Читать онлайн «Политэкономия войны. Заговор Европы». Страница 69

Т.е. по крайней мере в обозримом будущем Россия не представляла военной угрозы для Запада. Да и какая цель могла заставить Советскую Россию двинуться на Европу? Бросить с таким огромным трудом и жертвами наколенный экономический и человеческий потенциал, ради чего? Ради священного торжества над руинами опустошенных войной европейских городов? Не до такой степени... Тогда ради призрачных идей панславянизма? Да, Россия имела стратегические интересы на Балканах и на Балтике, обеспечивавшие ее выход к европейским морям. Однако существовавшее после Версаля равновесие в Европе ее вполне устраивало. Ну, конечно же, ради торжества мировой революции... Но только за два года до этого Сталин почему то прочно похоронил идеи мировой революции в почти полумиллионе могил ее приверженцев. А потом спокойно пожертвовал своей коммунистической репутацией, поддержав республиканцев в Испании, а затем подписав пакт с Гитлером.

Нет, Запад не пугала «победоносная» Красная Армия,

Запад боялся самого факта существования Советской России, как растущего экономического и политического конкурента с совершенно чуждой для него культурой.

Запад был не готов к диалогу с любой Россией (советской, монархической, демократической и т.д.) на равных.

Запад привык смотреть на русских как на варваров, а на Россию как на полуколонию, которая в скором времени должна была превратиться в полную колонию. «Россия складывалась и всю дореволюционную историю развивалась как зона западной колонизации... Россия задолго до революции

1917 стала сферой колонизации для западных стран, — перелом, по мнению А. Зиновьева, совершила большевистская революция. — Революция означала, что Запад эту сферу терял... Россия в поразительно короткие сроки стала современным индустриальным обществом. Не случись этого, ей пришлось бы ’удовлетвориться судьбой западной колонии уже в двадцатые и тридцатые годы»1336. Но революция не изменила взглядов Запада на будущее России. Их отражают слова Дарре министра земледелия нацистского правительства: «страна, населенная чуждой расой, должна стать страной рабов, сельскохозяйственных и промышленных рабочих»1337. Вполне естественно, что попытка России, как и любой другой колонии, выйти из промышленной зависимости Запада, конкурировать с ним, расценивались Европой не иначе, как бунт рабов74.

Бурный экономический рост СССР в 1930-х годах означал возвращение России на свой прерванный Первой мировой цикл развития, остановить ее движение в очередной раз могла только новая война. Война против русской цивилизации как таковой. Обе мировые войны становились звеньями одной цепи, отмечает в этой связи большинство историков. Например: В. Шамбаров: «Вторая мировая выглядела, как повторная атака тех же самых позиций после неудачи первого штурма. Атака, осуществленная после получения свежих подкреплений, более тщательно продуманная и подготовленная...»1338; И. Фест: «взаимосвязь между Первой и Второй мировыми войнами ощущается на различных уровнях... Гитлер сам всякий раз настойчиво указывал на это»1339; А. Фурсов: «многие историки склонны считать 1914-1945 гг. единым военным периодом, по сути непрекращающейся или почти непрекращающейся мировой войной...»1340; Черчилль вообще назвал этот период «тридцатилетней войной»1341.

Но во Второй мировой было и отличие от Первой. Впечатляющий экономический и промышленный рост СССР сопровождался тем, что там не было безработицы, зато уже было бесплатное медицинское обеспечение и бесплатное образование, были равные возможности, но самое главное СССР был первой в мировой истории страной социализма. А это значит, что теперь уже не средневековые энциклики папы римского или заветы Кальвина, а социалистическая идеология определяла духовные и моральные устои современного мира. Экономическая победа СССР означала победу социалистической идеологии во всем мире, что вступало в смертельную конфронтацию с принципами либерального капитализма, господствовавшего на Западе с XVII в.

О размерах потенциальной угрозы принципам западного мира говорил уровень влияния России на этот мир. Русский социализм впитал в себя основы русской цивилизации, созданной национальной интеллигенцией от Чаадаева и Пушкина до Достоевского, от Добролюбова до Чехова, от Чайковского до Бердяева, которая на базе близости к основам русской жизни придала форму своей — русской цивилизации. Это был русский вклад в мировую цивилизацию, и западный мир страстно нуждался в нем. Именно с русской цивилизацией Гердер еще в конце XVIII в. связывал будущее европейской — с неповторимостью русской души1342. Но что бы русская цивилизация действительно смогла оказать свое влияние, должна была произойти Русская социалистическая революция — она изменила мир. Неожиданно оказалось, что русский большевизм стал единственным существенным вкладом России в мировую цивилизацию.

