Читать онлайн «Трагедия капитана Лигова». Страница 9

Он раскрыл конверт и углубился в чтение. Лигов осмотрелся. Просторную комнату деревянного, сложенного из круглого леса, дома заливало солнце. На полу вместо ковра была распластана большая медвежья шкура. На стенах висели карты, оружие, за спиной Козакевича, над креслом, — большой портрет императора Александра Второго. В простенке между окнами, на грубовато сколоченной тумбе, стояла модель парус-вика. Сделанная из кости моржового клыка, она показалась. Лигову знакомой. Присмотревшись, он узнал в модели корвет «Байкал», на котором Невельской совершал плавания в здешних местах.

Контр-адмирал, читая, то покачивал головой, то посмеивался. Положив на стол письмо, он посмотрел на моряков отсутствующим взглядом. В этот момент он был мыслями в Петербурге. Потом Козакевич провел по лицу рукой, словно прогоняя думы, и с удовлетворением сказал:

— Не сдается Геннадий Иванович! Книгу пишет о делах ваших в столь отдаленных местах. Необходимая книга! — и перешел на деловой, но приветливый тон: — А вы, господа, располагайте мною. Дело нужное затеяли. Геннадий Иванович пишет, что вы без денег. Была бы охота. Ему вот тоже на экспедицию денег маловато казна выделила, да еще министры запрещали к Амуру идти, а он вон какой край для России открыл.

Козакевич посмотрел в окно на Амур, помолчал. Воспоминания расстроили контр-адмирала. Потом он долго расспрашивал о том, как выглядят Невельской, Северов, и лишь позднее спохватился:

— Простите, что увлекся. Теперь о вашем замысле поговорим. — Он внимательно посмотрел на уставших от многомесячного путешествия китобоев. — Сулит он светлые перспективы. Китов в здешних местах много. Вот севернее Николаевска, — контр-адмирал подошел к карте, занимавшей полстены, — у залива Тугурского, есть удобная бухточка Калым, что значит по-эвенкийски кит. Наивыгоднейшее место для вашего предприятия. Здесь можно бить китов, тревожимых в Охотском море множеством американских китобойцев и отыскивающих спасение у берега и в глубоких заливах нашего края, где их доселе никто не тревожит. Особенно множество китов в Шантарском море. После ухода льдов море кишит китами. Довелось самому оных наблюдать.

Китобои внимательно слушали Козакевича. Тот сердито постукивал носком сапога по полу.

— Вы знаете, господа, какое разбойничество творят чужеземные браконьеры в наших водах? Я вот собрал некоторые сведения. Никаких законов не признают.

Козакевич достал из стола папку с бумагами и, полистав, сказал:

— Послушайте. Для истории весьма любопытно, для нас с вами горько.

Контр-адмирал стал рассказывать, временами заглядывая в бумаги.

До 1782 года в северных водах Тихого океана на китов охотились туземные жители Камчатки и Чукотки. Они выходили в море на утлых кожаных байдарах и били китов гарпунами, отравленными стрелами. Иногда туши китов море выбрасывало на берег. Молодых ловили сетями. Кит, доставленный на берег, использовался полностью — мясо и жир шли в пищу, жиром освещались и отапливались жилища, кости употреблялись на постройку, из жировой ткани и кишок выделывали кожу, сухожилия использовались как крепчайшие канаты.

К этому времени у берегов Африки, Новой Зеландии, Австралии и Тасмании запасы китов, интенсивно истреблявшихся голландскими, немецкими, норвежскими, английскими и американскими китобоями, значительно истощились. Стада китов здесь стали встречаться настолько редко, что промысел перестал давать баснословные доходы. Китобойные компании и отдельные капитаны китобойных судов ринулись на разведку новых районов, богатых китами.

В 1789 году в Охотское, Берингово и Чукотское моря пришли первые американские китобойные суда. Американцы обнаружили здесь большие запасы гренландского кита. Весть о китобойном Эльдорадо облетела весь мир, и в русские восточные воды ринулись десятки норвежских, английских, голландских и других китобоев. Они били только гладких китов. Туши убитых гладких китов благодаря большому количеству жира не тонули. Убив кита, охотники буксировали его или к близкому берегу, или к судну и здесь на плаву разделывали. Брали только жир и ус, а тушу бросали.

Правители Российско-Американской компании, владения которой простирались от Курильских островов на весь Север и всю Русскую Америку, совершенно не обращали внимания на развитие своего китобойного промысла, сулившего огромные прибыли, а занимались исключительно промыслом морских котиков, бобров, песцов и другого ценного пушного зверя, считая, что создание китобойного флота, приобретение оборудования потребуют очень больших затрат, которые не скоро окупятся. Свое нежелание развивать китобойный промысел они оправдывали также отсутствием отечественных кадров китобоев. Отдельные смельчаки, начинавшие охоту на китов на свой страх и риск, никакой поддержки не получали, а местные китобои ставились в такие условия, что им приходилось или прекращать промысел, или переходить на службу к иностранным охотникам. За одного полярного кита агенты Российско-Американской компании платили местным китобоям от пятнадцати до тридцати рублей, в то время как кит давал не менее пятисот килограммов уса ценою до тысячи рублей по курсу того времени, а доход от всей продукции, получаемый от кита, составлял около двадцати тысяч рублей.

Получая мизерную плату за добытых китов, местные китобои не извлекали никакой выгоды из промысла. Вот почему русский китобойный промысел на Востоке стал хиреть и скоро совершенно исчез. Десятки небольших русских китобойных судов, промышлявших в водах Шантарских островов, богатых китами, были проданы или перестроены в транспортные.

А иностранные китобои все активнее устремлялись к русским берегам. Вначале они охотились с оглядкой, остерегаясь русских сторожевых судов и предполагая, что хозяева не простят им браконьерства. Но правители Российско-Американской компании смотрели на бесчинства китобоев сквозь пальцы, и поощренные этим браконьеры стали без опаски промышлять у берегов Охотского моря, вблизи Камчатки и Чукотки.

Запасы китов были настолько велики, что наиболее предприимчивые из иностранцев задались далеко идущими целями: прибрать к своим рукам весь китобойный промысел в восточных русских водах и одновременно начать проникновение на русскую территорию. На берегах Камчатки и на Охотском побережье американские китобои стали создавать свои пункты. Они уже не разделывали китовые туши на плаву, а прибуксировывали их к берегу и здесь перетапливали жир, вырезали ус, привлекали на разделку китовых туш местное население, платя ему за тяжелый труд гроши и спаивая его. Вырубался редкий на этих берегах лес для жиротопок, строевой лес нередко вывозился на судах.