Читать онлайн «СССР без Сталина: Путь к катастрофе». Страница 37

На первый взгляд казалось, что духовный водораздел проходит между сторонниками истинно «ленинского курса» и догматичными «наследниками Сталина». Жизнь показала, что размежевание практически произошло между национальными предателями, рядившимися в овечьи шкуры, и подлинными патриотами Родины. Поэтому главным итогом XX и XXII съездов надо считать сплочение и легализацию в Советском Союзе «пятой колонны». Тезис Хрущёва о том, что «идейные противники партии были политически давно уже разгромлены», потерпел крах. Каr раз наоборот, после октября и ноября 1961 года идейные противники партии, идейные противники социализма полезли из всех щелей, как тараканы.

Сейчас уже можно говорить, что глашатаем антипартийных, антисоветских, антисоциалистических взглядов стал журнал «Новый мир», главным редактором которого был известнейший поэт, автор «Василия Тёркина» Александр Твардовский. Антисоветская направленность сделала «Новый мир» любимым журналом интеллигенции, которая и довела страну до пепелища.

Исключительно востребованной оказалась «жертва ГУЛАГа» Александр Солженицын. Его повесть о «лагерном сталинском быте» «Один день Ивана Денисовича» была опубликована в 1962 году, и конечно же, в «Новом мире». Она так понравилась Хрущёву, что тот даже высказался о присуждении автору Ленинской премии. До этого, правда, дело не дошло. Но хвалебных рецензий, в том числе в «Правде» и в «Известиях», было достаточно. Так что литературную карьеру антисоветчику Солженицыну сделали лично Хрущёв и партийная пресса.

Не уберёгся от антисталинизма и сам Александр Твардовский. Давно ли он адресовал И.В. Сталину проникновенные строки:

Но «власть переменилась», и спустя 13 лет в своём «Новом мире» Твардовский помещает поэму «Тёркин на том свете». Как читатель, наверное, уже догадался, «тот свет» — это Советский Союз при И.В. Сталине. Получается, что на юбилее вождя поэт выступал «с кукишем в кармане».

Поскользнулся на антисталинизме даже Константин Михайлович Симонов, которого по праву можно назвать лучшим поэтом Великой Отечественной войны. Военная проза, военная драматургия Симонова тоже должны быть высоко оценены. Главное в произведениях К.М. Симонова — правдивость и реализм в изображении человеческих характеров. Но…, «конь о четырёх ногах, да спотыкается». Поветрие обличительства Сталина коснулось и писателя-фронтовика. В романе «Солдатами не рождаются» Симонов изобразил Сталина карикатурно: Верховный Главнокомандующий не интересуется фронтовыми делами, а интересуется лишь тем, как ему шьют новый мундир. Правда, в дальнейшем Константин Михайлович напишет о И.В. Сталине достаточно объективно, только произойдёт это 25 лет спустя! («Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В. Сталине»). А тогда, в 1962–1963 гг., Симонов добавил свою «ложку дёгтя» в общий поток очернения Сталина.

После XX съезда КПСС Хрущёв настойчиво навязывал всем братским компартиям свой антисталинский курс как «истинно ленинский». На проводившихся в 1957 и I960 годах совещаниях представителей коммунистических и рабочих партий обсуждались вопросы единства и принимались совместные резолюции. Но становилось ясным и другое: поступаться своими принципами будут не все. Наибольшее неприятие «линии XX съезда КПСС» стало проявляться у коммунистов Албании и Китая.

Вот что вспоминал Энвер Ходжа, первый секретарь Албанской Партии Труда (АПТ):

«…на совещании 1960 года наша партия открыла огонь по ревизионистской группе Хрущёва, которая всеми способами пыталась подчинить себе всё международное коммунистическое движение, все коммунистические и рабочие партии мира и увести их на свой путь измены.