Впрочем этот вклад и особенно форма его проявления, были далеко неоднозначны, а зачастую и вообще внешне противоречили фундаментальным основам. И поэтому на Западе многие, проклиная большевиков взывали непосредственно к русской цивилизации. Так, Геббельс еще до того, как присоединился к фашистам в 1918-1924 г. писал в дневнике: Шпенглер «Закат Европы». «Пессимизм». «Отчаяние, мысль о самоубийстве»... «Впервые Достоевский, потрясен. Преступление и наказание». Читаю по ночам»... ««Идиот» величайшее впечатление»... «Все эти книги о раннем христианстве происходят не из чего иного, как из сильнейшей тоски по Духу Святому. Гуптман, «Безумец во Христе». Пока первая книга на немецком языке на эту тему. Но насколько этот «Безумец» уступает «Идиоту» Достоевского. Россия найдет новую христианскую веру со всем своим юношеским пылом и детской верой, с религиозной скорбью и фанатизмом»1343. «Великая русская музыка». «Русская музыка, моя старая незабываемая привязанность»1344. Геббельс продолжал: «Русская психология так наглядна, поскольку она проста и очевидна. Русский не ищет проблем вне себя, поскольку он носит их в своей груди. Россия, когда же ты проснешься? Старый мир уже жаждет твоего освободительного деяния! Россия, ты надежда умирающего мира!»1345 «Свет с Востока... С Востока идет идея новой государственности, индивидуальной связи и ответственности перед государством... »1346 — восклицал Геббельс75.

Бежавший из фашистской Германии В. Шубарт только в России видел спасение европейской цивилизации и мира: «Именно Россия обладает теми силами, которые Европа утратила или разрушила в себе... Только Россия способна вдохнуть душу в гибнущий от властолюбия, погрязший в предметной деловитости человеческий род... Россия — единственная страна, которая способна спасти Европу и спасет ее, поскольку во всей совокупности жизненных процессов придерживается установки, противоположной той, которую занимают европейские народы... Русский обладает для этого теми душевными предпосылками, которых сегодня нет ни у кого из европейских народов»1347. Томас Манн восклицал: «Уже много лет я желаю одного: взаимопонимания и союза с Россией»1348.

Из Англии слышался голос Дж. Оруэлла: «Едва ли стоит напоминать, что среди интеллигенции сегодня основной формой национализма является коммунизм — если употреблять это слово в очень широком смысле, включая сюда не просто членов коммунистической партии, но и «попутчиков», и вообще русофилов. Коммунистом... я буду называть того, кто смотрит на СССР как на свою отчизну, кто считает своим долгом оправдывать политику русских и любой ценой служить русским интересам»1349.

Даже такой жесткий реалист, которого наврядли можно заподозрить в бесплодных мечтаниях, как У Черчилль вынужден был признать: «Несомненно, покорить Россию в материальном отношении вполне возможно, но в моральном отношении — это слишком ответственная задача, что-бы ее могли выполнить одни лишь победители. Осуществить еемыможемлишьспомощьюГермании...»1350.Примечательно, что эти слова были сказаны почти за год до прихода Гитлера и фашистской идеологии (морали) к власти...

Упредить стремительное развитие России — в этом состоял главный вопрос. Геббельс в 1937 г. записывал: фюрер «объясняет напряженность, указывает на силу России, рассматривая наши возможности... надеется, что у нас будет еще 6 лет, но, если подвернется очень хороший случай, мы его не упустим»1351. Для начала необходимо было решить проблему тылов. Гитлер объяснял в конце 1939 г.: «Мы можем выступить против России, только когда мы будем свободны на Западе»1352. И Гитлер последовательно решал эту проблему. Ну а случай, очевидно, подвернулся во время советско-финской войны. Геббельс по ее итогам писал: «Русская армия мало чего стоит. Плохо руководима... Фюрер вновь определяет катастрофическое состояние русской армии. Она едва способна к боям. К тому же — упорство финнов. Возможно, что и средний уровень интеллектуальности русских не позволяет производить современное оружие»1353. В конце ноября 1939 г. Гитлер отмечал: «фактом является то, что в настоящее время боеспособность русских вооруженных сил незначительна. На ближайшие год или два нынешнее состояние сохранится... Время работает на нашего противника. Сейчас сложилось такое соотношение сил, которое для нас улучшиться не может, а может только ухудшиться»1354. Спустя месяц был подписан к разработке план «Барбаросса». Через год, 13 декабря 1940 г., Гальдер приходил к выводу: «Решение вопросов о гегемонии в Европе упирается в борьбу против России». А. Гитлер 9 января 1941 г. констатировал: «Особенно важен для разгрома России вопрос времени»1355.24 мая 1941 г. Геббельс: «Россия должна быть разложена на составные части... на Востоке нельзя терпеть существования такого колоссального государства...»1356.