Читать онлайн «Збиг: Стратегия и политика Збигнева Бжезинского»

ZBIG: THE STRATEGY AND STATECRAFT OF ZBIGNIEW BRZEZINSKI

Edited by Charles Gati

© Charles Gati, 2013

© Перевод. О. И. Перфильев, 2017

© Издание на русском языке AST Publishers, 2017

В своей книге «Храня веру: Мемуары президента» я описывал Збигнева Бжезинского как моего самого любимого собеседника (за исключением некоторых членов моей семьи) во время длительных поездок, потому что «мы могли спорить, но мне никогда не было с ним скучно». Надеюсь, авторы этой книги согласятся со мной в этом, как и в том, что Збиг обладает высочайшим интеллектом, склонностью к проницательному анализу и умением преподносить материал в провокационной манере. В бытность моим советником по национальной безопасности он постоянно излагал мне самые разнообразные свежие и непривычные идеи, иногда даже чересчур непривычные. Но именно это мне и было необходимо, поскольку в обыденных и заурядных советах, предлагаемых Государственным департаментом, недостатка не наблюдалось.

Я знал, что ожидать от Збига. Впервые мы с ним встретились в 1973 году, когда я вступил в Трёхстороннюю комиссию, – тогда он был её исполнительным директором. Это была организация из пятидесяти представителей Северной Америки, Западной Европы и Японии. Меня пригласили в неё как губернатора, признававшего приоритет растущих торговых связей. Мне также хотелось плотнее ознакомиться с международными вопросами, и я внимательно прислушивался к выступлениям на каждом заседании. На следующий год, когда я выдвинул свою кандидатуру на должность президента, Збиг написал мне и предложил свою помощь. Возможно, он и не ожидал от меня многого, поскольку национальные средства массовой информации изображали меня аутсайдером президентской гонки, но я охотно согласился на его предложение. В 1975 году он исполнял роль моего ведущего советника по внешней политике. После победы на выборах 1976 года я спросил, не хочет ли он занять должность главного советника по национальной безопасности. Он предложил мне ряд альтернатив, но я знал, что хочу видеть на этой должности именно его.

Он подобрал под своим началом блестящий кадровый состав, оказывавший неоценимую помощь как ему, так и мне. Но, конечно же, основным источником информации и основным советником оставался он сам. Первым пунктом моего ежедневного президентского совещания неизменно было его выступление. Обычно он выступал и на других совещаниях в течение дня. Когда требовались какие-то специальные сведения по тому или иному делу, он вызывал нужных людей – своих подчинённых или других сотрудников администрации. Это был настоящий руководитель, чрезвычайно умелый и эффективный.

Збиг всегда выполнял мои поручения, а иногда я просил его помочь и в делах, лежащих вне компетенции советника. Предполагалось, что главным лицом, освещающим вопросы моей внешней политики, должен быть мой государственный секретарь Сайрус Вэнс. Но оказалось, что ему не всегда нравится выступать именно в этой роли. Збиг с гораздо большей охотой объяснял нашу политику, и иногда я советовал ему заниматься именно этим. Для одного крайне деликатного вопроса – нормализации отношений с Китаем – я решил привлечь ресурсы Белого дома. После неудачи со стороны Государственного департамента, я послал к Дэну Сяопину самого Збига, чтобы тот напрямую изложил ему мой взгляд на проблему. Его визит закончился успехом.

Он также был ключевой фигурой американской делегации во время израильско-египетских переговоров на саммите в Кэмп-Дэвиде, ставших беспрецедентным событием в истории дипломатии. Я лично руководил процессом и работал непосредственно с президентом Египта Анваром Садатом и премьер-министром Израиля Менахемом Бегином, но члены всех трёх делегаций также играли важные роли в переговорах, длившихся тринадцать дней и закончившихся подписанием Кэмп-Дэвидских соглашений.

В начале моего президентского срока Збиг составил список задач для нашей внешней политики – довольно масштабный и смелый, но как раз такой, какой мне и хотелось. Установление прочного мира на Ближнем Востоке и восстановление дипломатических отношений с Китайской Народной Республикой были всего лишь двумя из десяти намеченных нами больших целей. Особое внимание мы уделяли защите прав человека по всему миру и договору о сокращении ядерных вооружений с Советским Союзом. Я горжусь тем, чего мы достигли, хотя признаю критику в адрес спорных решений во внутренней политике, сопровождавшихся различными скандалами. Особенный ущерб моей репутации нанесли договоры о Панамском канале, но мы были совершенно правы, настаивая на их заключении, и в конечном счёте они послужили на пользу как Соединённым Штатам, так и странам Латинской Америки.

