Читать онлайн «Хрущев убил Сталина дважды». Страница 40

— Правда, — отметил я далее, — между двумя нашими партиями имеются большие идеологические разногласия. И мы открыто, в соответствии со всеми ленинскими нормами, высказали вам наше мнение о них. Вы взвились до потолка и, помимо всего другого, эти идеологические разногласия распространили и на другие области. Микоян хотел испугать нас «тяжелыми ситуациями», которые создадутся в нашей партии, и это была угроза. Вы видели обстановку у нас, — сказал я ему, — поэтому расскажите и Микояну о том, что вы видели на IV съезде нашей партии, скажите ему, насколько «расколота» наша партия!

Эти подлецы, помимо всего прочего, добивались пересмотра всех соглашений и протоколов о кредитах, которые они предоставили нам на текущую пятилетку. И для этого они хотели, чтобы я поехал в Москву.

Мы решительно отвергли эти их враждебные нам требования, за которыми скрывались темные замыслы.

— Экономика — это другая область, на которую вы распространили существующие между нами идеологические разногласия, — сказали мы Поспелову и Андропову. — Это идет вразрез с марксизмом; более того, это не к лицу такой партии и такому государству, как ваши.

— Не понимаем вас, — сказал Поспелов. — В чем вы видите это?!

— Имеются десятки фактов, — сказали мы. — Но возьмем хотя бы ваше обращение с нашей экономической делегацией, съездившей в ноябре прошлого года в Советский Союз. Она целые месяцы возилась в Москве. Никто не принимал, никто не слушал ее. Только за дни своего пребывания там, помимо всего другого, наша экономическая делегация направила вашим соответствующим органам более 20 писем и телеграмм, но ответа никакого не получила, никакие вопросы не обсуждались, никаких документов не было подписано. Что вы думаете, не понимаем мы, почему вы встали на такие позиции, отдающие шантажом?

— Когда к вам приезжают югославы, вы с ними заканчиваете переговоры за 10 дней, — заметил Мехмет.

— Приехал к вам в Москву и военный министр Индонезии, и вы сразу же заключили соглашение, предоставив ему крупные кредиты на вооружение, — сказал я им, — тогда как на маленькую социалистическую Албанию, с которой вы имеете соглашения, перестали обращать внимания.

— Надо будет вам приехать в Москву для переговоров, — сказали они, повторяя настоятельное требование Хрущева о том, чтобы я поехал туда.

— Мы дали вам письменный ответ, — сказал я, — мне и Мехмету незачем ехать в Москву обсуждать проблемы, которые давно обсуждены и решены. Вам хорошо известно, что соглашение о кредитах на нашу будущую пятилетку мы обсуждали и составляли вместе, причем не только в принципе, но и детально, по всем объектам. На его основе приехали сюда советские специалисты, были составлены проекты и т. д. А вы теперь требуете, чтобы мы снова приехали к вам пересмотреть соглашения! Зачем?! Мы не согласны изменить ни на йоту детализированные документы, подписанные обеими сторонами на высоком уровне, — ответил я ревизионистам, и далее отметил:

— Мне незачем ехать и не хочется ехать в Москву. Что касается соглашений, то перед вами два пути: либо соблюдать их, либо нарушить. От вас зависит, какому пути следовать. Если вы нарушите соглашения и будете продолжать идти по враждебному, антимарксистскому пути, мир осудит и заклеймит вас. Мы прямо, как марксисты, говорили вам все, что имели против вас. Теперь вам выбирать: или путь марксистско-ленинской дружбы, или путь вражды.

Хрущев исчерпал все средства. По отношению к нам он прибег ко всему: махинациям, коварству, ловушкам, шантажу, однако все эти средства оказались для него безрезультатными.

Тогда он открыто выступил против нас. На XXII съезде своей партии, в октябре 1961 г., Хрущев публично атаковал Албанскую партию труда и оклеветал ее.

Мы сразу же открыто ответили на его низкопробные антиалбанские нападки и через печать ознакомили партию и народ как с обвинениями Хрущева против нас, так и с нашей позицией в отношении этих обвинений и нападок.

