия производит более 500 летных единиц в месяц и может при необходимости утроить эту цифру.

Реальные данные были несколько иными. Немецкая авиация располагала на тот период только 3315 самолетами, из которых только 1246 были бомбардировщиками. Производительность не превышала 300 самолетов в месяц. Во время мюнхенского кризиса Германия смогла задействовать только 1230 самолетов, в том числе 600 бомбардировщиков. Но доклад Линдберга был распространен накануне Мюнхена и безоговорочно принят такими людьми, как французский министр авиации Ги Ля Шамбр, министр иностранных дел Жорж Бонне и американский посол в Великобритании Джозеф П. Кеннеди(22).

Последствия были весьма серьезными. Когда британский премьер-министр Невилл Чемберлен побывал в Германии за неделю до Мюнхена, он ознакомился с выводами из доклада Линдберга. Во время кризиса Чемберлен признался своим коллегам по Кабинету, что ему привиделся Лондон, сметенный с лица земли немецкими бомбами. В результате этой совершенно необоснованной боязни тотального удара Великобритания попалась на удочку Германии, и СИС должна принять частично на свой счет обвинения, связанные с заключением Мюнхенского соглашения, так как она не смогла предоставить разведданные, которые предотвратили бы его.