Какие бы задачи ни вставали на президентской повестке дня, Збигу всегда приходилось сталкиваться с непредвиденными обстоятельствами во внешней политике. Одна из обязанностей советника по национальной безопасности – всегда быть готовым ко всему. Збиг всегда поддерживал меня во время кризисов. Нам удалось пережить два главных испытания – советское вторжение в Афганистан и Иранскую революцию – при этом избежав вовлечения в войну и добившись того, чтобы Советский Союз не получил выгоду от обоих событий. Некоторые критики, как в то время, так и впоследствии, обвиняли Збига в том, что он возродил холодную войну. Да, он действительно был главным скептиком среди моих советников в отношении Советского Союза, но я не согласен с утверждением, что именно он убедил меня отойти от политики разрядки. Действия Советского Союза в любом случае требовали реакции. Тем не менее мы продолжали соблюдать положения Договора об ограничении стратегических вооружений, несмотря на то, что он в силу политических причин так и не был ратифицирован. Соблюдать их продолжал даже мой преемник на посту президента вплоть до конца своего срока, несмотря на то, что сам же и подвергал этот договор критике. Советское руководство того времени приняло действительно катастрофические решения, потребовавшие от нас занять более жёсткую позицию.

Збиг продолжал помогать мне и после моего президентского срока. В 1982 году, когда я решил основать Центр Картера, он присутствовал на встрече на острове Сапело в Джорджии и давал ценные советы. Он принял участие в нескольких наших проектах, а за неделю до того, как я написал это предисловие, посетил меня в Калифорнии, чтобы напомнить нашим финансовым помощникам некоторые неопубликованные подробности переговоров в Кэмп-Дэвиде. Я искренне благодарен ему за его услуги.

Такая книга должна была выйти уже давно. Это один из наиболее влиятельных мыслителей и политиков на международной сцене конца двадцатого и начала двадцать первого веков.

Збигнев Бжезинский давно стал знаменитостью. Его останавливают на улицах и в аэропортах. Люди интересуются, как поживает он сам и как поживает его дочь, ведущая новостей Мика. Когда он говорит о политической обстановке в мире и в Америке, на ум приходит старая телевизионная реклама. «Когда говорит Э. Ф. Хаттон, люди слушают». Брокерская фирма Э. Ф. Хаттона давно прекратила своё существование, но Бжезинский – выглядящий бодрым, остроумным и полным сил в свои восемьдесят с лишним лет – до сих пор выступает по телевидению, издаёт по бестселлеру каждые три-четыре года и путешествует по всему свету, читая лекции и встречаясь с сильными мира сего. Сегодня даже больше, чем прежде, когда Бжезинский говорит, люди слушают.

Он до сих пор обладает неоспоримым авторитетом в международной политике. Когда глава какого-нибудь государства посещает с визитом Вашингтон, Бжезинского часто приглашают на официальный обед или ужин. После таких мероприятий многих особенно интересует, что по тому или иному вопросу высказал Бжезинский. Несколько десятилетий назад его путали с Генри Киссинджером; я сам лично слышал, как у Колумбийского университета в Нью-Йорке водитель такси обратился к нему «доктор Киссинджер». В наши дни такое вряд ли возможно. Совсем недавно управляющий одного ресторана в Вашингтоне обратился к нему с предложением прийти как-нибудь вместе с Микой, и тогда их обслужат бесплатно. Было заметно, что Бжезинский гордится своей дочерью.

Своим статусом «звезды» он прежде всего обязан своим проницательным комментариям во время частых выступлений по телевидению. Ещё более важно то, что он с самого начала был настроен против войны в Ираке, в то время как большинство демократов ещё сомневались, стоит ли им поддерживать администрацию Буша в вопросах внешней политики; тогда такая позиция воспринималась как весьма откровенная, и даже смелая. Бжезинского возмутила ложь, с помощью которой пытались придать разумное обоснование войне, и поскольку он уже не претендовал ни на какую роль в правительстве США, то он не так сдерживался, как в прошлом, демонстрируя свой прямолинейный и даже в чём-то дерзкий нрав. Сколько ещё влиятельных персон из Вашингтона называли Джо Скарборо – более известного как «Утренний Джо» (по названию его телепередачи), популярного телеведущего и напарника Мики Бжезински – «потрясающе поверхностным»? Сколько ещё демократов осмелилось заявить, что Обама в арабо-израильском конфликте «поддался политическому давлению»?