Хрущев тут же получил ответ не только от нас, но и от всего албанского народа: самые различные слои населения, коммунисты и народ нашей страны в тысячах и тысячах телеграмм и писем, поступавших в те дни в адрес нашего Центрального Комитета со всех концов Албании, выражая свое глубокое и законное возмущение против предательских деяний Н. Хрущева, всеми силами поддерживали линию партии, клялись защищать и последовательно проводить эту правильную линию, невзирая на то, с какими испытаниями и лишениями это будет сопряжено.

Хрущев предпринял против нас и последний акт — единственное, что у него осталось — в одностороннем порядке разорвал дипломатические отношения с Народной Республикой Албанией. Это было последнее проявление его отчаянной мести: «Пусть их поглотят империалисты, — думал он, — раз они не захотели оставаться под моим зонтом». Однако он ошибся — страшно, грубо, как он ошибался всю жизнь. Мы решительно выступили против Хрущева и его лакеев. Албанская партия труда с героизмом и марксистско-ленинской зрелостью устояла перед натиском ревизионизма, руководимого Хрущевым, и противодействовала с большой решительностью, образцовой сплоченностью и большой марксистско-ленинской ясностью, используя при этом неопровержимые, неоспоримые доводы и факты.

Революционному слову и мысли Албанской партии труда с уважением внимали всюду в мире. Пролетариат увидел, что небольшая по численности партия успешно и доблестно отстаивала марксизм-ленинизм от правящих ревизионистских клик. Коммунисты, революционеры, борцы за дело освобождения народов не могли быть введены в заблуждение демагогией хрущевских ревизионистов.

Настанет день, когда советский народ подвергнет строгой каре хрущевцев, а албанский народ и Албанскую партию труда будет любить и уважать так, как он любил их в лучшие времена, ибо наш народ и наша партия решительно боролись против хрущевцев, наших общих врагов.

…Что происходит в наших партиях? Что происходит в нашем лагере после XX съезда КПСС? Товарищ Суслов может быть очень оптимистически настроен, как он выразился во время работы октябрьской комиссии, обвиняя делегацию Албанской партии труда, товарища Хюсни Капо в пессимистическом подходе к событиям. Мы, албанские коммунисты, не были пессимистами даже в самые мрачные времена истории нашей партии и нашего народа и никогда не будем ими, но реалистами будем всегда. Много говорят о нашем единстве. Оно необходимо, и мы должны бороться за то, чтобы упрочить и сцементировать его. Но это факт, что по многим важным принципиальным вопросам у нас нет единства. Албанская партия труда считает необходимым пересмотреть вопросы в свете марксистско-ленинского анализа и исправить ошибки там, где они имеются.

Возьмем вопрос о критике Сталина и его дела. Будучи марксистско-ленинской партией, наша партия полностью отдает себе отчет в том, что культ личности является вредным и чуждым коммунистическим партиям и самому коммунистическому движению. Марксистские партии должны не только не допускать развития культа личности, который сдерживает активность масс, отрицает их роль, противоречит развитию самой партийной жизни и регулирующим ее законам, но и всеми силами бороться за искоренение его, когда он начинает появляться или уже появился в данной стране.

Но, по нашему мнению, на XX съезде и особенно в секретном докладе товарища Хрущева вопрос о товарище Сталине не был поставлен правильно и с марксистско-ленинской объективностью. По этому вопросу Сталин был сурово и несправедливо осужден товарищем Хрущевым и XX съездом.

Товарищ Сталин и его деятельность являются достоянием не только Коммунистической партии Советского Союза и советского народа, но и всех нас. Подобно тому, как товарищ Хрущев в Бухаресте представил вопрос так, будто разногласия существуют не между Коммунистической партией Советского Союза и Коммунистической партией Китая, а между Коммунистической партией Китая и международным коммунизмом, подобно тому, как ему нравится говорить, что решения XX и XXI съездов были приняты всеми коммунистическими и рабочими партиями мира, он должен проявить великодушие и последовательность в суждении о действиях Сталина и сделать так, чтобы и решение по этому вопросу было принято вполне сознательно коммунистическими и рабочими партиями всего мира. В этих вопросах не может быть двух мерил.

Но в таком случае, почему на XX съезде товарищ Сталин был осужден без предварительной консультации с другими коммунистическими и рабочими партиями мира? Почему перед коммунистическими и рабочими партиями мира нежданно-негаданно Сталин был предан «анафеме» и многие братские партии узнали об этом лишь тогда, когда империалисты напечатали тайный доклад товарища Хрущева и тоннами выбрасывали его на рынках?