…ХХ съезд явился тем событием, из-за которого мы оказались в оппозиции к Хрущёву.» Мы, с нашей стороны, продолжали хранить дружбу с Советским Союзом, с его народом, продолжали строить социализм в соответствии с учением Ленина и Сталина, продолжали по-прежнему защиищть великого Сталина и его дело…».[276]

По мнению АПТ, Хрущёв подрывал марксистско-ленинское сотрудничество:

«Хрущёв и хрущёвцы оказали неоценимую услугу мировому империализму и непосредственно поставили себя ему на службу. Того, чего на протяжении целых десятилетий не могли осуществить империализм и его лакеи своей подрывной деятельностью, добились Хрущёв и хрущёвцы всех мастей. Клевеща на Сталина, на Советский Союз, на социализм и коммунизм, они выступали заодно с клеветниками-капиталистами, ослабили Советский Союз, что было мечтой и целью капиталистов. Они раскололи то монолитное единство, с которым боролись капиталисты, навели сомнения на революцию и торпедировали её, чего капиталисты неизменно старались добиться.» Эти враги повели наступление на марксизм-ленинизм во всех направлениях и во всех областях и подменили его реформистской социал-демократической идеологией, расчистив, таким образом, путь либерализму, бюрократизму, технократизму, декадентскому интеллектуализму, капиталистическому шпионажу в партии, одним словом — разложению. То, чего не удалось добиться мировому капитализму, совершила за него хрущёвская клика».[277]

В своих воспоминаниях Энвер Ходжа пишет о том, что контрреволюционный мятеж в Венгрии был прямым следствием хрущёвского антисталинизма. В июне и в августе 1956 года Э. Ходжа имел встречи с М.А. Сусловым и предупреждал последнего о кризисной ситуации, которая начала складываться в Венгерской Народной Республике и особенно в Будапеште. По мнению албанского руководителя, там подняли голову реакционные силы, а венгерское правительство своими действиями потворствует контрреволюции. Но Суслов самонадеянно полагал, что «на Шипке всё спокойно». «В том направлении, о котором вы говорите, то есть, что там бурлит контрреволюция, — сказал албанским товарищам Михаил Андреевич, — у нас нет данных ни от разведки, ни из других источников. Правда, враги поднимают шумиху о Венгрии, но положение там нормализуется. Что там наблюдаются некоторые студенческие движения, это правда, но они не опасны, они под контролем…» [278]

Советское руководство заняло примиренческую позицию по отношению к усиливающейся контрреволюции в Венгрии, и вот чем это вскорости обернулось:

«Как рассказывал нам потам наш посол в Будапеште, разъярённые толпы контрреволюционеров вначале направились к медному памятнику Сталину который ещё оставался на одной из площадей Будапешта. Подобно тому, как некогда штурмовые отряды Гитлера набрасывались на всё передовое, так хортисты и другие подонки венгерского общества яростно набросились на памятник Сталину, пытаясь опрокинуть его. Поскольку это им не удалось даже при помощи стальных тросов, которые тянул тяжёлый трактор, разбойники сделали своё при помощи сварочной машины. Их первый акт был символичным: опрокидывая памятник Сталину, они хотели сказать, что опрокинули всё, что ещё осталось в Венгрии от социализма, от диктатуры пролетариата, от марксизма-ленинизма. Во всём городе царили разрушения, убийства, беспорядки».[279]

Хрущёв не прощал в свой адрес никакой критики. И в своём отчётном докладе XXII съезду он, что называется, прошёлся «вдоль и поперёк» но «инакомыслящим» албанцам. Прежде всего, Хрущёв отказал албанским коммунистам в праве называться «товарищами». Это означало, что Никита Сергеевич никаких дружественных, доверительных отношений между АПТ и КПСС не потерпит, что АПТ перестала быть братской партией. Этот сказалось уже в том, что делегация от Албанской Партии Труда на XXII съезде не присутствовала. Высокомерный пафос речи Хрущёва сводился к тому, что коммунисты Албании должны покаяться:

«Курс, выработанный XX съездом нашей партии, — это ленинский курс, и мы не можем уступить в таком принципиальном вопросе ни албанским руководителям, ни кому бы то ни было».

Если албанским руководителям дороги интересы своего народа и дело строительства социализма в Албании, если они действительно хотят дружбы с КПСС, со всеми братскими партиями, они должны отказаться от своих ошибочных взглядов, вернуться на путь единства и тесного сотрудничества в братской семье социалистического содружества, на путь единства со всем международным коммунистическим движением».[280]

Но покаяния не последовало. Наоборот, АПТ через печать ознакомила коммунистов и народ как с обвинениями Хрущёва против Албании, так и с позицией руководства страны в отношении этих нападок. Албанские трудящиеся в многочисленных письмах и телеграммах одобрили политическую линию своей партии.